Джемма Джеймс - Стремительный

— Хорошо, что ты проснулась.

Его голос не должен был звучать так горячо в сложившейся ситуации, но этот низкий тембр, почти шепот, вызывал тяжесть внизу живота.

— Райф? — я, наверное, мертва или у меня галлюцинации. Это не может быть правдой.

Я почувствовала движение, дуновение воздуха, шуршание одежды, и тусклый свет включился.

Несколько секунд я пыталась сфокусироваться. Я лежала на земле, в какой-то клетке, мои руки были закованы в наручники. Я дернула руки, и холодное прикосновение цепей заставило меня содрогнуться. Мой взгляд стал осматривать мою тюрьму, которая была окутана тенью, мне кажется, я заметила пару винных бутылок. Я повернулась к нему, и поняла, что это он связал и раздел меня.

Райф стоял на противоположной стороне и вертел наручники на пальце, смотря на меня сверху вниз.

— Ты можешь попытаться сбежать, если хочешь. Но мне кажется, ты достаточно умная, чтобы догадаться, что ты проиграешь.

Я знала, что когда-то этот день придет. День, когда я столкнусь с ним лицом к лицу. День, который станет днем расплаты за то, что я с ним сделала. Я ожидала криков с его стороны. Разъяренную правду. Но не это. Он достал связку ключей и открыл клетку, вся надежда на прощение куда-то пропала. Я не могла перестать дрожать, так как меня трясло изнутри.

— Что ты хочешь от меня? — спросила я, нервничая в ожидании ответа, особенно когда думала, какой вид ему открывается.

— Ты, правда, хочешь знать, чего я хочу? — его лицо озарила легендарная ухмылка Райфа Мейсона, которого я помнила.

— Да.

Он наклонился и навис надо мной, его колени были на уровне моих бедер. Я облизала свои сухие губы, остро ощущая, как его одежда щекочет мне кожу. Это просто прикосновение.

— Я хочу трахнуть тебя, — сказал он, и эти слова слетели с его языка со зловещим трепетом, заставив мое сердце биться чаще. Его руки согнулись под тяжестью его веса, и мое внимание привлекли плетеные линии, выступающие из-под рукавов. Чернила красиво очерчивали крепкую руку и переходили на сильные плечи и заднюю часть руки. Он опустил голову, наклонился к моему лицу и, смотря прямо в глаза, спросил:

— Это то, что ты хотела услышать?

Я не была уверена, что он желает услышать или увидеть, и я не могла представить насколько злой он был.

— Я не знаю, что сказать, Райф.

— Тебе не нужно ничего говорить. Я хочу лишь то, что мое по праву, то, за что я получил наказание.

Я с трудом сглотнула.

— Тебе не нужно было похищать меня.

— Ты права, — сказал он, его губы почти коснулись моих. — Мне не следовало похищать тебя, но я захотел. А я всегда получаю то, что хочу. Восемь гребаных лет я хотел этого. Можешь быть уверена в этом.

Он перенес свой вес в сторону и поднес ключ к запястьям. Замок открылся, и я освободилась от наручников.

— Вставай, — сказал он, поднимаясь.

Пол подо мной пошатнулся, но как только я вновь смогла восстановить равновесие, я встала перед ним, лицом к лицу с человеком, которого обидела. Он был таким же прекрасным, как и всегда, и его зеленые глаза сказали то, что не было произнесено. Они намекали на то, как мои действия разрушили хорошего человека, и тот, кто стоял передо мной сейчас, уже не был им.

Мое сердце болело за парня, которого я помнила, его глубокий смех и дразнящая ухмылка. Его рот скривился в самой сексуальной улыбке, когда он увидел, что я пялюсь на него. Я пропала в совершенной ловушке, которой был Райф Мейсон, обычно тихий, нежный парень, закрывший меня в клетке. Его единственное преступление заключалось в том, что он запал на испорченный товар.

— Ну и что ты будешь делать Алекс?

Он встал на проходе, блокируя выход и забирая последний шанс на побег.

Я обняла себя, чувствуя тошноту, и вспомнила тот день, когда его арестовали. Все новости только и говорили об этом, я никогда не забуду, как он опустил голову от стыда, когда его забирали из спортзала его отца, где он тренировался, руки закованы в наручники, как будто он и вправду виновен. Иногда людей обвиняют, даже невинных, но их психика все равно переживает ложную вину. Зак был экспертом в психологических войнах.

— Я задал тебе вопрос, — прошипел он.

Этот момент настал, момент, которого я боялась в течение восьми лет, но мой разум был пуст. Что я могла сказать ему? Не было никаких оправданий и извинений, что могли бы исправить это. Даже правда не изменит того, что я отправила невиновного человека в тюрьму.

— Мне жаль, — сказала я, сдерживая слезы. — У тебя есть все права, чтобы злиться на меня.

— Ты отказываешься даже объясниться со мной? Неужели я заслужил все это?

Я опустила голову, волосы упали вперед, закрывая мои красный щеки. Он заслуживал знать правду, но я не могла сказать ему обо мне и Заке.

— Я не могу сказать. Это ничего уже не изменит.

— Я вижу.

Он подошел ближе, и убрал мои руки с груди.

Я отошла назад, ненавидя то, как мое тело трепетало в ожидании. Мои глаза горели, но я не плакала с похорон мамы или когда Райфа отправили в тюрьму, для меня это словно полжизни. Я моргнула несколько раз, заставляя слезы высохнуть, но при одном взгляде на него, глаза снова наполнялись слезами. В нем что-то изменилось.

Это моя вина.

Мой поступок.

Слеза скатилась по щеке. С непринужденной легкостью он стер ее с моей щеки.

— Опусти руки по бокам, пока.

Я потрясла головой, и он убрал руки. Я хотела умереть. Мысль о том, что он видит меня голой, привела меня в панику. Мое тело подводило меня, оно всегда привлекало ненужное внимание. Ему хватило бы одного касания ко мне, что бы понять, что я хочу его.

— Я… я не понимаю.

— Что непонятно, Алекс? Все предельно ясно.

— Не делай этого.

Я отступала назад, пока не наткнулась на стенку, бежать было некуда. Я закрывалась, как только могла, крепко сжав бедра и закрыв грудь.

Он расстегнул ремень и вытащил его из штанов.

— Пожалуйста… — я не могла дышать, адреналин захлестывал меня.

— Делай так, как тебе сказано, или я заставлю тебя сожалеть о том, что ты не слушалась.

Мои руки жили своей жизнью, так или иначе они упали по бокам, обнажая мою грудь. Его взгляд блуждал по мне, начиная с моих ног и заканчивая на груди.

— Посмотри, какая у тебя красивая грудь.

Я стояла на краю пропасти, это может принести только два результата, и оба меня не сильно радовали. Страх заставит мое сердце биться чаще, и мой разум заставит меня поверить, что я на волоске от смерти. Или я могу окунуться в это безумие с головой. Райф Мейсон был, по сути, любовью всей моей жизни. Я могу врать кому угодно, но не самой себе. Он ничего не может сделать, чтобы изменить это.