Нина Леннокс - Капкан для волка.

— Сын! — закричала женщина.

— Уйди, мама! — прохрипел Дрейк, сгибаясь голым на земле, под градом сыплющихся со всех сторон ударов.

— Этого, — Райн указал на Дрейка, — в подвал. Неудачника Альфу — вывезти с территории стаи! Больше ты здесь ничего не значишь, — прошипел он Картеру в лицо и ударил кулаком.

Картер потерял сознание, когда его подхватили на руки и потащили в неизвестном направлении.

На Эодор упала мрачная ночь. В этот день, когда волчья Луна наливалась кровью, принимая полную форму, все тридцать административных округов Даркленда встречали сумерки, а затем — и ночь раньше. Луна сегодня была совсем слабой, ее серебристый свет лишь слегка освещал небосвод. Такой феномен происходил раз в пять лет и среди людей носил название «малолуние» — явление, когда свет Луны до безобразия скуден и неярок. Объяснения этому найдено не было.

Машина затормозила в темном переулке, громко скрипя шинами. Передняя дверца открылась, и из нее вышел человек в черном. Он почти сливался с окружающей обстановкой. Задняя дверца распахнулась вслед, и другой человек подтолкнул тело мужчины наружу. Взяв его за руки, человек взвалил ношу на себя.

— Мощный ублюдок, хоть уже и не волк, — презрительно заметил он, оттаскивая тело к стене. Бросил его в самую грязь и пнул ногой, на что мужчина застонал. — Всего тебе наилучшего, Альфа, — рассмеялся человек и, еще раз ударив его, скрылся в непроглядном мраке.

Картер лежал полуголый, в одних лишь шортах, на земле и неровно дышал. Похоже, ему сломали нос. Тело было сплошь в синяках и ссадинах. Ребра болели, а голову и вовсе не мог поднять. Он ощущал сырую землю под собой, скорее всего, недавно прошел дождь. Перед глазами стояла лишь темнота. Картер чувствовал много чего: и сырость земли, и боль, и огромную злость, смешавшуюся с нечеловеческой ненавистью. Единственное, чего он не чувствовал — это своего волка. Мужчина начал бить по земле слабыми руками, ощущая свою беспомощность.

Раздался звук чьих-то шагов. Кто-то пнул жестяную банку. До ослабевшего слуха Картера донеслись голоса, но в его голове парила пустота, засасывая в себя все быстрее. Различить их он не мог, но голоса были точно мужские и смутно знакомые…

— Джим, кончай играть мелко! — воскликнул один из них мужчин. — Воровство телефонов у старушек — это прошлый век. Мне известно из достоверных источников, что через три дня в магазине бытовой техники будет большое поступление товара. Нагрянем?

— А то! — вторили ему остальные члены шайки. — Дом Джефферсона мы уже пометили, этот город будет бояться нас!

Злой смех людей приблизился к Картеру. А сознание все быстрее уплывало от него. Черные ботинки остановились прямо перед его лицом.

— Не может этого быть, — присвистнул главарь. — Да это же сам командир Картер Дэвис! Гроза местных нарушителей порядка, безжалостный костолом Эодора, внушающая страх всем отморозкам звезда Рендора!

Смех превратился в противный гогот. Картер попытался встать, но ничего не вышло. Наркотик из дротика медленно убивал его волка, и его заодно.

— Парни! У меня появилась офигенная идея. К черту пиво. У нас появилась отличная закуска, — голос человека был пронизан жаждой крови. Он достал из сумки биту. — Теперь моя очередь, командир Дэвис!

— Эми! — позвал девушку Барни. — Эми, черт тебя подери, живо сюда!

Девушка вздохнула, со злостью сжимая кулаки, и подошла к нему.

— Что? Ну, что еще, Барни?! Я не осьминог, у меня не восемь рук! Я не могу обслуживать все столики!

— Уайт, плевать я хотел, с кем из животных ты себя ассоциируешь. У тебя еще два столика, — указал на зал, полный вечерних работяг и просто алкоголиков. — Столик номер пять просит счет, а за седьмым — уроды разлили пиво. Намек понят?

— Почему я должна отдуваться в вечернюю смену? Ты же знаешь, что утром мне на учебу идти!

— Ты вчера уронила поднос с заказом, — отогнул первый палец. — Ты позавчера разбила кружку, — второй пошел. — И ты же каждый день убегаешь пораньше, у тебя учеба. Так вот, Эми, — Барни приблизил лицо к ней. От него неприятно пахло луком. — если не хочешь остаться без зарплаты и без работы, в конечном итоге, марш обслуживать столики! Твоя учеба меня волнует в последнюю очередь!

— Как скажете, сэр, — выдавила сквозь зубы Эми и, подхватив поднос, отправилась к столикам.

Ей хотелось орать и плакать! А лучше — избить кого-нибудь. Последние дни были жаркими. Она чертовски уставала. Было ощущение, что это болезнь, но какая простуда в августе? Все тело ломило, накатывала волнами мигрень, усталость мешала учиться и работать. Ее руки просто не удержали этот дурацкий поднос! Бросить бы эту забегаловку, в которой ее только унижают и эксплуатируют, но надо было платить за учебу. За нее никто этого не сделает.

— Луковые кольца и две кружки светлого пива, — сделал заказ мужчина, пожирая ее глазами.

— Вам? — обратилась к сидящему рядом с ним человеку.

— То же самое, что и Бобу.

Эмилия записала их заказ и развернулась, когда ее ягодиц коснулась большая ладонь и отвесила шлепок. Девушка взорвалась от злости. А все кафе — от аплодисментов питекантропу. Повернувшись обратно, она влепила пощечину этому мужлану.

— Уайт! — проревел из-за стойки Барни. — Ты уволена!

— И отлично! Заплати мне часть зарплаты, и я уйду, — сказала Эмилия, кидая поднос на столешницу.

— Зарплату? Ты ничего не перепутала, малышка? Это ты мне еще должна!

— Я?! Вычти свои гребаные штрафы и дай мне мои деньги!

— Проваливай, Эми, к черту. Вместо зарплаты можешь забрать гамбургеры. — Сунул ей жирный пакет с фаст-фудом.

Эмилия сняла передник, схватила сумку с пакетом, толкнула Барни, выходя из-за стойки, и покинула кафе. На улице она прислонилась к стене и вдохнула свежий воздух. Слезинка скатилась по щеке. Не жизнь, а какой-то ад. Ей остался еще год отучиться в колледже, а она распадалась на части, как дряхлая старушенция. Сегодня было особенно плохо. Она еле на ногах стояла.

«Это все малолуние», — решила про себя она. Ее организм всегда плохо реагирует на смену фаз Луны. Может, Тому позвонить? Они вроде собирались куда-то сходить с друзьями. Но не хотелось шумных тусовок, и видеть тупые рожи его друзей — тоже.

Девушка дошла до темной подворотни. Черт, тут идти было опасно. Надо же было уйти в себя до такой степени, чтобы пропустить нужный поворот до дома! Эмилия опасливо заглянула в проход, где валялась куча чего-то, явно неприятного и, скорее всего, дурно пахнущего. Опять бездомные натащили всякого хлама с помоек. Они вечно устраивали свои обиталища в таких противных местах. Вдохнув поглубже и успокаиваясь, девушка двинулась прямо в темноту.