Стенли Морган - Оле, Мальорка !

— Я нет понимать.

— Еще бы.

— Что значит — "в чем мать родила"?

Я не устоял перед искушением и звонко шлепнул Донну по её фантастическому задику. Эхо от шлепка прокатилось по всей спальне.

— Вот что!

— Ой! — громко завопила Донна и набросилась на меня, расфуфырившись, как дикая кошка. Несмотря на довольно хрупкое телосложение, она была удивительно сильной. Я с трудом соскользнул с кровати, но Донна ухватила меня на ноги, потом вскочила и с победным воплем стянула с меня брюки. Они так легко соскользнули, что Донна, не удержав равновесия, покачнулась и плюхнулась прямо на меня. Хохоча, как сумасшедшие, мы помогли друг дружке подняться и опрокинулись на кровать.

— Ты совершенно ненасытная, — сказал я, целуя её в ушко и вдыхая волшебный аромат её волос. От Донны всегда замечательно пахло; пожалуй, я никогда ещё не встречал таких душистых и свежих женщин.

— Вымыла голову? — поинтересовался я.

Она кивнула.

— Нравится?

— Очень. Съел бы тебя целиком.

Я легонько куснул её за плечо, потом перебрался к нежному горлышку; по телу Донны побежали мурашки.

— Посмотри, что ты натворил! — взвизгнула она.

— То ли ещё будет, — угрожающе проворчал я, нежно покусывая её ушко.

Донна дернулась, пытаясь, как мне показалось, высвободиться; на самом деле хитрюга ловко стянула с меня трусы. Я был так поглощен своим занятием, что заметил это, когда они уже болтались внизу на щиколотках.

Внезапно Донна привстала и посмотрела на меня. Глаза её посерьезнели.

— О, Расс, мне так не хочется лететь домой. Мне так хорошо с тобой!

— Мне тоже, милая. В том и беда этих чертовых отпусков — все они кончаются.

— Только не для тебя. Ты-то останешься здесь… А я вот улечу.

— Ты уже через неделю и думать про меня забудешь. Разве в Стокгольме тебя не ждет твой приятель.

Донна уныло кивнула.

— И ты его любишь?

Она снова кивнула и заулыбалась.

— Значит, ты забудешь меня уже завтра.

Она замотала головой.

— Нет!

— Непременно забудешь. А какой он из себя? Высокий, могучий, красивый швед?

Донна кивнула.

— Вот видишь — что же тебе ещё надо?

— Он — скверный любовник. Ты ему сто очков вперед дашь.

— Неужели? А в чем дело?

— Он — эгоист и свинья. А ты такой нежный… Никогда не спешишь. А Карл… он, как бы это сказать… Словом, у него раз-два и готово. Жуткая скотина.

— Ничего, крошка, ты его обучишь.

— Да, — с сомнением вздохнула Донна. Вдруг её глаза озорно блеснули. Ты мне покажешь ещё разок, ладно? Чтобы я запомнила, что ему рассказать.

— Ты — ведьма, — ласково шепнул я, целуя её мягкие жаркие губы.

Одно мгновение Донна лежала неподвижно, а в следующий миг, ловко поддев ногой мои трусики, она сорвала их с моих щиколоток, перевернулась на спину, порывисто притянула меня к себе и, обвив ногами мою спину, одним неуловимым движением слилась со мной.

Ее зеленые глазищи расширились, как у ребенка, впервые увидевшего рождественскую елку.

— О… Как хорошо! — простонала она, закатывая глаза. — Только не спеши, давай полежим так…

— Ты не забыла, что в четыре часа нам нужно ехать в аэропорт?

Донна игриво хихикнула.

— Хорошо, тогда полежи на мне до без четверти четыре… О-оо!

Мы предавались любви всего минут пятнадцать и добрались только до третьей позиции, когда какая-то сволочь позвонила в дверь. Мы замерли… и прислушались. Я никого не ждал.

— Не обращай внимания, — шепнул я, но в ту же секунду подумал, что это может быть какой-нибудь попавший в беду турист. Я, разумеется, не распространялся своим клиентам о том, где живу — в противном случае они ломились бы ко мне каждые пять минут, — но у портье всех наших отелей мой адрес всегда был под рукой, на всякий случай.

Рука Донны обвила меня за шею и направила мою голову туда, где та покоилась в ту секунду, когда нам помешали.

— Продолжай, пожалуйста…

Очередной звонок прервал её серебристый смех на лету.

— О, дьявольщина, — прошипел я. — Пойду выясню, в чем дело, иначе нас в покое не оставят.

Донна произнесла слово, которое я никогда прежде не слышал; хотя я не знал ни слова по-шведски, её тон не оставлял никаких сомнений в смысле сказанного.

— Терпение, милая, — ободряюще улыбнулся я, целуя её в грудь. — Я мигом вернусь. Не давай моей киске остыть…

Я выпрыгнул из постели, прежде чем Донна успела выцарапать мне глаза, и босиком прошлепал в прихожую. Едва я приблизился вплотную к двери, как проклятый звонок задребезжал снова. Мне невольно показалось, что строители по ошибке установили в моей квартире пожарную сирену. А ведь я уже несколько недель назад решил сменить его. Все, теперь судьба мерзкого трезвонщика решена…

— Кто там? — позвал я.

Молчание.

— Кто там? — завопил я.

— Э-ээ, миштер Тобин?

— Да.

— Это Уильям Рэндалл.

— Кто?

— Уильям Рэндалл… Из "Шан-Виншента".

Рэндалл, старый гороховый стручок, с которым я повстречался сегодня утром в туалете! Какого черта этому хрычу…

— Какого чер… Чем я могу вам помочь, мистер Рэндалл?

— Я, э-ээ… Видите ли, дело ошень деликатное. Можно мне войти?

Что случилось со стариканом? Он как-то странно выговаривал слова.

— Это не совсем удобно, — выкрикнул я. — Я, э-ээ… принимаю ванну.

— Кто деревянный? — переспросил старый глухарь.

— Я сказал — я принимаю ванну! — проорал я.

— Ох, ижвините. Дело в моих вштавных жубах. Я их потерял на песке. То ешть, не я, а моя жена, но мне пришлошь отдать ей швои.

Понятно теперь, почему он так странно говорил. Даже голос исказился.

— На каком песке? — спросил я.

— С кем не знаком? — переспросил Рэндалл.

— Где именно ваша жена потеряла свои зубы?

— Они выпали у неё ижо рта, миштер Тобин. Она так громко хохотала, что они выпали прямо на мягкий пешок…

— Я понимаю, что они выпали у неё изо рта, мистер Рэндалл. Но где это случилось?

Кошмар какой-то! Сдохнуть можно от такой нелепости. Внезапно я почувствовал, что рядом кто-то стоит, и обернулся. Донна сложила губы в немой вопрос: "Кто там?".

Я молча приложил палец к губам, а потом, передумав, погладил нежный сосок. Донна радостно захихикала и схватила моего Геркулеса.

— Перестань! — вырвалось у меня.

— Что? — донеслось из-за двери.

— Вы… Ой! Вы слышали, о чем я вас спросил, мистер Рэндалл? выкрикнул я, отбиваясь от Донны.

— Нет, но мне показалось, что кто-то сказал: "перестань!".

Воистину чудеса вытворяет человеческий слух.

— Я спросил, где именно ваша жена потеряла свои зубы?