Анн-Мари Вильфранш - Тайны любви

— Какая чепуха! Ваши слова лишь подтверждают то, о чем я уже говорила: как и все мужчины, которых я знала, вы воображаете, что нелепый отросток между ног делает вас хозяином жизни и властелином женщин. Поверьте, это жалкий самообман! Сюзетта может развлекаться с мужчинами, но любит она только меня и никогда не покинет — ни ради вашего грубияна кузена; ни ради вас, хоть вы и воображаете, что вы лучше его.

— И все же вы боитесь принять мои условия — так кто же из нас двоих больше склонен к самообману?

— Боюсь? Я? — воскликнула Фернанда, высоко подняв тонкие черные брови. — Вы себе слишком льстите, сударь.

— Значит, принимаете?

— Но это же смешно! Я видела все, что вы можете предложить, — протянув руку, Фернанда сжала в пальцах обернутый шелком столбик.

— Тогда вы знаете, что я буду достойным противником в борьбе за чувства Сюзетты, — сказал он, не желая больше изображать благоговейный трепет.

— Достойным? Никогда! Вам нечего предложить Сюзетте, кроме нескольких сантиметров раздувшейся плоти. Вы, надеюсь, не вообразили, что на меня произвело впечатление ваше орудие, не говоря уже о возбуждении?

Между тем унизанные кольцами руки растирали сквозь шелковую ткань предмет этих словопрений…

— У меня есть ключ, подходящий к ее замку, — прошептал Арман, чувствуя, как от движений ее рук волны удовольствия перекатываются по животу, — а вы можете ей предложить лишь еще одну замочную скважину.

— Нет ничего проще, чем доставить вам эту маленькую радость, — Фернанда не обратила внимания на его обидные слова, — но есть ли в этом смысл? Мужчины ненасытны в своих желаниях — не более четверти часа назад вы уже испортили мой совсем свежий платочек. Женщина, однажды поддавшаяся по глупости мужчине, вскоре обнаруживает, что она всего лишь рабыня и останется ею, пока не надоест своему тирану.

— Вы же мне не поддались, — вздохнул Арман, наслаждаясь. — Ваша уловка с носовым платком доказывает вашу неспособность испытывать подлинную страсть.

— Ха! Мы раз и навсегда решим эту дурацкую проблему, на условиях, которые вы предлагаете, и у вас не останется ни тени сомнения, что без вас обойтись очень просто!

— Когда же мы этим займемся? — устало спросил Арман. — Позволю себе напомнить вам, что сегодня вечером нас с Сюзеттой не будет — разве что вы захотите присоединиться к нам в постели, когда мы вернемся с танцев. Скажем, около двух ночи?

— Не смешите меня.

— Так когда же мы уладим наши разногласия? — Арман тяжело дышал, не в силах отвести взгляд от красных трусиков, через которые его гладила Фернанда.

— Немедленно. Согласны?

— Где же? Позвоним Сюзетте и вызовем ее сюда?

— Об этом не может быть речи! — рука Фернанды внезапно застыла. — Поедем ко мне. Согласны?

Грациозно откинувшись назад, она расстегнула гагатовые пуговицы жакета. Расстегнула лифчик на спине и под завороженным взглядом Армана обнажила небольшие продолговатые груди.

— К вам, — мечтательно согласился он. — Очень хорошо. Благодаря вам я нахожусь в высокой степени готовности. Едемте сейчас же.

— Разумеется, но нам следует договориться об условиях этой нелепейшей дуэли, здесь нужна полная определенность. Когда вы проиграете — в чем не может быть никаких сомнений, — будет крайне неприятно, если вы от ярости разразитесь слезами и будете кричать, что вас обманули.

— Да, в любом случае давайте согласуем все вопросы, — пробормотал он, вздрагивая соблазненной частью тела. — Пункт первый: любой из нас имеет свободный доступ ко всем частям тела Сюзетты. Пункт второй: ни один умышленно не препятствует другому в его действиях. Пункт третий: если имеется…

— Здесь есть двусмысленный момент, — задумчиво сказала Фернанда, поглаживая свои белые груди с розовыми сосками. — Ваш пункт второй требует разъяснений. Например: я ласкаю игрушку Сюзетты, а вам в этот момент вздумается запихнуть в нее ваш затвердевший отросток. Сделать это вам помешают мои пальцы — но это не будет считаться умышленным препятствием с моей стороны. Совпадает ли это с вашим пониманием пункта номер два?

— По-видимому, да, вы верно поняли… — бормотал Арман, не в силах набраться решимости и оттолкнуть руку Фернанды. — И наоборот: не считается умышленным препятствием, если вы не сможете приласкать этот персик по той причине, что я уже разломил его надвое и упиваюсь им.

— За меня не беспокойтесь, — на губах Фернанды играла улыбка, а руки делали свое дело, — потому что проиграете вы, а не я. Вам не удастся запихать это в Сюзетту.

— Посмотрим, — вяло ответил Арман, глядя, как она растирает в ладонях темно-красный кокон. — А пока перестаньте делать то, что вы делаете.

— О, пожалуйста, — мягко сказала она. Разомлевший от удовольствия Арман почувствовал себя так, будто мир перевернулся. Ему с трудом верилось, что он произнес эти слова, что он сам попросил красивую женщину перестать играть с ним!

Руки Фернанды остановились, но она еще не покончила с ним.

— Мои груди… — она повела плечами, чтобы нагие красавицы покачнулись, — вы еще ни разу не сказали мне, как они хороши, хоть и пытались поцеловать, когда я сидела у вас на подлокотнике кресла.

Арман взглянул на ее грушевидные груди и ощутил, как предмет его гордости подпрыгивает в руках Фернанды.

— Вы называете мужчин тиранами, но здесь настоящий тиран — вы, сударыня!

— Вы кое-чему научились, — усмехнулась она. — Маленькая награда вас еще сильней вдохновит. Чем бы нам воспользоваться? Ах, вот чем — займитесь любовью с моими трусиками, Арман!

Несмотря на все происшедшее между ними, она впервые назвала его по имени. Этот намек на новую ступень близости, как и было задумано, оказал сильнейшее воздействие на Армана, и его орудие мощными рывками устремилось в темно-красный шелк, который сжимали ее пальцы.

— Приятно? — ласково спросила Фернанда. — Как будто вы это делаете с моей игрушечкой, правда? Вы никогда не будете к ней ближе, чем сейчас, Арман!

Но он уже не слышал ее, погрузившись в безмерное наслаждение. Глухой стон сорвался с его губ, судорога прошла по телу, и он принес дань ее власти — большую, чем мог вообразить. Голова Армана запрокинулась, глаза закрылись, — а Фернанда задумчиво смотрела вниз, на свои темно-красные трусики, обернутые вокруг его подпрыгивающего орудия. Последнее содрогание — и на тонком шелке расплылось темное пятно.

— Похоже, вы сегодня уже не заинтересуетесь Сюзеттой, — сказала она, широко улыбаясь.

Состязание в любви

По пути к дому Фернанды в такси Арман заметил, что она как будто уже не так уверена в своей власти над Сюзеттой, как утверждала раньше. Так по крайней мере он истолковал ее возрастающую враждебность. Как и следовало ожидать, она отодвинулась в дальний угол сиденья, насколько позволяла его ширина, и засунула руки глубоко в карманы элегантного зимнего пальто из блестящих кротовых шкурок. Арман сухо усмехнулся, глянув на разделяющее их пространство, и Фернанда немедленно воспользовалась случаем перейти в атаку.