Когда закончится август (ЛП) - Уорд Пенелопа

Иисус. Я только что признался своей бывшей жене в любви к Хизер, но никогда не признавался в этом самой Хизер. Я достаточно долго держал это в себе. Сказать ей, что я люблю ее, было уже возможно слишком поздно.

Была середина дня, и я был почти уверен, что она на лекциях. И все же мне было интересно, ответит ли она, если я позвоню. Мне срочно нужно было избавиться от этого чувства.

К моему разочарованию, телефон продолжал звонить. Когда прозвучал сигнал ее автоответчика, я оставил сообщение.

— Привет, детка. Это я. — почесав затылок, я сказал: — Я, э-э, думаю, ты в классе. Решил, что так и будет, но решил попробовать. В любом случае, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Так что, когда вернешься домой, позвони мне. Это не может ждать.

Надеюсь, у тебя сегодня хороший день. Поговорим позже.

Я потянулся к фотографии Хизер в рамке.

Я чертовски везучий человек. Чувствуя себя неловко, я решил сделать несколько очень необходимых покупок по продуктам, так как у меня не было запланированной работы. Бонни должна была родить в любой момент, а пока она ела двойную порцию. Мне нужно было пополнить запасы.

Супермаркет был довольно переполнен для середины дня. Я рассмеялся, когда зазвучала “Young Girl” Гэри Паккетта и "Юнион Гэп", когда я катил тележку по отделу замороженных продуктов. Парень в песне предупреждает девушку, чтобы она держалась подальше от его старой задницы. Это было чертовски забавно — особенно с тех пор, как мой отец дразнил мою мать той же самой песней. Вместо того чтобы позволить песне вывести меня из себя, я решил принять ее как благословение Вселенной.

Очередь к кассе была длинной, и я почувствовал, что у меня начинает болеть голова. Она побаливала весь день, но в конце концов боль усилилась.

Старик передо мной завел разговор о том, как овощи вызывают у него газы. Он, должно быть, подумал, что я могу понять его, учитывая все корма, которые я покупал для морских свинок. Потирая виски, я признался, что вся зелень предназначалась для моих питомцев.

Нисколько не смутившись, он задал мне несколько вопросов по этому поводу.

Я попытался ответить, но мне было трудно понять смысл того, что он говорил. В конце концов, я просто почувствовал пустоту.

На меня нахлынуло головокружение, и все вокруг почернело.

Глава двадцать седьмая

Хизер Когда я перезвонила Ноа, он не ответил. Его сообщение вызвало у меня любопытство. Подумал ли он о том, что происходит с нами?

Может быть, он сомневался? О чем, черт возьми, он хотел поговорить со мной, если не мог дождаться нашего вечернего телефонного звонка?

Когда через некоторое время зазвонил телефон и я увидела, что это он, мое сердце немного ускорилось.

С улыбкой на лице я ответил: — Привет!

Мой желудок сжался от звука баритона, которого я не узнала.

— Это Хизер?

— Да. Кто это?

— Это Нил Каваллари, отец Ноа.

Отец Ноа?.. — О, Здравствуйте. А где Ноа? Все в порядке?

Его голос дрожал. — Боюсь, что нет. Сегодня Ноа упал в обморок, когда ходил по магазинам. Врачи считают, что у него разрыв аневризмы.

Потребовалось несколько секунд, чтобы его слова стали понятными. — Прошу прощения? Что?

— Его только что отвезли в операционную. Мы не знаем. — Он жив?

— Да.

Мое сердце снова забилось.

Все его слова сбивали с толку. — Они не знают, насколько сильно пострадал его мозг. Мы ничего не узнаем, пока он не выйдет из операционной. Мне бы хотелось рассказать тебе больше, но пока никаких новостей. Я знаю, как много ты для него значишь. Они дали мне его телефон, и я нашел твой номер.

Я словно оцепенела. Я не могла говорить.

— Ты здесь? — спросил он.

— Да.… - Они думают, что операция продлится около пяти часов. Его только забрали. Они ничего не могут мне сказать, пока все не закончится.

Пять часов. У меня есть пять часов, чтобы добраться туда. — Вы напишете мне адрес? Мне нужно попасть на следующий самолет.

— Да, конечно.

Каким-то образом мне удалось поговорить с ним по телефону, хотя я не была уверена, что даже попрощалась. Минг вошла и увидела застывшее выражение моего лица.

— Ты в порядке?

Я молча покачала головой.

— Что случилось?

С трудом выдавив из себя хоть слово, я пробормотала: — Ноа… — О Боже мой! Что случилось?

Все вышло обрывками. — Он…мне… нужно сесть в самолет. Мне нужен билет. Он в операционной. Аневризма. Я не могу— Ладно. Успокойся. Все нормально. Просто скажи мне, какой аэропорт?

Я потерла виски. — Уф…Филадельфия.

— Я звоню прямо сейчас. Хватай свои вещи.

Я подбежала к комоду и бросила одежду в сумку.

Минг поспешила вниз, где ее отец ждал в машине, обычно используемой для доставки еды. Пахло крабовым рангуном и яичными рулетиками.

Она все время приказывала ему ехать быстрее. — Скорее!

Это было единственное, что я поняла, потому что все остальное было произнесено по-китайски.

— Когда вылетает самолет? — наконец сумела я спросить.

— Через час.

Я почувствовала, как она гладит меня по спине. С чем я столкнусь, когда доберусь до Пенсильвании? Я не могла принять ничего меньшего, чем то, что Ноа должен быть в полном порядке. Он был моей силой, моей скалой — всем моим миром.

Я не могла позволить своим мыслям перейти на темную сторону. Мне нужно быть там. Мне нужно быть сильной ради него.

После того, как отец Минг припарковал машину у места высадки, я ожидала, что она попрощается. Вместо этого она схватила меня за руку и заставила бежать вместе с ней. — Давай.

— Тебе не обязательно лететь со мной. Я сама могу подняться на борт.

— Ты что, шутишь? Я не отпущу тебя одну в Пенсильванию.

Она полетит со мной? — У тебя даже сумки нет.

— Мне она не нужна. Давай, пойдем.

— Спасибо, — выдохнула я, ошеломленная ее жестом.

— Конечно.

Нам удалось сесть в самолет в самый последний момент. Когда взревели двигатели, я впервые смогла вздохнуть. Я направлялась к нему. Минг схватила меня за руку, когда мы взлетали, и я еще раз поблагодарила свою счастливую звезду за то, что мне не пришлось проходить через это в одиночку.

Глядя на ночное небо с высоты тысячи футов, я старалась не думать о худшем. Я старалась не думать о том, что мне чертовски хорошо известно, что аневризмы — это плохая новость. В старших классах я потеряла своего любимого учителя музыки из-за одной из них. Но с Ноа этого не случится. Это невозможно. Мне было невыносимо думать об этом.

Сосредоточься на каплях дождя на окне. Сосредоточься на звукетележки с соком, которая катится по проходу. Сосредоточься наощущении руки Минг. *** Больница находилась примерно в тридцати минутах езды от аэропорта. Я проделала хорошую работу, не сосредотачиваясь на негативе во время полета, но теперь, когда я снова была на земле, все было по-другому. Я хотела быть лучше подготовленной к тому, с чем могу столкнуться, поэтому я сделала ошибку, погуглив аневризмы на своем телефоне в машине.

Пятнадцать процентов пациентов умирают, так и не добравшись до больницы.

Четверо из семи человек становятся инвалидами.

Даже если люди выживают после разрыва, есть вероятность повторного кровотечения. Примерно семьдесят процентов этих людей умирают.

Телефон выпал у меня из рук, и я почувствовала, что задыхаюсь.

Минг держалась за меня. — Ты в порядке. Я с тобой.

— С ним ничего не может случиться! — воскликнула я.

Я все хотела, чтобы Минг сказала мне, что все будет хорошо, но она так и не сказала. Я знала, что она не хочет обещать то, чего не может гарантировать.

Когда мы добрались до больницы, все разговоры вела Минг, чтобы выяснить, куда нам нужно идти. Когда мы вошли в приемную хирургии, я поняла, что даже не знаю, как выглядит отец Ноа. Как раз когда я собиралась написать сообщение на телефон Ноа, кто-то позвал меня по имени.