Андрей Райдер - Скука, или Любовь до гроба

«Первую ночь тогда действительно у Ксении переночую, а потом в гостиницу перееду. Надеюсь, без приключений обойдется. Да нет, вряд ли. Вроде прилично девушка выглядит. Ну и Андрей знает, наверное, кого рекомендует», – решила она, переборов всплывшие было опять опасения.

Глава 6

Откинувшись в самолетном кресле, Дарья наконец расслабилась. Последние дни на работе выдались суматошными, и только сейчас у нее, по сути, появилась возможность спокойно переварить происходящее. В глубине души она все еще сомневалась в том, что не вписывается в какой-то блудняк, и в голове у нее, не переставая, крутились мысли. Вся эта учеба у элитной проститутки… До тех пор, пока дело ограничивалось теорией, еще куда ни шло, но вот теперь она летит к ней на так называемую практику. То есть уже сегодня вечером они вдвоем, по сути, будут обслуживать клиента Ксении. Пусть та как угодно это называет, но если отбросить в сторону все эти красивые слова, то это именно клиент, а сама Ксения – проститутка. И вот она, приличная замужняя женщина, летит на так называемые «занятия». Она – психолог, которая сама талдычит клиенткам о возвышенности отношений с мужчинами… Голова у Даши шла кругом от этих без спроса лезущих в голову сомнений. Она сидела в своем кресле, невидящим взором смотря в иллюминатор и задумчиво покусывая край стаканчика из-под сока. Рядом ней никого не было, бизнес-класс летел полупустым.

Вылет немного задерживался. Опаздывали какие-то пассажиры, и их почему-то ждали. Наконец, в салон шумно ввалились два подвыпивших дородных мужика, шумно отдуваясь, посмеиваясь и весело переговариваясь при этом. Один повыше и светлый, а второй пониже – темный и толстый, вернее, обрюзгший. В явно дорогих, но мешковатых костюмах, оба лысоватые, плохо выбритые и какие-то словно помятые, а точнее, неряшливые. Плюхнувшись на первый ряд, они довольно гыгыкнули.

Дарья терпеть не могла такой тип мужчин. В этой своей неряшливости они сами видели как бы некую высокомерную небрежность, а на самом деле сквозь нее проглядывало откровенное быдлячество.

– Говорил, подождут, никуда не денутся, а ты ссал, – тот, что повыше, хлопнул по плечу второго. Даша сидела прямо за ними и невольно все слышала. – Мы же, бля, народные избранники, куда им без нас? – и они вновь заржали.

– Принеси-ка нам че-нибудь выпить, слышь, – жирненький дернул за рукав проходящую мимо стюардессу.

– Уже взлетаем… Сейчас не могу… Через десять минут. Подождите, пожалуйста, и пристегнитесь, прошу вас, – вежливо ответила она и прошла вперед на свое место. Самолет уже выруливал на взлет.

– Коньячку принеси, когда взлетим, – крикнул он ей вдогонку. – Классная баба, правда классная? – повернулся к приятелю толстяк, улыбясь. – Смог бы ее, а? Смог?

– Да нас в Москве еще лучше девки ждут. Не парься, Вовчик, все путем будет, – по-свойски толкнул тот его плечом. – Ох…еешь, когда увидишь.

– А ты уже трахал их? Обеих трахал? – нетерпеливо заерзал жирненький, похотливо потирая руки. – Правда классные? Обе заеб…сь, да, Виталик?

– Не, только одну, подругу ее не видел. Жора сказал, что она еще круче. Люблю, бля, молодых проституточек.

– А кто их не любит, бля?!

У Даши реально вяли уши от этих слов и циничных откровений. «Вот козлы!» – подумала она, но не решалась сделать замечание, надеясь, что сейчас самолет пойдет на взлет, и подвыпившие попутчики успокоятся. Но те продолжали увлеченно откровенничать.

– Я, как Люська забеременела, на эту тему плотно подсел. Завел сначала было любовницу. А потом такой гемор начался, что уж лучше девки.

– Да не говори. Трахнул, дал денег, и все дела. Так у тебя вроде жена на десять лет моложе, так?

– Ну и что? Ей-то уже четвертый десяток. Да и рожала ведь. А тут – молоденькие, плотненькие. Че сравнивать-то!

– Ну, давай, за молодежь! – и они чокнулись. Стюардесса уже принесла им выпить.

– Я ваще считаю, что надо бы легализовать проституцию. Давно об этом говорю, да ссут все. А че ссать, спрашивается? – толстяк заел коньяк колбасой и вытер ладонью губы. – Че ссать? Наша фракция давно за. Только коммуняки, бля, и упираются. Да едино… – и он шумно икнул. – Валяют дурака, бля. Все же трахают этих девок. Все! Ты вот сколько с женой сексом занимаешься? – повернулся он к высокому. – Ну только честно, не пиз…и, сколько?

– Слышь, ты потише, ладно?! – обернулся назад тот, проверяя, не слышит ли кто их развязно-пьяную болтовню. Дарья сделала вид, что читает журнал. – А то орешь уже на весь самолет.

– Ой, извини, бля, – опять икнул толстый. – Ну ладно, не важно, сколько. Молодые, они же и есть молодые. Жену-то уже достало трахать, согласись.

– Еще бы!

– Вот и я об этом. Я со своей, уже, считай, пятнадцать лет. И че вы от меня хотите? Че, спрашивается?! Принеси еще коньяку, – опять дернул он стюардессу. – Побольше только налей. Не жмись давай, больше лей.

Они еще выпили, и разговор продолжился. Даше абсолютно все было слышно, и она еле сдерживала тошноту. Лучшие представители народа излагали свои сокровенные мысли.

– Бабы наши, по большому счету, уже старые перечницы, Вован, – поддержал его второй избранник. – Старые да и закомплексованные впи…ду. Хоть и хорохорятся еще.

– Да не говори, бля. Это им не то, то они не хотят, то не могут, – заржал толстый. – Не то что молодые девки. Заплатил, и делай, че хошь. Хоть в рот, хоть в жопу, хоть в ухо.

– Послушайте! Нельзя ли потише ваши откровения! – не выдержала Дарья. – Что вы материтесь – то на весь самолет?!

– Тише ты, бля! Говорил же тебе! – дернул второй своего приятеля. – Действительно ведь орешь на весь самолет. Извините, девушка, – обернулся он к ней и тут же икнул. – Извините, выпил он малость. Бывает. Ух ты, пуделек-то какой черный у нас тут сидит! – скабрезно оскалился он. Красные свиные глазки, прищурившись, сально скользнули в вырез ее платья, жидкие реснички похабно подмигнули, и ей в нос ударил тошнотный запах устойчивого перегара. У Дарьи невольно перехватило дыхание и, брезгливо поморщившись, она демонстративно отвернулась в сторону иллюминатора.

– Да х… с ним! Ты че, Виталя? Мы же правду говорим! – громко прошептал толстяк. И вот так, как бы шепотом, они продолжили свой пьяный разговор.

– Ты тут не на фракции своей пиз…ишь, – одернул его со стебцой высокий. – Народ же вокруг, фильтруй базары. – И они оба весело заржали. Похоже, делать им замечания было бесполезно.

– Вот смотри, – и толстяк стал загибать пальцы. – Моя в рот берет плохо. В жопу не дает. Голая ссыт на пляже загорать. Ну а о групповухе я даже и не заикаюсь, – гыгыкнул он. – Ну и че я должен? Че, спрашивается?!

– Да не говори, бля! Не жизнь, а сплошные мучения, – весело поддержал его приятель. – Ну никуда нам без молодых девок! Молодых и на все готовых. Ни-ку-да, – развел он руками, чуть не перевернув бокал приятеля, который тот еле успел подхватить. – Давай, осталось у тебя там еще? Не все выжрал? За любовь давай, – цинично скалясь, произнес он тост. – За молодежь, за любовь! Давай, бля. Ведь, по большому счету, я свою Люську все равно люблю.