В плену его власти (СИ) - Росс Софи

Я у медсестер спрашивал — моей персоной никто не интересовался.

— Случилось что-то? — Макс замечает, как я сжимаю телефон в ладони.

— Ева трубку не берет. Не приходила, мне сама не звонила, на пост тоже. Я нихера не понимаю, в честь чего такой игнор.

— Слушай, ну… Может, девочка наигралась? — предполагает, а мне хочется ему врезать. — Смелости прямо сказать не хватило, а тут отличный шанс просто исчезнуть. Ты некоторое время будешь валяться в больничке, не сможешь ее достать.

— Хочешь рядом со мной прилечь?

— Нет, — усмехается.

— Ну вот и заткнись тогда.

— Понял, — согласно качает головой. — Давай я к ней сгоняю? И к тебе тоже могу заскочить. Вдруг реально что-то случилось.

— Будь другом. С меня поляна, когда я отсюда выберусь.

Макс уходит.

Я несколько раз умываюсь холодной водой, чтобы прийти в себя после уколов, которые мне добрая медсестра в задницу вкатила сразу после его ухода.

Хожу как идиот туда-сюда с этим долбаным пакетом в кармане, сам уже поглядываю на трубку и раздумываю выдернуть ее быстро.

Злюсь адски.

Хоть бы сообщение написала, если уж решила отправить в игнор.

Как же достали уже эти качели. Хочу — не хочу, буду — не буду. Бегаю за Принцессой, а она постоянно опрокидывает меня из-за каких-то тараканов в ее голове. Сама, по-моему, определиться не может.

Час лежу без дела, жду, пока Макс отзвонится во второй раз. У меня на хате пусто оказалось, но вещи Евы вроде на месте. Только она могла и без них уйти. Трусы — дело наживное. Да и зачем ей те, которые я купил, если она с папашей успела помириться и к себе ускакала?

Сколько мы еще в эти догонялки играть будем?

Как скоро мое терпение лопнет? Заебался бегать за малолеткой, которая сама не понимает, чего вообще хочет. С женщинами старше Евы все-таки проще. Они мозги трахать начинают гораздо позже, через полгодика где-то.

Намекают на серьезность отношений, подсовывают журнальчики с белыми платьями.

А что у нас с Принцессой вообще будет позже, если я уже начинаю уставать от ее взбрыков?

Телефон на груди вибрирует. Макс пишет в мессенджере — дверь ему не открыли, свет в окнах не горит. Вряд ли дома кто-то есть, трезвонил он, если верить другу, долго, у него даже соседка тактично попросила перестать насиловать ее уши.

Все, хватит. Я не мальчик на побегушках, которого можно отсылать, когда настроение шкалит.

А ночью сообщение приходит.

«Не звони мне больше».

Да пошла ты, Принцесса.

Сорок вторая глава. Ева

Я сбилась со счета.

Тринадцатый или четырнадцатый? Какой это уже раз, когда острый конец булавки неприятно вонзается в кожу?

— Извините, — быстро бросает девушка с браслетом-подушечкой для иголок на запястье и продолжает дальше подгонять платье под мои параметры.

— Ничего страшного, — я в очередной кусаю губы, когда новая булавка царапает где-то под ребрами.

Мне не нравится это платье, его выбрала мама без моего согласия. Радует, что юбка здесь хотя бы умеренных размеров — я смогу спокойно проходить в дверные проемы без чьей-то помощи.

— Ева, хочешь шампанского? — мама отвлекается от разговора с моей будущей свекровью и предлагает мне бокал на тонкой ножке.

— Не хочу, — отвечаю односложно и возвращаю взгляд на стойку с диадемами. Красивые они такие. Как у принцесс.

Я знаю лишь о том, что Адам перенес операцию. Больше Александр мне ни о чем не рассказывает.

— Улыбнись, дочь. Ты вообще видела, сколько стоит это платье? Тебе достался щедрый мужчина, — мама улыбается и все-таки всовывает мне в руки бокал.

Интересно, а если я нечаянно залью платье шампанским — как громко все вокруг начнут визжать?

Нет, пожалуй, пробовать все же не стоит. Девушка уже почти подогнала его со всех сторон, а новую экзекуцию булавками я могу и не выдержать. Нервы сдадут, воткну еще ее в кого-нибудь.

— Хочешь, поменяемся местами? Правда, тебе сначала придется развестись с отцом, — язвлю в ответ и ловлю на себе недовольный взгляд матери.

Она оскорбленно цокает и оставляет меня вдвоем с этой иголочной инквизиторшей. Когда у нее уже эти проклятые иголки закончатся, ну сколько можно?

— Рукава на этом уровне оставим или повыше поднять? — она наконец-то интересуется моим мнением.

— На ваш вкус, мне не принципиально.

— Тогда оставим так. Вроде бы все готово. Давайте я помогу вам аккуратно его снять?

Киваю в знак согласия и слезаю с высокого подиума. Иду в сторону примерочных, параллельно пытаюсь вспомнить номер телефона Адама.

Что-то у меня не ладится в последнее время с цифрами. Как там было на конце? Сорок семь или пятьдесят семь?

— Вы не могли бы дать мне телефон позвонить? — тихо спрашиваю, боюсь, что разговор может подслушать мать. — Я свой забыла. Свадебные хлопоты, понимаете, столько суматохи… — изображаю из себя счастливую дурочку, хлопаю ресницами.

— Нам запрещают брать телефоны в зал, но я могу принести вам его из раздевалки. Подождете пару минут?

— Конечно. Я буду безмерно благодарна вам.

Надеюсь, ей удастся прошмыгнуть мимо моих церберов и они ничего не заподозрят.

Смотрю на себя в зеркало, приглаживаю складки на подоле платья. А ведь какая-нибудь девочка из провинции мечтает оказаться на моем месте — выгодный брак, богатый муж, большой дом, возможно даже с бассейном. Не жизнь, а сказка.

Только вот платье пришлось выбирать с длинными рукавами, потому что с моей кожи еще не сошли уродливые фиолетовые пятна от слишком сильной хватки Александра.

Девушка в фирменной униформе консультанта элитного свадебного бутика возвращается и протягивает мне телефон последней модели с разблокированным экраном, я скрываюсь за шторкой в кабинке примерочной и по памяти набираю номер Адама.

Первая попытка оказывается неудачной, в трубке раздается абсолютно чужой мужской сильно прокуренный голос. Все-таки на конце было пятьдесят семь.

Набираю во второй раз, вздрагиваю от каждого гудка…

— Что ты себе позволяешь, маленькая дрянь?! — мать врывается ко мне, быстро забирает телефон из рук. Он летит на пол, большой экран покрывается сеткой мелких трещин.

— Не кричи, мам. И тебе придется компенсировать девушке ущерб, это была чужая вещь, — у меня не осталось сил на очередную истерику.

Я попробовала позвонить Адаму — у меня ничего не вышло. Случается.

— Ты ему звонила, да? Саша все рассказал нам с отцом. Ты понимаешь, что подставляешь собственную семью? Хочешь, чтобы мы оказались на улице? О брате подумай. Думаешь, мы сможем себе позволить его обучение, если отец лишится компании? А жить мы где будем?

— Я поняла, мам. Больше такого не повторится.

Голова болит от ее криков и нравоучений.

— Не узнаю тебя, Ева. Раньше ты умела быть благодарной, — мама качает головой, поднимает с пола разбитый телефон.

— Раньше меня не пытались продать собственные родители, — пожимаю плечами, начинаю возиться со шнуровкой. Хочется быстрее избавиться от тяжелого платья.

— Ты преувеличиваешь. Мы всего лишь желаем тебе счастья. Родишь ребенка и поймешь, что сделала правильный выбор, когда у него будет абсолютно все.

— Выйди, пожалуйста, и позови ту девушку. Мне понадобится ее помощь, чтобы булавки не выпали.

Я переодеваюсь и выхожу в зал, где меня уже ждет будущий муж. Меня буквально сдают ему на руки, моя мать и его слишком переигрывают в любезность. Уверена, что за спинами они поливают друг друга грязью, а после сегодняшней встречи сразу же побегут к косметологам поправить заломы от слишком широких улыбок, которыми светится каждая из них.

Смотреть противно.

— Выбрала платье, Ева? — Александр любезно придерживает для меня дверь, кивает в сторону близко припаркованной машины.

— Это сделали за меня, — отвечаю, потому что не хочу злить. — Я могу хотя бы позвать подруг на свадьбу?