Китти Бернетти - Тысяча и одна ночь (сборник)

Вошла Энни, уловила это выражение вины и завопила:

— Стой!

Ник замер и произнес:

— Что? Что вы имеете в виду, Энни?

— Я имела в виду, гм-м… — Когда Ник снова повернулся к Кейси, ее подруга бросила на нее завистливый взгляд. — Перестать волноваться. У меня есть лед!

Она фактически бросила им в Ника, который на лету подхватил его, как будто выполняя трюк. Он взял ногу Кейси и мягко привязал лед к ступне.

— Извините, но нужно приложить его, иначе нога распухнет. Я причиняю вам боль?

Энни захихикала. Кейси смогла почувствовать — о, это было так ужасно! — следы возбуждения на своем лице. От ощущения его рук на своей коже — успокаивающих и очень нежных — ее язык показался ей вдвое больше. А трусики вдруг оказались на пару размеров меньше.

— Она выглядит, как в агонии, — сказала Энни. — Я пойду, зарегистрирую наше прибытие на аукцион.

— О, нет, подожди! — сказала Кейси, чувствуя, что беспокойство пронзило ее внутренности, как копье.

— С тобой все будет просто о-о-тли-и-чно, — Энни похлопала ее по плечу и погрозила пальцем.

Предательница!

— Как вы себя чувствуете? — Теперь Ник зажал ее ногу между своими ногами. Он потер болезненное место, и Кейси почувствовала приступ боли.

— М-м-м, — произнесла она и только тогда поняла, насколько это было близко к стону.

Он поглядел на нее и улыбнулся. В животе у Кейси стало холодно и гулко, как будто она падала в пустоту.

— Вы можете согнуть ногу?

Кейси вытянула пальцы ноги, и на этот раз замерли они оба. Когда их глаза встретились, она не смогла понять, о чем он думает, но была уверена, что сама выглядела помертвевшей.

Она только что вытянула пальцы ног к его промежности. И если у нее не было галлюцинаций, что вполне возможно, его член становился твердым.

— Мне так жаль, — произнесла она, однако не отодвинула ногу.

Передвинь ногу! Давай! Двигай. Своей. Ногой. Боже мой, женщина, передвинь ногу.

И она передвинула ногу… еще дальше и провела ею по уже заметно эрегированному члену.

— Я не хотел, — пробормотал он. Когда он отвел взгляд, выглядя столь же смущенным, как и она сама, но и таким же возбужденным, Кейси почувствовала некоторую уверенность.

— Я не имел в виду… но когда я… когда я…

— Когда вы что?

На сей раз он посмотрел ей прямо в глаза.

— Я просто… был удивлен и польщен. И я сожалею.

Она попыталась встать, но он поднял одну свою большую руку и мягко усадил ее обратно.

— Посмотрите, двигаются пальцы или нет. Здесь заметна опухоль, поэтому просто посидите некоторое время со льдом на ноге. Все в порядке. Я сожалею, что… отреагировал.

— Не сожалейте, — сказала она. — Но вы… — явно пора сменить тему. — Вы выглядите взволнованным. Моя подруга вынудила вас остаться здесь или дело в чем-то другом?

Его пальцы обвили ее лодыжку, и она несколько загипнотизированно наблюдала за тем, как они ползли по ее ноге все выше. Его пристальный взгляд прикипел к тому месту, где заканчивалась ее юбка. Кейси почти задохнулась, когда почувствовала слабый ток жидкости между ногами. Теперь ее трусики были действительно влажными.

А мозг реально отключился…

— Я возбужден, — сказал он, наклоняясь к ней. Его глаза летали от ее бедер до ее лица, возвращались назад и снова устремлялись в свой стремительный танец. Кейси ощутила, что ей жарко, как в аду, этот взгляд безумно польстил ей. Как давно в последний раз мужчина так смотрел на нее?

Она не могла вспомнить или не замечала?

Не думая, она снова шевельнула пальцами ног, и через мгновение его рука сжала ее ногу сильнее. Она ощутила горячую вспышку, начавшуюся в ее ноге и сразу же угнездившуюся в промежности.

— Почему? — Она не могла говорить, только шептать.

Он улыбнулся ей, поглаживая ее кожу кончиками пальцев, так, что она немедленно покрылась пупырышками.

— Боюсь, никто не захочет меня купить. Вы знаете… никто не захочет предложить за меня денег. И я не смогу заработать для благотворительности и… — Ник пожал огромными плечами, они поднялись и опали под его темно-синей футболкой. На нем были светлые серо-голубые летние брюки из хлопчатобумажного твила и кроссовки. Его волосы и глаза образовывали адскую смесь.

Она почувствовала, что начинает нервно смеяться, и зажала рот рукой.

— Вы? — наконец произнесла Кейси. — Вы волнуетесь, что вас никто не захочет купить?!

Он кивнул. Она согнула палец ноги, и его веки затрепетали. Какой напор страсти, и она не могла не заметить того, что находилось у нее под ногой, такое… большое. Очень большое. И это о многом говорило, потому что, когда она жила с Бренданом, ей не на что было жаловаться.

Новый укол вины при мысли о ее мертвом муже.

— Так чем вы занимаетесь? — быстро спросила она.

— В этом все дело. Все эти мужчины, которые продаются с аукциона, являются докторами, адвокатами или наследниками больших состояний. — Он рассеянно поглаживал ее ногу.

Кейси должна была переключиться. Если она не обретет контроль над собой, она заведется и растерзает его. Прошло более года с тех пор, как она в последний раз занималась сексом.

— А вы? — подтолкнула она его.

— Я реставрирую. Мебель. Иногда здания. Они — сильные мира сего, а я по большей части торгую ностальгией.

Она почувствовала слезы в глазах и сглотнула, чтобы заставить их исчезнуть.

— Я думаю, что это… прекрасно, — сказала она. — Я должна вернуться. Нужно еще многое успеть сделать.

Несмотря на его предостережения, она медленно встала. Он убедился, что она стоит уверенно, и отошел.

— Не волнуйтесь, — сказала Кейси, гладя его по руке. Черт возьми, это была большая рука. — Женщины предложат за вас достойную цену. Доверьтесь мне.

Это было весьма неожиданно. Он наклонился к ней и дружески поцеловал в щеку, пробормотав:

— Спасибо. Я чувствую себя намного лучше.

Но когда он встал ближе, все изменилось. Появилось ощущение энергии. Все происходило перед глазами Кейси, как в замедленной съемке, но она не могла остановить ни себя, ни его. Ник провел по ее лицу губами, его руки нашли ее бедра, и она раскрыла ему свои губы, думая, насколько легко отдаться сексу, как он внезапен… и насколько великолепен.

Поцелуй был глубоким, медленным и невероятно сексуальным.

— С моей стороны это очень непрофессионально, — она задохнулась.

— И очень нахально с моей стороны, — добавил он, однако по-прежнему изучал ее своим проницательным, холодным взглядом.

Действительно ли было неуместно хотеть придвинуть его обратно к шезлонгу, подтянуть юбку и взобраться на борт? Да.