Людмила Молчанова - Трудные дети (СИ)

   - Что я сказал? Правда не похожа. Глаза вон какие...нерусские.

   - Почему нерусские? - с интересом разглядывала его двойной подбородок.

   - Да потому что.

   - А вы кудрявый.

   За столом повисла тишина. Лишь Марат едва скрипнул зубами. А вот Ксюшин папаша заинтересованно приподнял бровь.

   - И что?

   - Я читала, что кудрявых славян не было.

   Пауза. Занавес. Я труп. Неожиданно Георгий Саныч хлопнул себя по коленям и громко рассмеялся.

   - Уела. Снимаю шляпу. Хорошая сестрица у тебя, даром что татарка.

   Я уж было хотела спросить, почему стала татаркой, но побоялась за здоровье. Свое. Лишь улыбнулась и снова вцепилась в бокал.

   Ксюшин папа от меня отстал, но переключился на Марата, подначивая того и так, и эдак. В ход шло все, и я видела, как Марат с едва слышным хрустом сжимает кулаки, отчего проступающие вены на мускулистых руках начинают надуваться. Хотя на лице и мускул не дрогнул.

   - Жениться решили, значит, - щелкнул языком мужик. - Быстро вы.

   - Папа! Мы четыре с лишним года вместе, - возмутилась Оксана с улыбкой. - Сколько тянуть?

   - Тогда чего сейчас сподобились? Ты чего, беременная, что ли?

   Мама Оксаны побледнела.

   - Гоша!

   - Что? Чего это сейчас они решились вдруг жениться?

   - Потому что теперь я работаю и могу полностью обеспечивать Оксану, - медленно, растягивая слоги, спокойно произнес Марат. - Я, в общем-то, только этого и ждал, зная, как вы любите дочь. И как для вас важен ее комфорт и спокойствие. А сейчас я уверен, что могу обеспечить ее всем, к чему Ксюша привыкла.

   На сей раз Ксюша изменилась в лице, спрятав пылающие щеки.

   Отец Оксаны хмыкнул, снова крякнул и кивком головы предложил Марату выйти. Как только мужчины покинули комнату, краля кинулась к матери, и обе про меня забыли.

   - Мам, почему он так? - чуть не плача, заныла Ксюша. - Мы же с Маратом столько лет вместе...Что он?..

   - Он волнуется, милая.

   - О чем?

   - Все-таки твой Марат...Золотце, мы родители. Мы волнуемся.

   - Ну что он, мам? - взвыла Ксюша. - Я его люблю, понимаешь?

   Тут я кашлянула, привлекая к себе внимание, и женщины поспешно взяли себя в руки, начав вежливую, ничего не значащую беседу. Словно не мать и дочь, а незнакомые люди. Через десять минут вернулся Марат с ее отцом, и Ксюшины родители начали поспешно прощаться.

   Только когда закрылась дверь, я смогла облегченно выдохнуть. И через минуту почти срывала с себя колготки и юбку. Оксана лишь со стола убрала, не став мыть посуду, и ушла в свою комнату. Вместе с Маратом. Я поползла на кухню, надеясь хотя бы теперь поесть по-человечески.

   Мне не понравились ее родители. Особенно отец. Для посла он слишком...как это слово...Я забыла. Но он слишком остро реагирует на другие национальности. В голову лез только Гитлер со своим фашизмом, но это было не совсем то. И меня, если честно, пренебрежение тучного мужика задело. Я не выглядела как девочка с улицы, как оборванка. Я хорошо и правильно говорила, я могла говорить на какие-то темы, и у меня были манеры. Так почему же на меня снова смотрели с пренебрежением? Как на говно? И не только на меня, и на Марата тоже. А самое забавное, что Оксана этого никогда не видела и дальше не увидит.

   Через несколько минут на кухню зашел Марат, заставив меня замереть с надкусанным бутербродом во рту, палкой колбасы в одной руке и огурцом в другой. Парень тихо засмеялся.

   - Диверсию совершаешь?

   Я вытащила полуобгрызанный бутер.

   - Жрать хочу. Пока они зыркали, кусок в горло не лез.

   - Салат остался? - темноту кухни осветил яркий свет холодильника. Марат разглядывал множество тарелок, прикрытых крышками. - Саш!

   - Внизу стоят. А Ксюха где?

   - Спит.

   - Уже?

   - Переволновалась сильно.

   Марат достал хлеб, салаты и холодное пюре. Подумав, потянулся за еще одной тарелкой - для меня. Я благодарно кивнула.

   - Отчего же она, бедняжка, переволновалась? Это не ее с грязью весь вечер смешивали.

   - Не злись.

   - А я не хотела оставаться, - попеняла, внимательно наблюдая, как Марат накладывает мне в тарелку салат. - Чего так мало? Еще положи.

   - Обжора.

   - У меня этот...стресс.

   Парень ехидно фыркнул.

   - Бедняжка.

   Мы поболтали, слово за слово, ушли к другой теме, но вспоминать о неприятном ужине не хотелось. Тем не менее, я не могла не спросить:

   - Ну а что вы решили?

   - С кем?

   - С ее отцом.

   - Тебе так интересно?

   - Надо же знать, зря или не зря я сегодня терпела все издевательства.

   - Ах да, - пристыженным он не выглядел. - Злополучное платье.

   - Не увиливай. Что он сказал?

   - Сказал, что надо подождать, пока Ксюшка выучится.

   - Еще год?

   Он глубоко вздохнул, водя вилкой по краю тарелки.

   - Еще год.

   - Ты расстроился?

   - Скажем так, я рассчитывал быстрее все закончить.

   Все закончить. Как мило.

   - Сколько вы вместе?

   - Четыре года.

   - Еще один быстро пролетит.

   - Ты меня успокаиваешь? - теперь Марат разглядывал меня с любопытством, с которым редко глядел. По большей части, я для него была проста и понятна.

   - Нет. Я успокаиваю себя.

   - В смысле?

   - Вы же будете...тили-тили тесто. А у меня есть паспорт. И я закончу школу.

   - И что?

   - Ее родители от меня не в восторге, - напомнила я на всякий случай.

   - От меня тоже, - безразлично отозвался Марат. - И что?

   - Мне кажется, они будут не очень рады, если я буду мешаться у вас под ногами в вашей семейной жизни.

   - Ты помнишь, о чем я тебя предупреждал?

   - О чем?

   - О том, что я тебя везде найду, если ты сбежишь. Освежила память?

   Он не шутил, а я...Я действительно опасалась. Что после их замужества моя жизнь тоже изменится, и я останусь за бортом. Мне слишком понравилась та жизнь, которую давал мне Марат, но даже я понимала, что вечно жить с ними я не буду. Они женятся, а я...буду лишней.

   Только я одно забыла - Марат не шутит. И слов на ветер не бросает. Вот и сейчас сидит расслабленный и сытый, но его сила, обычно надежно спрятанная, бродит прямо под кожей. И взгляд с предупреждением, многозначительный из-под густых бровей, от которого становится парадоксально спокойно. Я выжила бы, но уходить все равно не хотела. Ни за что.

   - Не надо, - покачала головой, не в силах сдержать довольную улыбку. - Я помню.

   - Ну и отлично. Спокойной ночи, мелкая.

   - Тебе того же.

   Глава 16.