Порочное трио для сводной (СИ) - Амор Полина

Да, это я и забыла. По дому было всегда полно какой-то египетской атрибутки. Помню даже, как однажды всех нас троих детьми собрал Юрий и стал рассказывать египетские мифы как сказки.

— Хатхор это дочка бога Ра, да? — спрашиваю я, не зная, зачем. Просто почему-то привлекает эта картина и я смотрю на неё завороженно. Кажется, будто художник внес в неё не только образ и внешнюю красоту но и что-то еще. Будто энергетику особую, или что-то такое. Не знаю.

Следующим чувством, я вдруг четко ощущаю стрем. Не страх, не ужас, а именно такое достающее, как зуд, ощущение недоверия, непонимания, неуверенности.

— Ага. Это богиня любви, красоты, плодородия. Афродита и другие уже после неё появились, она была первой из таких богинь.

— Понятно, — бурчу я.

Дверь открывается и с летней жарой в дом входят двое. Я их видела на фотографиях, с непослушными светлыми волосами крупный парень и утонченный второй. Оба смотрят на меня оценивающе несколько секунд, и я замечаю, как взгляд Виктора будто физически ползет по моим ногам, отчего, с одной стороны, хочется одернуть юбку как хорошей девочке.

Но что-то внутри пакостно подсказывает, что можно сесть иначе, и юбка задерется чуть выше.

— Наша сестричка оказалась красавицей, — говорит Виктор, отчего я непроизвольно краснею.

— Рад встрече, — бурчит Максим.

Нихера не рад. Видно, по мрачному лицу и колкому взгляду, который будто пытается вскрыть меня и вынуть душу. Хороши оппоненты.

Один будто готов трахнуть прямо сейчас, второй вырвать сердце.

— Привет, давно не виделись, — говорю я откровенную глупость.

— Лет так десять, или чуть больше, — замечает Виктор.

— Меньше, девять с небольшим, — поправляет Макс. — Вспомни, её мать была до Жанны.

— А, точно, — кивает Виктор.

— У него было много жен? — спрашиваю я.

— Много-много, — кивает Виктор и садится на диван рядом со мной. Я даже ощущаю запах его тяжелого древесного парфюма. — Но последней официальной была твоя.

Он кладет руку на изголовье дивана, и я понимаю, что это неприлично близкое расстояние, но отодвигаться как-то нелепо. Он снова проходится взглядом по моему телу и мне становится неловко и очень жарко.

— Поэтому?… — шепчу я и вопрос зависает в воздухе.

— Нет, — отвечает Макс резко и качает головой. Он стоит на месте и взгляд становится чуть мягче. — Мы не знаем, почему ты здесь. Но вряд ли из-за того, что твоя мать была официально за ним замужем. До неё тоже были официальные жены и с детьми.

Когда входит Владимир я успокаиваюсь и тут же сердце падает в пятки от одной фразы Виктора, которую он говорит, глядя на меня, но явно обращаясь не ко мне.

— Можете быть свободны, вы нам не нужны.

— Но я должен… — лепечет Владимир. — Виктор резко к нему оборачивается и встает. Мне становится легче дышать, но сердце отстукивает чечетку неровным ритмом. Понимаю, что-либо я сейчас срочно спрячусь, уеду куда-нибудь на границу с Канадой или… или останусь в компании этих двух и очень подозрительных парней.

— Вы же понимаете, что это не дело одного дня?

— Но…

— Вон. Встретимся в назначенный моим отцом срок.

— Я надеюсь, вы сможете, — говорит Владимир после паузы. Пробегает по мне странным взглядом, и я не понимаю его эмоций. Осознаю только, что мне безумно страшно.

Он уходит, Оксана тоже нас покидает, и мы остаемся втроем. Макс садится напротив меня, Виктор рядом. Молчим и я решаю начать разговор.

— Так, ну, я не дура и понимаю, что происходящее какая-то полная нелепица, и ваш отец, наверное, сделал это не в очень адекватном состоянии. Я думаю, я должна написать отказ от наследства и всё. Буду рада, небольшой финансовой помощи как покрытие финансовых расходов, там морального ущерба. Небольшой, — произношу я. Или не торговаться?

Я почему-то точно уверена, что они могут убить меня к черту за это наследство и всё. Может не надо торговаться, лишь бы уехать живой?

— Ты не откажешься от наследства, — вдруг говорит Макс и у меня начинают дрожать губы от нервов.

— Это как? Я думаю, что…

— Последняя воля нашего отца была таковой, значит ты получишь столько, сколько он сказал.

— Ну… я ничего не понимаю. Владимир говорил про какое-то другое завещание.

— Вот дебил, а? — рычит Виктор.

— Успокойся, так даже лучше. Покажи ей, — кивает Макс.

Виктор встает, заходит куда-то за камин, и я понимаю, что там длинный ящик, в котором лежат документы. Он приносит мне нечто. Иначе и не скажешь: лист очень плотной и очень желтой бумаги.

— Что это?

— Читай, там по-русски.

Беру лист в руки. Написан текст красными чернилами и разобрать его очень трудно.

— Это не завещание, это договор, — тихо говорю я.

— Именно, читай.

Пробегаюсь по тексту. Там сказано, что Юрий клянется передать свое наследство и права по договору трем наследникам — Максиму, Виктору и мне. Я обязана пройти обучение и вступить в наследство через полгода после смерти Юрия. В случае, если этого не произойдет все договоренности и имущественные и неимущественные права всех наследников аннулируются.

— Стоп, что? — я поднимаю глаза от бумаги и смотрю на братьев.

— Ты прочитала, — мрачно улыбается Виктор.

— Если я не вступлю в наследство и не обучусь им управлять, вы его потеряете?

— Если вкратце, то да, — кивает Макс.

— А если не вкратце?

— Права и договоренности, девочка, которые здесь указаны это не вот это всё. Это лишь следствие, — взмахивает Виктор руками показывая на дом. — Если мы не исполним договор… мы погибнем, в прямом смысле этого слова.

— Что? — шепчу я. Мозг окончательно меня покидает и я просто не понимаю ничерта.

Но Виктор будто не понимает этого и продолжает:

— Поэтому, как бы ты ни хотела, милая, тебе придется остаться здесь, с нами. Понимаю, ты, наверное, думала, что мы хотим убить тебя как лишнего наследника или что-то такое. Сидела тут такая смешная: «Я откажусь от всех денег, не обижайте меня, можете дать копейку на дорогу», — передразнивает он меня. — , Но проблема в том, что это мы из-за тебя можем умереть. Спасибо нашему папочке за такой интересный квест.

— Я не понимаю, — отчаянно произношу я.

— Поймешь, не переживай. Все будет нормально, — произносит Макс и неожиданно берет меня за руку. Я удивляюсь этой внезапной нежности и вдруг, вижу в его глазах тепло и спокойствие. — Главное, не бери в голову, не сходи с ума. Все будет хорошо, ты вне опасности.

— О чем мы говорим, о каком именно наследстве, чему я должна научиться?

— Всему своё время. Если тебе сказать все сразу, ты можешь сойти с ума. И тогда мы все трупы, кроме тебя, — говорит Виктор и обескураживает своей прямотой.

— Ей и так надо многое переварить, не дави на неё, — говорит Макс и обращается ко мне: — Иди к себе, милая, ты можешь поспать, разобрать вещи. Все будет хорошо.

Но мне что-то, так не кажется.

3

Но мне что-то, так не кажется.

— Я все равно ничего не понимаю, — отчаянно шепчу я. — Какое наследство? О чем вообще идет речь? Чему я должна научиться? Это какой-то бизнес или что? Вы можете примерно объяснить?

— Нет, увы. Тебе придется все постигать медленно, милая, — меня смущает нежность Макса, и я оглядываюсь на Виктора.

— У нас есть полгода, ну немного меньше, где-то 5 месяцев, — бурчит он.

— Да, отец умер примерно месяц назад, — кивает Макс. — Пока тебя искали, все такое. Прошло время, так что у нас сто пятьдесят дней, чтобы сделать тебя своей.

«Сделать тебя своей» — странно прозвучало, но меня больше беспокоит другое:

— Вы хотите, чтобы я здесь жила 150 дней?

— Это не то, что мы хотим это то, что будет, — говорит Макс. — Ты проживешь с нами здесь, все это время. И будешь постепенно постигать своё наследство.

— Нет! — я резко встаю. — Я студентка, я учусь, у меня курсовая. У меня жених, в конце концов!

Поражаюсь тому, что сама называю Лешу женихом. Ну ладно, не надо посвящать их в подробности нашей личной жизни.