Александра Соколова - Просто мы разучились прощать

Ксюха и Женька готовили еду, глядя как Виталик и Лёка, размахивая тяжеленными мечами, сходятся в шутливых поединках.

А потом все вместе сидели у костра, пили кирпичного цвета чай. Лёка что-то наигрывала на гитаре, пела хрипловатым голосом незнакомые песни – тихие, грустные. Виталик с Женькой целовались. Ксюха, как всегда, сидела, прижавшись к Лёкиной спине, и думала о чём-то своем…

И было во всем этом что-то домашнее, постоянное. И в институте, выходя из аудитории, Женька и Ксюха знали, что в коридоре на окне обязательно увидят Лёку, замучившуюся ждать. И все вместе они пойдут за Виталиком, забросят в общагу сумки и отправятся куда-нибудь, где в лицо дышит свежий ветер и где поёт в душе осеннее счастье.

И лишь однажды распалась ставшая привычной компания. Оксана уехала в Ростов, к родителям и забрала с собой Лёку.

Виталик обрадовался. Целый день планировал, как они с Женькой проведут вечер. Приволок бутылку вина, коробку конфет и кассету «Чижа». А часов в восемь запер комнату и включил настольную лампу.

– Всё, никаких гостей. Только ты и я!

Красное вино мирно плескалось в любимой Женькиной чашке с носиком, звучала музыка и всё было, вроде бы, обычно, и в то же время как-то не так.

Странно было сидеть на кровати с Виталиком, и не видеть рядом Лёку. Странно было смотреть на пустую Алкину кровать. Странно было пить вино из кружки. Странно было отвечать на неумелые Виталиковы нежности. А, может, и не странно. Может, просто понимала Женька, что ЭТО если и произойдет, то сегодня – и боялась? Кто знает…

– Ты любишь меня?, – голос Виталика прорвался сквозь звуки «Чижа» и защекотал Жене ухо.

– Люблю, – прошептала она, счастливо вздохнув.

– И я тебя люблю…

Женя на секунду закрыла глаза и – решилась. Осторожно прилегла на кровать. Сердце билось как бешеное. Несколько секунд Виталик смотрел на неё, а потом спросил:

– Ты уверена?

– Да.

Она вовсе не была ни в чём уверена, но понимала, что – пора… Всё-таки девятнадцать лет уже, да и встречаются они давно.

За этими думками Женька не заметила, как Виталик выключил свет и начал раздеваться.

– Странно… Неужели мне тоже… самой?…

– Иди ко мне, солнышко, – прошептал и, притянув Женю к себе, начал целовать, пытаясь освободить её от одежды. Но это выходило неловко и совсем не так, как Женька себе представляла…

Они тяжело дышали, сталкивались руками в попытках прикоснуться друг к другу, и, наконец, Виталик уложил девушку на спину и прилег рядом. Коснулся груди, поцеловал. И начал потихоньку устраиваться сверху.

– Подожди… Виталь…, – Женьке неожиданно стало страшно и как-то неприятно, что всё это происходит вот так сумбурно, быстро.

– Я не могу ждать… Ты меня с ума сводишь…, – шептал несвязные слова, пытаясь улечься поудобнее…

– Подожди… Ты… Чтобы безопасно…

– Чёрт!

Виталик соскочил с кровати и рванулся к брюкам. Дрожащими руками вынул из кармана презерватив и сосредоточенно начал его натягивать, торопясь и явно нервничая. Он не смотрел на Женьку и не увидел, как из её глаз тонким ручейком потекли слезы…

– Всё!, – парень снова забрался на кровать и, быстро поцеловав, сильными руками раздвинул сжатые ноги, – Не бойся, я надел. Всё будет в порядке.

Толчок… Женя стиснула зубы и обняла Виталика за шею. Всё её тело сопротивлялось этому проникновению, и девушка мучительно боялась закричать. Было больно и как-то… никак. Она терпела, впиваясь в плечи парня, а тот двигался, пытаясь пробиться глубже.

– Любимая…, – зашептал, – Расслабься… Я не могу войти…

Женька не отвечала… Уткнулась лбом в его плечо и изо всех старалась терпеть. И лишь когда Виталик отодвинулся, обрадовалась, что всё кончилось… А он погладил её бедра и прошептал:

– Не получается… Перевернись на живот, может, так получится.

– Нет!, – всё-таки вырвалось, не смогла удержать крик, – Не буду!

– Ладно…, – Виталик снова забрался на неё и начал двигаться. А в Женькиной голове проносилось: «Раз-раз, раз-раз… ну когда… раз-раз… всё это кончится… раз-раз…». Некстати вспомнилась жалоба Кристинки, что у них с Ромиком всё происходит слишком быстро… Раз-раз… Раз-раз… Господи, ну когда же?

И вдруг Виталик издал какой-то звук и повалился на бок. Женя даже не поняла, вышел он из неё или остался внутри – настолько всё было заполнено болью.

– Ты прелесть, солнышко. Я люблю тебя., – обнял и прижал к себе. И зашептал жарко какие-то нежности. А Женьке хотелось только одного: отвернуться носом к стенке и не видеть его никогда… никогда… никогда…

– И что, никаких эмоций?, – Кристинка отвлеклась на секунду от размешивания сахара в чае и посмотрела Жене в глаза, – Совсем?

– Совсем. То есть я люблю его, как и раньше, но теперь мне противно, когда он ко мне прикасается. И еще – я боюсь, что это снова повторится.

– Жень, ты же знаешь, что в первый раз это всегда больно!

– Больно… Да. Но не так!, – Женька вскочила и заходила по комнате, – Понимаешь, у нас на прелюдию ушло минуты три, не больше. А потом он так сосредоточенно надевал презерватив, что я поняла: ему всё равно, со мной или с кем-то другим… Лишь бы сделать. И это так противно, Кристь!

– А ты как хотела? Свечи, красивую музыку, чтобы он тебя раздевал, шептал на ушко всякие нежности, а потом чтобы вы слились в одно целое и воспарили на небеса?

Кристинкины глаза откровенно смеялись, а Женя замерла в ужасе от того, что подруга каким-то образом прочитала все её потаенные мысли.

– Ну, да… Примерно…

Не выдержала Кристя. Засмеялась.

– Да, подруга, похоже, мы с тобой читаем одни и те же любовные романы. В жизни так не бывает, поверь мне.

– А как бывает?

– А просто. Прелюдия мужиков вообще не интересует, скажи спасибо, что хоть три минуты на неё потратил. Жень, ты просто смирись с тем, что реальная жизнь на сказку мало похожа. И, кстати, во второй раз так больно и противно уже не будет.

– Какой второй раз? Ты что? Да я этот первый раз еще лет десять переживать буду…

Ошиблась Женька. Не такой был парень Виталик, чтобы ждать десять лет. И всё повторилось в точности так, как и неделю назад. И еще раз повторилось, и еще. И постепенно Женя научилась даже получать от этого пусть весьма странное, но всё же удовольствие. И вернулись Лёка с Оксаной, и всё пошло почти как раньше…

Но только давило постоянное чувство брезгливости после ночей, проведенных с Виталиком. Давила невозможность пожаловаться Лёке, которая, конечно, всё поняла, но – молчала. И какая-то безысходность – во всём.

В эти недели Женька очень полюбила питерскую группу «Ночные снайперы», заслушивалась их песнями, лежа на кровати и уходя далеко-далеко в себя: