Моя лучшая роль (СИ) - Ли Стеффи

«Однажды, этот кабинет станет твоим. — говорил он мне, улыбаясь, в давно затянувшемся сорняками воспоминании. Настолько, что мои руки будут поцарапаны, попытайся я посмотреть на довольное лицо восьмилетнего мальчишки.»

Широкий деревянный стол, кожаное кресло, растянувшийся во всю правую стену шкаф с книгами.

— Зачем ты меня сюда привела?

— Нам сюда, — она не удостаивает меня поворотом головы, а берётся за ручку, которой нет в моих флешбэках. А сейчас дверь красуется в левой стене. Элизабет тянет ее на себя и заходит, а я, движимый любопытством, следую за ней.

Когда в новом для меня помещении она щёлкает выключатель и загорается свет, я застываю. Столбенею, не способный дышать. По размеру комната похожа на кабинет или даже чуть больше в длину. На стенах висят все известные мне плакаты, и есть те, что я вижу впервые. На широком столе посередине аккуратно разложены билеты, брелки, фигурки, наклейки, блокноты… всё, на чем присутствует моя физиономия.

— Добро пожаловать в комнату славы Райана Лива. — вещает голос сестры. — У папы люди по всему миру собирают предметы так или иначе связанные с его сыном. У нас, кстати, есть коллекция не только твоих фильмов, но и всех неудачных дублей. Если будет желание посмотреть, обращайся.

— Зачем ты мне это показываешь?

— Затем, что ты понятия не имеешь, кто твой самый большой поклонник. И сегодня ты нужен ему. А если единственный способ отвести тебя на встречу — это рассказать всю правду, а не только то, что знаешь ты, значит время пришло.

— О чем ты говоришь? — нахожусь в шоке от увиденного, но ничего не могу понять. — Если ему не все равно, то почему, почему он ни разу не связался со мной?

— Ты, надеюсь, шутишь? — моя сестра, похоже, превратилась в бесчувственного киборга.

Непонимающе смотрю на неё. Она хмурит лоб и вздыхает:

— Извини, но буду предельно честной. Скорее всего это снова проделки Аманды Стил.

— Мама?

— Ты никогда не задавался вопросом, почему она взяла тебя и бросила меня? Нет? Потому что ты задавался другим: почему тебя бросил отец. Страдал. Делал из отца тирана… Райан, а ты хоть раз подумал, какого было мне знать, что она оставила меньше чем годовалого ребёнка, но за мальчика своего десятилетнего вцепилась, как жадный удав.

— Она не могла тебя забрать, — отвечаю. — Она не раз рассказывала, что пыталась, но отец…

— Неужели? Серьезно? Прямо вот пыталась? А ты знаешь сколько раз она приезжала меня навестить к тому моменту, когда мне исполнилось три? Ровно три раза. Раз в год же достаточно. Зачем чаще? Ничего же выдающегося или интересного. Пойдём, покажу кое-что.

Выходит обратно в кабинет отца. Следую за ней.

— Мне надо было знать. — шарит рукой под ковриком на высоком комоде вдоль стены и достаёт маленький ключ. — Ты меня знаешь, я не успокоюсь, пока не найду все ответы и не выстрою линию полностью.

Садится в кресло отца и смотрю, как умело открывает его потайной ящик. Интересно, я бы сам сообразил рыться в вещах отца.

— Не думай обо мне плохо. Я была уверена, что здесь он хранит именно то, что ищу. В других его ящиках не копалась. Мне и этого хватило. — достаёт письмо и протягивает мне.

Пробегаюсь по строчкам. Мамин почерк, знаю точно.

«Отдай мне сына или я покончу с собой.

Дочь можешь оставить себе.»

— Она уже резала себя однажды. Думаю, именно поэтому он испугался и отдал тебя.

— С чего ты взяла, что…

— Наняла частного детектива. — первый раз за вечер улыбается сестра. — Она резала себя, но поверхностно. Без малейшего риска для здоровья.

— Но зачем…?

— А ты бы захотел терять миллионное состояние и мужа, исполняющего все твои прихоти? Вот она и пыталась это предотвратить. Довольно изощренно, кстати. Только папу, скорее всего, больше отталкивала. Он к тому моменту разглядел истинное лицо своей жены. Главная мамина проблема в том, что любит она только себя. Ты не замечал?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет. Она заботилась обо мне. — парирую я, чуя подвох. И не ошибаюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Н-у-у-у-у, — тянет Элизабет. — Предположим, да. По-своему она любит нас, да. Но я не могла успокоиться, мне нужно было знать, почему предпочли тебя, а не меня. Я очень люблю тебя, ты знаешь. И даже отдам тебе почку, если понадобится. Но смириться с неизвестностью не могла. Слишком это бесило.

— И?

— Мама в молодости хотела стать моделью, а оттуда пробиться в кино. Но даже деньги отца не смогли бы помочь ее бездарности. Тут я в неё. — беззлобно усмехается шпионка. — А ты был талантлив, уже не знаю в кого, но ты и вправду очень талантлив, братик. И мама ухватилась за тебя. Как помешанные родители, реализующие себя через детей. К тому же, как раз в период начала их развода, тебе предложил контракт ЧайлдФан. И упустить тебя значило упустить столько труда, времени и денег. Представляешь, какой облом. Таскать тебя с самих пеленок на различные кастинги и, в преддверии успеха, остаться без своего золотого яйца. — выжидательно смотрит на меня. — И потом, у тебя же до сих пор контракты пишутся таким образом, что определенный процент поступает матери, разве не так?

Этого она знать не должна, но да, все именно так…

— Так.

— Ну, а я не представляла интереса. Была бы скорее обузой…

— Мама так не считала! — начинаю я и с пеной у рта доказываю, что в этом она точно ошибается. А мелкая кладёт свой телефон на стол и нажимает на кнопку, откидываясь на кресле и закрыв глаза, она шевелит губами, а голос, голос нашей матери, произносит:

— Понимаешь, она была бы обузой. Ну что я смогу сделать, если на руках маленький ребёнок. Как буду продвигать сына… — палец сестры опускается на экран и голос замолкает.

У меня из легких будто забрали весь воздух. А Элизабет, напротив, сидит спокойная. Ни гнева, ни грусти.

— Я отмотала на нужный момент. Могу процитировать все наизусть.

— Но как…?

— Йоло, любовник мамы, помнишь такого?

Сложно забыть. Кажется, единственный, кто ушёл от неё сам, несмотря на ее уверения, что она его бросила. Ему одному она делала подарки, и не дешевые.

— Джо Гаркен, я наняла его. — ожидаю этого, поэтому не удивлюсь. — Подающий большие надежды актёр из Оклахомы. Научила, как не стать жертвой Аманды, а, наоборот, получить доступ к тайнам. Наша мать любит болтать. Большей частью фигню всякую, но я была уверена, что стоит ей проникнуться к Йоло и, задай он ей нужный вопрос в удачное время, все сложится. Она же меняет своих молодых любовников, потому что ей везет, не встречает настоящего жиголо, который бы вертел ею, поэтому пришлось приложить руку…

— И все сложилось…

— Как видишь. Не надо так на меня смотреть. Сейчас потрясение переживаешь ты, а не я. Это был мой мне подарок на восемнадцать лет. За эти несколько лет я полностью успокоилась.

Аманда Стил, конечно, сука. Но всё-таки наша мать. Ты придёшь к этому, поверь мне.

— Сколько ты заплатила Йоло?

— Скажем так, оплата была не в денежной форме. Не надо так удивляться. Мне было приятно осознавать, что та, кто бросила меня, посчитав обузой, пускает слюни на того, кто в свою очередь хочет меня. Я приготовила ему толстый конверт по окончанию. Но он его не взял, представляешь? Сказал, сделал это ради меня, назвал маму сукой и сказал, что даже трахал ее после признания через силу, и пожелал мне счастья. Ну а ты же видел Йоло?

Видел. Даже Хелен, утверждающая, что я лучший на планете, не воздержалась в своём «Как же красив новый любовник твоей матери! Я бы тоже на ее месте обкололась чем угодно, только бы такое орудие не потерять».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вечером поехала к нему в отель. Извини за подробности, но это была лучшая потеря девственности. Своего рода, отместка нашей маман. С последующей приятной неделей.

38

Райан

Я никогда не пью, потому что алкоголь вырывает из неизвестных мне самому глубин дикую неконтролируемую ярость, которую почувствовал в свое время в старших классах Лекс Спаркс на одной из вечеринок, неудачно пошутив. Его окровавленное лицо в памяти каждый раз останавливает во мне желание заказать выпивку. Сдерживать агрессию в пьяном состоянии для меня слишком сложная задача.