Содержанка

Доверчиво льну, но Алекс отстраняет:

— Секунду, Ив. Прости, защита. Надо.

Киваю. Правильно. Он всё правильно делает, хотя момент был страстный и особенный. А ожидание порождает сомнения.

Алекс достает из тумбочки презерватив, вскрывает. Раскатывает по члену. И тянется ко мне.

Я опускаюсь на него постепенно. Принимая сантиметр за сантиметром. Стараясь расслабиться. Трудно же! Дышу быстро, до пересохших губ, до гипервентиляции, от которой голова кружится. Опускаюсь до упора и закрываю глаза. Запрокидываю голову.

Безумные ощущения. И хочется больше, теснее. Мне неловко. Сдерживаюсь. Но так приятно, что... Господи.

Алекс целует в лоб. Кладет руки на бедра и медленно, но с силой вжимает в себя. Да так, что срываются стоны. Он отвечает:

— Кайф.

Киваю. Он целует щеки, губы. Я делаю робкое движение бедрами. Алекс расправляет мои волосы по плечам.

— Настоящая красавица.

Улыбаюсь.

— Посмотри на себя. Ну же.

Распахиваю ресницы, он слегка поворачивает мой подбородок, и я замечаю зеркало. Во весь, мать его, шкаф! В прошлый раз были в полумраке, я в потолок пялилась да зажмуривалась. А тут...

В отражении мы. Обнаженные, сплетенные воедино. Пульс взрывается, в ушах шумит. Алекс сидит с ровной спиной, я на нем. Он обнимает. Серьезный такой, крайне возбужденный. Обнимает и целует. Чмокает в щеки, нос, подбородок. При этом будто становясь еще больше внутри.

— Прекрасная девушка. — Целует меня. Целует, целует. — Какие губы. Плечи. Грудь. Бёдра… — Проводит руками, собственнически сжимая. Это нахальство уместно сейчас. — Моя. Ты очень красивая, Ива. Расслабься. — Целует еще. — Сильно меня сжимаешь там. Будет хорошо.

Щеки рдеют.

Алекс упирается рукой в матрас и начинает двигаться. Поза будто неудобная, но у него получается плавно. Толчок за толчком. Да так, что дыхание рвется, а между ног — пожарище. Каждый новый толчок ошеломляет ощущениями. Каждое прикосновение — необходимое.

Мы занимаемся любовью перед зеркалом. В глазах Алекса — искры, он то и дело мажет по моему отражению. Алчно, ненасытно. Словно меня в реальности ему недостаточно. Хочет еще больше. Голоден.

А я... наверное, и правда красива, но смотрю сейчас не на себя вовсе. На него. Только на него.

На то, как обнимает крепкими руками. Жадно, в сладкой агонии.

Как перекатываются мышцы пресса и каменеют бедра при каждом движении. Как темнеет взгляд от похоти и удовольствия. Каждый толчок отзывается вспышкой жара внутри.

Мы всё больше тонем в собственных вздохах, я начинаю стонать, и Алекс, поймав мой взгляд в отражении, одобрительно кивает. «Продолжай. Нравится».

Ох.

Внизу живота еще жарче от этого простого разрешения. Я закрываю глаза и отдаюсь нашей близости.

Алекс доводит меня до исступления в этой позе, затем переворачивает на спину и продолжает двигаться сверху. Быстрее. Еще быстрее. А я... горю. Внутри молнии, разряды сверкают, точки оголенные. При каждом толчке сильнее его чувствую. Еще сильнее.

Раф — звучит как кофе. Сладкий, со сливками. Слишком калорийный для спортсменки.

Алекс делает еще толчок и напрягается, замирает, а затем ускоряется. Стонет низко — так же естественно и сексуально, как двигался. Делится удовольствием, отчего я просто в панике. Настолько это по-взрослому. Безумно нравится.

Таю, прижимаясь к нему. Дрожу в такт его спазмам. Он выходит из меня, целует в губы и накрывает промежность рукой. Ласкает. Намного быстрее, чем до этого. Пока разряды не дают реакцию и я вновь не захлебываюсь в освобождающих волнах тепла.

— Раф, — шепчу через пару минут. — Рав. Рафа.

— М? — выдыхает он. Откликается.

— Ничего. Просто слушаю, как звучит твое имя. Алекс — слишком официально... — Хихикаю. — Для нашей постели.

Он хмыкает.

— Называй как нравится. С именем по паспорту у меня дружба не сложилась. — Спрашивает, чуть помолчав: — Тебе было не больно в этот раз?

— Н-нет. Немного нога ноет, я все же опиралась на нее. А так нормально. Хорошо.

— Может быть, тогда еще раз? — Раф обнимает. — Мне хочется.