Научи меня (ЛП) - Райли Алекса

— Я хочу танец. — От его дыхания волоски на моей шее начинают щекотать кожу. Это ощущение граничит с эротикой.

— Я посмотрю, кто свободен. — Я поворачиваю голову одновременно с ним, и наши губы соприкасаются. Я отшатываюсь, спотыкаюсь о собственные ноги, но не падаю. Он обхватывает меня рукой за талию, притягивая к себе. Я ахаю, когда его возбужденный член упирается мне в живот.

— Я хочу тебя. — Он крепче сжимает мою талию.

Реакцию моего тела на него невозможно остановить, даже если бы я этого захотела. Жар разливается по мне и оседает между бедер. Не думаю, что кто-то когда-либо говорил мне такие слова раньше.

— Я не танцую. — Я прижимаю пальцы к его груди.

Этот мужчина твердый везде, и меня снова охватывает возбуждение. Что со мной не так? У меня никогда не было такой реакции на другого человека. С другой стороны, ни с кем раньше я не была так близко. Я также полагаю, что ни у кого раньше не вставал на меня. Почему это заставляет меня чувствовать себя немного могущественной?

— Ты в порядке, Честити? — спрашивает Бенни, один из вышибал. Сэди представила меня всем, но это одно из немногих имен, которое я запомнила.

— О, это я. — Я хватаюсь за это, уже забыв, какое имя мне дали.

Сегодня все произошло так быстро. Я получила работу, и следующее, что я помню, — это как меня прихорашивают, пока кто-то рассказывает, как обстоят дела в «Вратах Рая». А еще я получила новое имя. Честити было лучшим, что они смогли придумать, разве что прямо назвать меня Девственница (примеч. Chastity — Честити, или «целомудрие», «непорочность», «невинность»).

— Я хочу танец, — говорит мужчина, который держит меня, и не делает ни малейшего движения, чтобы отпустить меня.

Существует жесткое правило «никаких прикосновений», но оно касалось скорее ощупывания, чем прикосновений. Я видела, как многие девушки садились на колени к мужчинам, и те трогали их тот тут, то там. Частью работы является флирт, а вместе с ним и прикосновения. Сэди сказала, что только от меня зависит, насколько я позволю им прикасаться к себе. Где угодно, только не в трусиках.

— Честити не танцует, — сообщает ему Бенни, скрещивая руки на груди. Бенни показался мне крупным, когда мы только встретились. Теперь же уже не таким большим, по сравнению с мужчиной, который прижимает меня к себе.

— Тысяча, — выпаливает он, не задумавшись. По его лицу ничего нельзя прочитать.

— Честити… — снова начинает Бенни.

— Две тысячи.

— Ладно, — выпаливаю я, прежде чем мужчина успеет передумать.

Две тысячи. Такие деньги помогли бы мне на какое-то время успокоиться. У меня осталось всего пятьдесят долларов после оплаты следующих нескольких ночей в мотеле длительного проживания, в котором я ночевала.

— Хорошо. — Бенни кивает. — Иди в пятую комнату, и она подойдет туда.

— Почему я не могу взять ее с собой? — спрашивает он, не желая отпускать меня. Клянусь, я улавливаю собственнические нотки в его тоне. Что-то внутри меня подсказывает, что мне нужно успокоить его.

— Я сейчас приду. — Я улыбаюсь ему. — Обещаю.

— Как твое настоящее имя? — спрашивает он, и выражение его лица смягчается.

— Хайди. Твое?

— Риз.

— Я сейчас приду, Риз, — заверяю его я. Похоже, он боится, что я передумаю.

— Хорошо, — наконец соглашается он, выпуская меня из своих объятия и отходя в сторону, забирая с собой все свое тепло. Я смотрю, как он направляется в сторону приватных комнат, и от меня не ускользает, что он трижды оглядывается на меня через плечо.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спрашивает Бенни, и я киваю, все еще наблюдая, как уходит Риз. — Думаю, ты могла бы вытянуть из него пятерку.

— Серьезно? За чертов танец? — я изумленно смотрю на него.

— Не удивляйся, если он захочет чего-то большего, чем просто танец. Уверен, Маркс сказал тебе, что мы здесь этим не занимаемся. Такие планы ты составляешь в свободное время, — напоминает мне Бенни, прежде чем вернуться на свое место, чтобы присматривать за клубом.

Я ненавижу то, как сильно меня заводит мысль о том, что этот мужчина предлагает за то, чтобы я была с ним. Все остальные мужчины, которые приходили сюда, вызывали у меня отвращение. Не знаю, что такого есть в Ризе, что отличается для меня.

Приятно, что по какой-то причине из всех присутствующих в клубе именно я смогла привлечь его внимание. Из всех этих красивых девушек его внимание сосредоточилось на мне.

— Ты правда согласилась на танец? — спрашивает Келли, бросаясь ко мне.

— Он много предложил.

— Я не осуждаю. — Она поднимает руки вверх. — Я только что поразвлекалась на коленях его кузена и довела его до белого каления. Я собираюсь провести ночь, вытягивая из него каждый доллар, — на ее лице появляется озорная улыбка.

— Тебе стало скучно, красотка? — Следующей подходит Синди. — Все дело в макияже. Что я могу сказать? Я отлично справляюсь с работой. — Она подмигивает мне.

— Я удивлена не меньше вас, ребята. Это даже лестно. — Я облизываю губы.

— Эй. — Лицо Келли становится серьезным. — Не вбивай себе в голову никаких идей о том, что он хороших мужчина, что он не такой, как все. Эти мужчины здесь для одного. Не позволяй им играть с тобой.

— Мы играем с ними, — добавляет Синди.

Они обе правы. У меня в голове начала складываться какая-то глупая идея насчет этого мужчины. Он платит мне за то, чтобы я раздевалась и танцевала, но я понятия не имею, кто он на самом деле.

— Верно. — Я качаю головой. — В конце концов, он потребует вернуть деньги. Я понятия не имею, что делаю.

— Поверь мне. Это сработает в твою пользу. — Келли смеется. — Он купил невинную школьницу. Это он и получит.

Они все на самом деле понятия не имеют, насколько это правда.

Глава 4

Риз

Раздаются низкие басы, когда я захожу в приватную комнату и осматриваюсь. У стены стоит длинный бархатный диван, а перед ним — столик. Меня ждет свежий напиток, и я поворачиваюсь к парню, наблюдающему у двери.

— Здесь есть камеры? — спрашиваю я, и он кивает. — Ты все время сидишь здесь? — Он кивает, когда я протягиваю ему свою кредитку. Он снимает две тысячи за танец и отдает мне, и я сразу протягиваю ему пачку денег, которую дал мне Тино, когда мы пришли в клуб. — Есть ли шанс, что ты сможешь предоставить некоторую приватность?

— У меня как раз намечается перерыв. — Он берет деньги и убирает в карман. — И я забыл попросить кого-нибудь присмотреть за моим креслом, пока меня не будет.

— А камеры?

— Чертовы штуковины. — Он тянется и выключает свой компьютер. — Они всю ночь барахлят. — Экран гаснет, и я киваю.

Не говоря больше ни слова, я подхожу к дивану и сажусь. Я смотрю на часы, гадая, сколько времени потребуется Хайли, чтобы прийти сюда. Хайди, если это действительно ее настоящее имя. Не похоже, что она стала бы мне врать, но я не могу забыть, где нахожусь. Эти женщины зарабатывают на жизнь ложью, чтобы дать мужчинам те фантазии, что они хотят.

Ничего страшного. Если дело только в этом, то так тому и быть. Но все, чего я знаю, это то, что она нужна мне так, как я никогда ни в чем не нуждался. Ни деньги, ни еда, ни даже воздух не важнее, чем то, чтобы она оседлала меня прямо в эту гребану секунду. Потянувшись, я дергаю за галстук, чтобы ослабить его на шее. Я не могу дышать и знаю, что это потому, что я начинаю беспокоиться из-за того, что ее нет здесь со мной.

Музыка становится глубже и медленнее, и все, что я могу сделать, это не встать с дивана и не затащить Хайди в комнату. Схватив бокал, я осушаю его одним глотком, затем вытираю рот тыльной стороной ладони, когда бархатный занавес открывается и входит она.

Она робко оглядывается и опускает за собой занавес. Я провожу языком по нижней губе и все еще ощущаю в горле жжение от алкоголя, когда по-настоящему рассматриваю ее. Она делает шаг ко мне, когда я ставлю свой бокал обратно на стол и встаю.

Широко раскрытыми глаза они смотрит, как я снимаю пиджак и кладу его перед собой на стол. Затем медленно расстегиваю манжеты и закатываю до локтей. Я хочу, чтобы было открыто как можно больше кожи, и если не снимать рубашку, это самое лучшее, что может быть.