Куплю твою любовь (СИ) - Лакс Айрин

Резко жму на тормоз, заставляя авто остановиться на обочине.

— В чем дело? Почему мы остановились? — беспокоится Мари.

— Дело в этом.

Надоело сдерживаться. Резко приближаюсь к Марианне, желая поцеловать, попробовать ее губы на вкус.

Прикоснулся, едва не застонав вслух, какая же она охеренная. Марианна приоткрывает ротик, запуская мой язык глубоко и посасывая.

Но через миг клацает зубками по языку, укусив.

— Сучка кусачая, — говорю с улыбкой, разнося по рту вкус крови.

Он меня ничуть не отрезвляет, но еще больше пьянит.

— Ты трус, трус, трус! Ты просто испугался ответственности! — говорит со слезами Марианна, оттолкнув меня за плечи. — Ты предпочитаешь находиться под полным контролем у папочки и даже согласился жениться на другой, лишь бы не вступать в нормальные отношения. Лишь бы не подпускать меня близко! Я так не могу! Мне мало того, что ты мне можешь дать… Я не смогу жить только одним сексом, мне нужно тепло, а ты холодный, как айсберг, и совсем не можешь быть другим.

Слова Мари больно ударили под дых.

Неужели с ее колокольни все выглядит именно так? А с моей?

Я чуть не сдох, решив в самом начале, что девчонка мне изменила, отдалась другому…

Мне сдохнуть хотелось. Просто сдохнуть.

Слова никогда не были моей сильной стороной. Сейчас они тем более сбиваются в кучу, как бесполезные овцы в загоне.

Осторожно обнимаю Марианну, прижав к своей груди. Она вырывается, как бестия, бьет меня кулаками и царапает шею, выкрикивая обвинения одно за другим, которых оказывается охренеть как много.

Я признавал за собой вину лишь в некоторых моментах, а у Мари, оказывается, претензий накопилось с гору.

Каждая из этих обид сидела глубоко в сердце и разъедало мою проблемную изнутри…

Обиды. Недомолвки. Собственные страхи.

Они тянут на дно мутных, липких сомнений.

Кажется, я всегда посмеивался над теми, кто открыто не мог признать ошибки и просто поговорить. Над другом Ринатом потешался, почти открыто ткнул в то, что было под его носом, а он не замечал, от ревности и злости.

Оказывается, со стороны советовать легко, судить здраво, направлять.

Когда же ты находишься в этом адовом котле, все видится немного иначе, и те самые демоны, питающиеся разрушением, так просто не отпускают.

— Ненавижу! Лучше верни меня назад!

Очередная глубокая царапина на моей шее расчерчивается красной, кровавой полосой. Словно желая заколотить меня до смерти, Анна-Мария лупит кулачком.

Шиплю. Не все сломанные ребра еще зажили, после недавней заварушки я заново сломал одно из них. Даже дышать было трудно, но я боли не замечал, когда узнал, что папаша совсем обнаглел и все же нарушил обещание, забрав Марианну.

Пришлось спешно и довольно грязно завершить одно задание и броситься по следу, чтобы вытащить девочку, пока папаша не поженил моего брата на Проблемной.

Старый хрыч заигрался в божка…

И меня подбил под свои условия, и зад моего младшего брата из числа сексуальных меньшинств решил прикрыть. Решил, что все сойдет ему с рук?

Ни хрена подобного!

Марианна немного успокаивается, прорыдавшись. Теперь бьет меня не так активно, лишь тыкает кулачком в одно и то же самое место, как назло, самое болезненное, и бормочет о своей ненависти ко мне.

Целую ее волосы, ставшие влажными.

— Давай мы двинем дальше, завалимся на снятую мной хату и там поговорим?

— Ты всегда затыкал мне рот! — поднимает зареванные глаза. — Так что это самая дерьмовая и невозможная из твоих идей. Другие имеются? Например, вернуть меня обратно и вернуться к своей женушке?! Яков сказал, что вы единодушно спелись!

— Я спелся?! С кем? С гюрзой? Не смеши. Это вынужденное сотрудничество. Не более того!

— Я ни за что не поверю, что ты к ней ни разу не притронулся!

— И тем не менее это так.

— Но почему? Она же такая красивая и богатая! Под стать тебе…

— И характер у нее, как у осла.

— Исправь. Выколоти из нее дурь, сделай идеальной! — предлагает Мари.

— Зачем? Если у меня есть ты — идеальная.

Пожалуй, это правда. Она идеально несовершенна и на каждый мой пунктик у Мари найдется тысячу противоречий, миллион глупостей и неисчислимое количество слов.

Я даже объяснить не могу, чем она меня так сильно зацепила.

Пожалуй, только собой. Каждым миллиметром кожи, каждым вздохом и сказанным словом, каждым острым, ясным взглядом.

Не оставила мне ни единого шанса, заполнила все мысли и стала тем самым смыслом, ради которого хочется сворачивать горы.

— Можно подумать, что ты считаешь меня идеальной!

— Так и есть.

Марианна скользит по мне оценивающим взглядом.

— У тебя непроницаемое лицо! Я не понимаю твоих эмоций, и ты совсем ничего не говорил раньше. Да и сейчас, — машет ладошкой, вытирает слезы. — Как обычно…

— Не умею говорить о том, что чувствую. Научи меня.

— Я боюсь! — снова начинает реветь, говорит с обидой. — Ты эгоист, а я все-таки беременна. Двойней. У меня не самые лучшие прогнозы, если я стану рисковать. Или в этом и кроется твой умысел, а?

— Прекрати пороть чушь! Вот сейчас реально можешь по заднице отхватить. Я не монстр, Мари. Мне очень жаль, что ты думаешь обо мне настолько плохо. Думаешь, я могу заставить тебя…

Блять, аж дыхание перехватило.

Я отпускаю Проблемную и просто заставляю себя шевелиться.

Каждой клетке тела нужно донести, что нельзя долго оставаться на одном месте, Мари могут хватиться…

Наверное, уже хватились, кинутся к комнате охраны.

Любопытных там будет ждать сюрприз — не функционирующая система видеонаблюдения и вырубленная охрана. Им повезет, если выживут.

— За беременность не переживай. Я о тебе позабочусь.

— Почему это обещание звучит, как кара небесная? Кажется, боженька меня совсем не любит, если проклял тобой.

Она не может перестать болтать всякий вздор.

— Ты боишься?

— Нет.

— Все признаки на лицо, Проблемная.

— Я боюсь не тебя. Я боюсь того, что будет, если я останусь с тобой. Боюсь, что для меня это плохо кончится, а ты просто поправишь свой член в трусах, перешагнешь через меня и пойдешь дальше.

— Такого не будет. Поговорим о другом?

— О чем? Я не знаю, о чем можно с тобой разговаривать! — заламывает пальцы. — Ты вообще никогда не хотел болтать со мной о пустяках. Я не уверена, что даже когда я болтаю, ты меня слушаешь. Вдруг я для тебя как источник белого шума?

— Ты для меня как источник вдохновения.

— Оу, — выдыхает потрясенно, на миг прерывая фонтан своей милой болтовни.

— Ага. Источник вдохновения, как решить проблемы, которых не было в моей жизни до появления в ней тебя. Ты все рушишь, Анна-Мария, привносишь хаос туда, где все было четко и понятно.

— Это не тянет на признание!

— Зато тянет на правду. Я люблю порядок, а ты — мой хаос. Ужасающих размеров хаос.

Смотрю на нее, Мари готова разреветься пуще прежнего.

Скриплю зубами.

— Короче, признания — не мое. Точка. Хватает того, что я тебя забрал. Значит, ты мне нужна. Сойдемся на этом, идет?

— Хам. Грубиянище…

— Согласен. Лучше расскажи мне о том, как ты оставила Дитмара в одних трусах, — не могу сдержать улыбку.

Мне до колик в груди понравилось фото, что Мари отправила с телефона Дитмара на телефон Эда. Откровенно говоря, я ржал до слез.

Такое провернуть…

Горжусь своей Проблемной. Она та еще заноза в заднице!

— В одних трусах? Пусть не врет! Я оставила ему плед! — возмущается. — Фон Говнюк!

Смеюсь.

Забрав ладонь Мари, перетягиваю ее к себе. Присваиваю.

— Хотел бы я на это взглянуть своими глазами.

— Чтобы проверить, вдруг тебе соврали?! — вскидывается Марианна.

— Чтобы рассказывать потом детям, — последнее слово дается с огромным трудом.

Представить, что Мари беременная, получается легко.

Я уже вижу ее, тонкую, как тростинка, но с круглым, как арбуз, животиком. Смешную, еще больше неуклюжую и плаксивую, взрывную…