Отем Грей - Опустошение (ЛП)

Отпустив руку Ремингтона, я поспешила вниз по лестнице, схватила его в свои объятья и нежно сжала, наслаждаясь ощущением его маленького подвижного тельца.

— Как ты, тигренок?

Он отстранился, прикрыв ладошкой ротик, и захихикал.

— Хорошо. Папа? Мы можем поплавать в бассейне?

— На улице прохладно…

Адриан прервал его, повторив свою мольбу быстрым потоком слов на французском. Рассмеявшись, я поставила его обратно на пол, положила сумочку на столик у стены, и отправилась к кухонной стойке, чтобы посмотреть смогу ли я чем-то помочь.

— Ты приготовил все это? — спросила я, рассматривая ряд блюд, стоящих передо мной.

— Я же сказал, что хороший повар, — он подмигнул мне, и я рассмеялась. Он выглядел таким беззаботным и красивым, и мне очень нравилось, каким уверенным он был в своей мужественности. Это было нечто потрясающее.

— Ты справляешься со всеми этими детьми в одиночку?

Он кивнул и улыбнулся.

— Я занимаюсь этим — принимаю друзей Адриана — уже не первый год. Когда ты одновременно и отец и мать ребенка, которому менее года, ты быстро учишься разным вещам. Иногда Адель помогает, а иногда, когда у меня много работы в офисе, я нанимаю помощников. Но в большинстве случаев я все делаю сам. Я на все готов ради него.

Ох ты ж. Как этому мужчине удается только с помощью слов и действий ошеломить меня?

Я подошла к тому месту, где он стоял, положила руку ему на затылок, притянула вниз к себе и поцеловала. Затем отклонилась, наблюдая, как его глаза засветились голодным блеском.

— Зачем ты это сделала, ma belle?

— Потому что ты такой… — он наклонил голову набок, пока я пыталась подобрать правильное слово. Затем я вспомнила, что собиралась преподать урок его эго, — милый, — наконец говорю я, убираю руку и направляюсь в сторону кухонной стойки... я чувствую, как его взгляд прожигает мне спину. Дерзко улыбаюсь ему через плечо, и мои шаги замедляются.

Его глаза в недоумении округляются, словно он не может поверить, что я выбрала именно это слово, затем он прищуривается.

— Это кошки милые. Собаки милые. Адриан и прочие спиногрызы где-то там милые.

Он направляется ко мне крадущейся походкой, выражение его лица опасное. Я срываюсь с места, оббегаю вокруг стойки, хихикая. Сбрасываю балетки с ног и занимаю выгодную позицию.

— Милый.

— Возьми свои слова назад, пока я не поймал тебя, иначе я не буду нежным.

Я качаю головой, и бегу к другому краю стойки, пока его длинные ноги сокращают расстояние между нами.

— Неа. Мы должны немного охладить тебя. Твое самомнение вышло из-под контроля.

— Моего самомнения, — рычит он, притворяясь, что поворачивает влево. Я делаю рывок вправо, но слишком поздно, и он набрасывается на меня, хватает и спиной прижимает к своей груди, — как раз в меру. Милый, говоришь, да? Я сделаю все, чтобы ты поняла, что это слово ни в коей мере не описывает меня. Даже близко.

Ерзаю попкой по выпуклости на его джинсах, прекрасно ощущая волну жара, исходящую от него. Слышу крики и взрывы смеха из игровой комнаты, которая находится дальше по коридору.

— Ладно. Назови мне слово, которое будет описывать тебя, не повышая твою и так завышенную самооценку.

Он проводит носом по моей щеке, склоняя голову, чтобы прикусить кожу у основания шеи. Его рука проскальзывает под блузку, шершавая ладонь круговыми движениями ласкает мою кожу. От его прикосновений между бедер зарождается острое желание.

— Я Ремингтон, мать его, Сен-Жермен. Нет такого слова, которое бы описывало меня.

Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и не смогла сдержать смешок. Затем увидела, как в его глазах плещется веселье и желание, и рассмеялась.

— Так, значит, ты находишь это забавным?

Но ответить я не успела, его рот обрушился на мой, прерывая мое дыхание и смех. Он целовал меня так, будто это был наш первый с ним поцелуй, так, будто ждал этой возможности всю свою жизнь. С такой страстью, что, когда он оторвался от моих губ, мы оба задыхались.

— Я готов слушать твой смех всю свою жизнь, Селена.

— А я готова всю жизнь целовать тебя и мне всегда будет мало. Ты великолепно целуешься, Сен-Жермен.

— Только потому, что я целую твои губы. Такие очаровательные и идеальные.

От этих слов в моей груди распространилось тепло.

Весь день я провела с Ремингтоном и шестью мальчишками, и я буду помнить этот день очень долго. Он изображал лошадку, ржал и пускался в галоп. Я же была королевой и ведьмой. Ремингтон позволил детям заколоть себя пластиковыми мечами, когда изображал дракона, а затем перевернулся и щекотал их всех по очереди.

Сразу после ужина приехали родители и забрали своих детей. Адриан зевал, потирая глазки.

— Папа, она может прочитать мне сказку на ночь? — спросил Адриан, указывая пальчиком на меня.

— У нее есть имя, Адриан, — сделал ему замечание Ремингтон, когда мы заканчивали очищать и складывать грязные тарелки в посудомоечную машину.

— Селена! — выкрикнул Адриан, когда я бросила полотенце, забежала за угол кухонной стойки и погналась за ним. Когда я поймала его, он засмеялся.

Смех замер в горле, когда я обернулась посмотреть на Ремингтона. Он стоял, облокотившись на стойку, и пристально смотрел на нас. Его руки лежали на бедрах, а эмоции на лице сменяли одна другую, будто он боролся сам с собой. Наконец, он принял какое-то решение, и кивнул нам.

— Ты уверен? — спросила его я. Я не хотела врываться в их жизнь и нарушать привычный уклад.

Он беззвучно сказал мне «Да», когда Адриан зевнул еще раз.

Сразу после того как Адриан почистил зубы и переоделся в пижамку, он устроился под одеялом и выжидающе посмотрел на меня.

— Какую книжку ты хочешь, чтобы я тебе почитала, тигренок?

Он взял с тумбочки у его кровати книжку.

Это… это так чудесно. Я сделала глубокий вдох и начала читать. Сначала было сложно вспомнить, как читать на французском, но после нескольких абзацев, стало легче.

Спустя двадцать минут, я, улыбаясь, вышла из комнаты Адриана.

Когда вернулась в гостиную, Ремингтон сидел в кресле, без рубашки и с бокалом вина в руке. Я замерла на несколько минут, любуясь красивым мужчиной, который настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как я вошла в комнату. Я изучала взглядом его тело. Накачанный пресс, мускулистые руки, но не слишком. Темные волосы на груди, переходящие в узкую полоску, которая спускается по животу и исчезает в джинсах. Верхняя пуговица джинсов расстегнута.

Святые небеса.