Игорь Денисюк - Любовь зверя (v2)

- Мира, а вот представь, что мы едем вместе и я к тебе по ерунде цепляюсь - предложил я ей другой пример - Едем мы, едем и мне то не нравятся твои разговоры, то говорю, что отвлекаешь, то может сам целоваться полезу, а потом и оттолкну и вечно буду недоволен - мол ты во всем виновата. Что ты сделаешь?

Мира призадумалась на минутку.

- Шери, если бы я с другой охотницей ехала, так такие цепляния, возмущения и бессмысленные претензии и к поединку привести могли бы, а с тобой - не знаю, может простила бы. Мне с тобой тяжело! Если бы ты знал как! Постоянно приходится сдерживаться. Ты такие гадости говоришь, за которые горло перегрызть по нашим правилам надо не раздумывая. Сначала гадости, а потом поцелуешь. Где же правда?

Кажется мы до сути добрались. Где-то здесь корень зла. Отсюда и озлобление.

- Мира, ты говоришь, что до поединка довести могли бы Вас такие шуточки. Правильно? А вот люди придумали множество слов, которые называют бранными. Цель их - показать собеседнику - Поостерегись! Ты подошел к черте, я очень, очень зол на тебя. В то же время они позволяют все свести к словам, не переходя к драке. В этом и разница людей и охотниц. Например я сказал тебе - «между нами все кончено, пошла прочь». Это означает, если на слова перевести, что я говорю - ты сделала очень, очень плохо! Если хочешь продолжить отношения - извинись, но учти - я отойду не сразу.

- Видишь теперь, почему слова не совпадали с чувствами. Поняла?

- Другой пример - продолжил я объяснение - Мира, вот если ты недовольна мной, то как понять по тебе - просто разговаривать не будешь, или в горло вцепишься? Скажи.

- Знаешь, я и не думала подробно, как с тобой буду, но если я бы со случайной охотницей ехала, то мы бы очень вежливы были друг с другом - не дай бог задеть собеседника, а о каких словах оскорбительных и речи нет - это прямой путь к бою.

Да уж, наконец-то я понял, в чем причина - не может она свою агрессию сдержать - или целоваться, или драться! Середины нет.

- А вот у людей иначе - попытался я объяснить ей наши, людские отношения - Люди выдумали множество жестов, слов и действий, чтобы показать собеседнику насколько они раздражены. Это позволяет нам общаться друг с другом даже в раздражении и вражде, не переходя некоторую грань, за которой и правда только смертный бой. Вот послушай: Если я только немного раздражен, то разговаривать с тобой не буду. Только по делу разговоры и нисколько больше. Еще меня разозлишь - могу и обидное что сказать, сравнивать с некоторыми животными, которые отличаются известными пороками и намекая - чем ты меня разозлила. Например зверюка - злость, осел, курица - глупость, сука - приставучесть, да и много чего еще. Дальше совсем обидные слова, не буду уж говорить, а то сразу вцепишься. Потом могу кулак сжать, а то и махнуть перед лицом, дальше - схвачу за шиворот и потрясу и только после - бой. Да и то ведь не каждый бой насмерть. Бывает и до первой крови, бывает помахают шпагами и помиряться. Люди видишь сколько знаков придумали, чтобы неизбежный бой отдалить и показать - стой! Дальше опасно!

Мира задумалась, наверно пытается понять.

- Шери, я начала понимать, но не уверена, что сдержаться смогу, да и не пойму я твоих намеков и как я могу точно знать - правду ты говоришь или нет? Ты навсегда меня прогнать хочешь или на час? По каким нюансам я смогу догадаться об этом?

Действительно, как мы догадываемся - хочет собеседник показать свое недовольство или правда готов к драке в следующее мгновение?

- Мира, чтобы меня понять ты должна ко мне привыкнуть, а я - к тебе. Будем долго вместе - будем знать что хочет каждый из нас. В этом и есть одно из свойств человеческой дружбы - предсказуемость друга - попытался я ей объяснить то, что не вполне и сам понимал.

Только если я не вполне понимал, то Мира и вовсе не могла бы понять, потому и предложила.

- Шери, эти людские обычаи совершенно непонятны мне. Давай для начала, если ты мне что гадкое скажешь, а я не пойму, то ты мне растолкуешь в простых словах - что от меня хочешь?

Мне не улыбалось объяснять ей любое мое слово, сорвавшееся со зла, но что поделать - сам напросился к ней. Придется приноравливаться.

- Мира - попытался я ей объяснить - Конечно постараюсь, но все не могу разъяснять - вдруг какое слово сорвется, так что же, каждый раз на полчаса объяснений? Давай так - если что серьезное между нами будет, то объясню, а если мелочь - так и скажу. Да и вообще, сказал и сказал! Ты же мои эмоции читаешь? Вот и смотри, как я про тебя думаю, есть в моих мыслях злость или нет. По эмоциям все и оценивай. Пойдет так?

Мира задумалась, примеряя на себя.

- Шери, для меня все это внове! Значит ты можешь мне оскорбление бросить, а я должна как ни в чем не бывало сидеть и отвечать тебе в том же духе! Да это противно моему естеству и всему, чему я была научена с детства! Пока мы вдвоем, так может и сойдет и я научусь тебя понимать. Только вот другие охотницы не поймут меня - она остановилась попытавшись сформулировать нечто важное.

- Шери, я неправильно сказала, хуже! Как заметят наши отношения, так презирать нас будут за то, что не отвечаем поединком на оскорбления. Тебе-то что, человек, а меня станут считать нидингом, трусом, что смертельные оскорбления спускает. Другие охотницы не пустят меня на пиры, будут плевать мне под ноги и называть меня обезьяной. Придется мне в поединках свою репутацию отстаивать. Только так я смогу свое честное имя вернуть. Я же могу и погибнуть - ты понимаешь это?

Да уж, охотницы! Почище благородных честь берегут. Что же нам с ней делать. Мы же попривыкнем в пути к обидным словам, которые между людьми и обидными не считаются, а для охотниц - оскорбление смертельное, а как в столицу приедем, так и отольется нам это. Скажу что про нее при сородичах - так и прослывет она трусом.

- Мира - я ей предложил - Останавливай меня, если я не то, что надо скажу, не терпи, не вцепляйся сразу. Вот я постепенно и научусь Вашим обычаям.

- Шери - покачала головой Мира - Ничего у нас не выйдет. Мы слишком быстро сошлись и виной тому детские воспоминания. Теперь, что бы ты не сказал, я уже и не ощущаю это как обиду и стерплю от тебя все, что не позволила бы никому другому. Единственный выход для нас - пройти ритуал «сплетение судеб», как нам Гийом советовал. Он был мне вместо отца и предложил единственный выход.

- Давай, собирайся, поехали. - поторопила Мира - Нам до вечера надо успеть добраться до храма Артемис, а здесь еще путь неблизкий.

- Да, и правда. - я согласился - Солнце уже ощутимо опустилось и полдень давно прошел. Надо быстрее ехать, а то до темноты не успеем.

Мы оделись, собрались, взнуздали отдохнувших коней и поехали по дороге. Дорога еще немного прошла по долине, перешла на другой берег речки по древнему каменному мосту и дальше пошла вверх вдоль бокового притока. Мы ехали рядом, рассматривали звериные следы на дороге и обсуждали - кто прошел и когда, смотрели на горные вершины впереди и на орлов, парящих высоко в небе. Нам было хорошо вдвоем как никогда раньше. Как будто очистились от чего-то грязного и тяжелого, что давило на нас с утра.