Послушный до дрожи - Анна Кота

но колени всё ещё упирались в ковёр.

Только когда дрожь стала заметной по всему телу, Марлен разжал пальцы.

Эл шумно вдохнул и закашлялся. Он качнулся вперёд, будто готов был упасть грудью на пол, но выровнялся.

Лицо покраснело, глаза слезились, дыхание было рваным, но поза по-прежнему осталась безупречной.

Марлен медленно провёл большим пальцем по его губам, собирая влажный блеск.

— На грани держишься. Это я люблю, — сказал он спокойно, рассматривая Эла, словно редкую вещь.

Когда он снова обхватил горло, Эл вздрогнул всем телом. В глазах был страх и ещё что-то — привычка терпеть, гордость не рухнуть.

Марлен держал его так, будто тянул струну — ещё миг, и она оборвётся.

Смотрел, как грудь рвётся вверх, как дыхание превращается в сиплый звук. Наслаждался дрожью, которая пробегала по телу, как ток.

Когда хватка разжалась, Эл рухнул грудью вперёд, лбом уткнулся в ковёр, втягивая воздух с громким хрипом. Плечи содрогались. Несколько долгих вдохов — и он снова поднялся.

Выпрямился. Сел на колени так же идеально, как в начале. С раскрасневшимся лицом, влажными глазами влажными и блестящими губами. Словно будто всё это было не унижением, а испытанием, которое он обязан выдержать.

Марлен откинулся в кресле. Сделал глоток вина, не торопясь, словно наслаждаясь послевкусием не только вина, но и зрелища.

Смотрел на Эла не как на сломленного — как на того, кто справился.

Эл понял, этого хватало, чтобы закрыть счет.

Он опустил глаза с покорностью, которая уже давно стала частью их динамики. Тихо дышал, восстанавливая ритм.

Пальцы Марлена контрольным захватом легли на его горло, словно ставя точку.

— Забавно. Ты советовал щенку «не вмешиваться»…

Марлен медленно усилил хватку, с лениво-садистской улыбкой, будто ставя акцент.

— А теперь платишь за то, что вмешался сам. Справедливо, верно?

Эл даже не моргнул, словно ждал этой фразы с самого начала. Цена была невысокой по сравнению с тем, что могло быть.

В этот миг дверь приоткрылась. Нейт замер на пороге, увидел — как Марлен держит Эла за горло.

Эл закрыл глаза на секунду — не от боли, а будто надеясь, что Нейт не увидит.

Глава 21. Касание границы

Нейт услышал сиплый звук. Потом увидел: Марлен держит Эла за горло. Эл задыхался — сорвался на хрип.

От этого что-то внутри Нейта хлопнуло, как дверь на сквозняке. Он рванул вперёд раньше, чем успел подумать.

Резко толкнул Марлена в грудь так, что тот приложится спиной о стену. Пальцы вцепились в его рубашку.

На секунду комната застыла: бокалы, свет, пол — всё будто встало на паузу. Воздух вышибло из груди. Дыхание рваное, как после бега.

Марлен даже не дернулся. Лишь поднял взгляд — ленивый, внимательный.

Уголок губ чуть дрогнул. На лице читалась не злость, а скорее "королевское" удивление — как если бы кто-то дерзнул коснуться его права распоряжаться.

—Вот так,— тихо сказал он, будто это часть игры, которую он задумал. —Горячий.

Нейт прижал сильнее. Сердце билось в горле. Воздуха не хватало ему, не Элу.

Марлен даже не поправил ворот, будто ему не требовался воздух — только реакция Нейта.

— Ещё, — почти без движения губ. — Покажи, что ты умеешь, кроме рывка вперед.

Взгляд Марлена ловил — удерживал, разворачивал.

— Дыши, — подсказал Марлен мягко, так, как говорят младшему. — Тебя уже несёт.

Слова попали в точку.

Нейт действительно задыхался. Он хотел оттолкнуть Марлена, разорвать дистанцию — но пальцы вцепились сильнее. Горячие, без опоры.

Марлен чуть наклонил голову набок.

— Руки дрожат, — голос стал ещё тише, почти интимным, но без тепла. — Лезешь на край.

Он сделал едва заметное движение плечом — не чтобы уйти, а чтобы подчеркнуть: он уйдет, когда захочет.

Нейт резко встряхнул его, в попытке стереть самодовольную усмешку с его лица.

Марлен упирался лишь спиной в стену — но не телом. Телом он шёл навстречу.

— Ну? — спросил он. — Что ты хочешь сделать?

Пауза.

— Покажи, что умеешь кроме хватки.

Это было хуже удара.

Нейт взвёл плечи, дыхание стало рваным, чужим.

Он чувствовал Эла где-то за плечом, как тот резко втягивал воздух. Ощущал, как внутри горит стыд чужой боли и злость на того, кто эту боль дозирует. Вручную.

— О, пошло, — Марлен едва улыбнулся. — Ты сам не сообразил, из-за чего сорвался. Всегда бросаешься на то, что не понимаешь?

Он кивнул в сторону Эла.

— Это не про него, малыш. Это про тебя.

Слово «малыш» прозвучало без насмешки. От этого было хуже.

Марлен дотронулся до его локтя — но не сбросил, а наоборот, прижал плотнее.

Заговорил мягче, медленнее, зная, что каждое слово ложится на обнажённый нерв:

— Думаешь, держишь? Это ты держишься за меня, чтобы не рухнуть.

Нейт хотел ударить.

— Ну же.

В груди жгло, в ушах звенело. Кулак взметнулся — инстинкт, ярость, стыд. Ещё миг и…

ЭЛ

Эл услышал звук — короткий удар о стену. Резкий вдох Марлена. И понял: Нейт толкнул. Сильно.

Он отдышался и поднял голову.

Марлен стоял, прижатый к стене, почти лениво, как будто сам позволил это сделать. Но в его взгляде была опасная искра — та самая, от которой холодеет внутри.

Он провоцирует. Он ведёт.

Эл почувствовал, как воздух в комнате меняется — становится плотным, горячим, как перед вспышкой.

Нейт дрожал. Не от страха — от ярости. Той самой, что ломает судьбы.

Марлен говорил тихо, тягуче — именно так он говорил всегда, когда подводил к краю.

И Нейт уже стоял на краю.

Эл видел, как поднимается рука, как сжимается кулак. Ещё миг, и он ударит...

И тогда — это уже не конфликт внутри дома. Это протокол. Это люди в чёрных перчатках.

Пульс в висках стукнул болью, холодной и ясной: Эл знал, что бывает, когда сигнал уходит за пределы дома.

Когда уже не спрашивают, кто виноват. Просто забирают.

Нейта заберут. Заберут наверняка.

Он сам прошел через тот коридор, и знал: Нейт не выдержит.

А он сам…

Неважно.

Нейт был живой. Слишком живой.

Если он останется на коленях — Нейта сломают. Встанет — сломает себя.

Выбор был простым и страшным.

Эл не успел подумать — тело рванулось само.

Колени хотели остаться на ковре — привычка. Но ноги встали так резко, что ковёр сорвался за ними волной.

Рука поймала запястье Нейта с точностью, граничащей с отчаянием. Под пальцами