Людмила Молчанова - Трудные дети (СИ)

   - И что? Ты коротко.

   - Ну ладно, - пожала я плечами. - Там баба, короче, ей понравился офицер. Ну и она, в общем, хотела с ним... - интересно, он мне опять по губам надает? Марат лишь поощряюще улыбался. - Ну...трахнуться. Вот. А там муж проснулся.

   - А почему? Ну, почему она хотела с офицером трахнуться?

   От чечена, ругающего меня за плохие слова, такое выражение слышалось чем-то странным. Хотя Марат мог похлеще меня выражаться, но только в гневе или ярости, если его вывести из себя. А обычно он говорил как Ксюша.

   - Откуда я знаю? С жиру бесится.

   Парень рассмеялся, отвернувшись в сторону, а потом мягко потрепал по голове.

   - Учись смотреть между строк. Вглубь. Я тебя не про фабулу спрашивал. Фабулу каждый расскажет.

   - Че расскажет? - не врубилась я.

   - Пересказ, - вздохнул Марат. - Мне не нужен пересказ. Пересказать может каждый дурак. Учись видеть то, что скрыто за текстом.

   - Что скрыто?

   - Учись видеть, - повторил Марат и выключил торшер. - А пока спать.

   Чечен учил меня не только смотреть на факты, на фабулу, как он говорил, а учил меня вглядываться внутрь, ухватывать главное и основное, чтобы потом предугадывать события, точно знать, что произойдет и быть к этому готовой. И это касалось не только книг, это касалось жизни. Марат собственным примером показывал, как важно ухватить тонкую ниточку, сердцевину, слабо пульсирующую и затерявшуюся в паутине слов. Это помогает, это облегчает, а иногда и спасает жизнь.

   Я, конечно, на слово не верила. Вначале. Но Марат доказывал, и не раз, а потом я и сама убеждалась в правильности того, что он мне говорил. Легче в самом начале предотвратить чуму, чем потом сражаться с ее последствиями.

   В четырнадцать-пятнадцать лет это касалось только книг. Я разбирала книги, литературу, искусство, историю с Марьей Петровной, а потом шла обсуждать новые для меня сведения с Маратом. Это стало нормальным и привычным, что каждый вечер за ужином я ему рассказываю то, что узнала, то, что мне рассказала Петровна. Чечен знал это лучше меня, но все равно внимательно слушал, задавал вопросы, которые подталкивали меня в правильном направлении.

   Я и сама как-то успокоилась, перейдя границу прошлой жизни. Я не думала о побеге, вообще не думала, и напряженность, витавшая в воздухе, практически рассеялась. Я стала проще относиться к Оксане, к тому же она тогда отошла на второй план. Интересной для меня она по-прежнему не была, с Петровной и Маратом было куда как круче. Но сейчас мы хотя бы могли общаться с ней. Оксана была ко мне внимательна, слушала меня, искренне волновалась. Спрашивала, нужно ли что-нибудь мне. Ну и тоже вносила вклад в мое образование.

   - Вот, я тебе книгу принесла, прочитай, - она заботливо мне вручила черный томик. Шекспир. - Ромео и Джульетта. Тебе должно понравиться.

   - А про что там? - я с интересом полистала страницы.

   - Здесь о трагичной любви двух молодых людей.

   - А что трагичного?

   - Их семьи враждовали, поэтому они не могли быть вместе, - охотно пояснила Ксюша, ловя мой заинтересованный взгляд. - Почитай. Я в свое время несколько раз ее перечитывала. Потом расскажешь. Кстати. Еще же фильм есть. Старый, черно-белый, но тоже хороший. Если хочешь, могу потом кассету принести.

   - Не знаю, я пока прочту.

   - Хорошо. А Марат не говорил, когда придет?

   - Скоро, - я уже погрузилась в чтение. Оксана на меня с улыбкой поглядела и, чтобы не мешать, ушла в спальню к Марату.

   - У вас что, еще отопление не дали?

   - Нет.

   Марат действительно пришел буквально через десять минут. Оксана его сразу потащила в спальню, очень целенаправленно так, явно, что что-то задумала. Но мне было как-то все равно, я старалась вникнуть в конфликт Монтекки и Капулетти. Во фамилии!

   Не знаю, о чем они там перетирали, но вечером ко мне подошел Марат, забрал книгу, погасил свет и потащил на кухню. Это значит, что разговор серьезный.

   - Что? - с претензией скривила губы. - Что на сей раз я сделала не так?

   - Ничего. Я по другому вопросу.

   - Валяй, - дала отмашку и развалилась на стуле.

   Чечен на мою позу неодобрительно покосился, недовольно нахмурился, но промолчал пока.

   - Нам с Оксаной нужно уехать.

   Неожиданно. Хотя через неделю Новый год, так что в принципе, все правильно.

   - Мне помахать вам платочком вслед?

   - Не язви, - попросил парень. Марат был странно напряжен, едва ли не взвинчен. Видно было, что эта поездка ему...не то чтобы не по душе, но все-таки вызывает дискомфорт. - У Ксюши тридцатого день рождения, а потом Новый год.

   - И что?

   - Нас друзья пригласили к себе на дачу.

   - Дальше что?

   - А дальше ты, - чечен так на меня посмотрел, что я невольно поежилась и подобралась. - С тобой что делать?

   - Со мной не надо ничего делать. Я не поеду.

   - Тебя туда никто и не берет.

   Ууу, лямур, тужур на горизонте. Я заулюлюкала и закатила глаза. Марат кисло улыбнулся.

   - Потрахушки намечаются?

   - Сейчас в лоб получишь, - прорычал Марат, которого замечание о потрахушках задело. - Не забывайся.

   - Ладно, ладно. Не заводись. Езжайте, отдыхайте.

   - Ты здесь одна останешься.

   - Надолго? - безразлично поинтересовалась я и встала, чтобы налить себе воды.

   - Неделя. После Рождества приедем.

   - Ну и что? Не умру.

   - Я в этом как раз не сомневаюсь.

   Так вот оно что. Боится, что убегу?

   - Не волнуйся, никуда я не денусь. Пока, во всяком случае, - добавила я, чтобы чурка не расслаблялся.

   - Саша, я не шучу. Я тебя из-под земли достану, если что-то не так пойдет.

   - Поняла. Расслабься. Обещаю, что не убегу. Доволен?

   Доволен он был или нет, Марат не рассказывал. Ему позвонили, он сразу забегал по квартире, ища что-то, и про меня забыл. Сразу же, буквально на следующий день, они с Ксюшей забегали, суетливо собираясь, как будто не на неделю, а на месяц едут. Я им не мешала, предвкушая свой Новый Год.

   Кризис в стране никак на Ксюше с Маратом не сказывался. Это заключение я сделала, посмотрев на несколько набитых продуктами сумок. Под завязку. И продуктами хорошими, стоило заметить. Одну сумку они оставили мне, плюс еще что-то наготовила Оксана, заботливо рассовав по кастрюлькам и тарелкам.

   Марат еще раз сделал мне внушение, запретил сто пять вещей и отдал сто пять приказов. Но я видела, как им уже неймется уехать, они мыслями - а возможно, и не только - были там. Особенно по Ксюше это было заметно. Чечен все-таки более спокойно держался, хотя переглядывался со своей кралей уж очень многозначительно. Будь я скромнее, обязательно бы покраснела.