Роузи Кукла - Кадеточка

Меня ждали и я, стесняясь своего роста, заталкиваюсь вовнутрь. Ну, кто бы подумал, что в таком маленьком, тесном павильоне я потом проведу с ней несколько месяцев? Но каких!

Она знакомит со своей подругой, которая кажется мне просто взрослой теткой и та, рассматривая меня, задирает голову, потому, что я стою, нависая буквально над ее столиком, что прикручен намертво к стенке будки диспетчера такси. Но вот она сообщает, что ее время вышло, работа закончена и она сейчас закроит ставни, но нам все равно надо сидеть без света, иначе увидят. Тоня все время смотрит на меня и такими глазами, что я невольно ее переспрашиваю.

— Что–то не так, Антонина?

— Все так! Просто я не подумала, что ты можешь быть такой.

— Какой такой, плохой, какой?

— Нет, нет! Такой красивый и без формы.

Ну, красивый, так красивый, хотя я таким себя никогда и не считал. В моем понимании, красивых мужиков быть не может. Мужественными, это да, а вот красивыми? Но все потом происходит так быстро и вот мы уже с ней вдвоем, сидим, соприкасаясь коленями, и я наконец–то, ее хорошенечко, хоть и в полутьме, но разглядываю. Она откинулась на спинку стула и демонстрирует себя. На ней обтягивающее ее выразительную фигуру, трикотажное платье с откидным воротничком, платье с длинным рукавом. На улице уже довольно прохладно и рядом, за ее спиной висит то самое, ее темно–красное пальто, с большими, белыми пуговицами. Вся она очень эффектна и еще потому, что закинула ногу на ногу, обнажая передо мной за подтянутым краем трикотажной платья, свои круглые и полные колени.

— Ты думал обо мне?

— Да.

— И что, ты думал?

— Думал, что вот, найду тебя. Только не думал, что в такой тесноте. Я вообще, как–то не подумал о том, где я встречусь.

— Где мы будем встречаться. — Поправляет она.

Видимо я так оглядываюсь вокруг, что она, беспокоясь, оттого что мне может не понравиться, и я уйду, поэтому она тут же мне раскрывает секреты этой будки.

— Маша здесь, почти полгода со своим Васильком любовью занималась, пока они не поженились. А Василек, он вроде тебя, крупный такой мужик и тоже красивый.

Что ей эта красивость далась. Какой еще красивый Василек и как они с ней здесь умещались.

— Что, не веришь?

— Не знаю, мне кажется, что здесь…

Она приподнимается и, развернувшись тяжело прижимая своим телом ноги, садится ко мне на колени.

— А так, так больше места остается, мой мальчик.

И пока я обескураженный этим ее положением тела соображаю, а собственно, что же мне делать дальше, она, уже повернувшись, прижимает мою голову к своей груди. И я ощущаю, как ее грудь напряглась, даже за тканью платья и бюстиком, который придавил, выпятил ее грудь и как бы округлил, увеличил и так не маленькую ее грудь.

Потом, не давая мне возможности опомниться, она приподнимает мое лицо и касается губ. Мы целуемся. Этот первый поцелуй сразу же снимает с меня напряжение. У нее очень чувствительный рот и губы, от нее очень хорошо пахнет и, в сочетании с ее горячим дыханием, тесным прилеганием груди все это начинает захватывать и пока еще не ясно, но уже возбуждает. И пока мы перецеловываем губы, лицо друг дружки я все еще никак не могу сообразить, а где же собственно нам быть потом, как все это совмещать, наши стиснутые тела и это малюсенькое пространство.

Она уже несколько раз вставала, поворачивалась и присаживалась то с одного бока, то с другого. И каждый раз мы с ней опять как бы заново начинали проделывать эти бесконечно приятные упражнения с нашими губами. Потом я уже почувствовал, что она, обгоняя, меня все сильнее и сильнее возбуждается. И это я понял по тому, как она, продолжая целоваться, нашла мою руку и приложила, придавила к своей груди и, надавливая, стала ее смещать, сжимать, давая мне понятие о том, что я должен с ней делать дальше. Мягкое трикотажное платье почти не мешало мне ощущать ее груди, которые мне все сильнее и жестче хотелось сжимать и тискать. Спустя сколько–то секунд она уже стала, задыхаться и я почувствовал, что она ждет от меня. Тем более, последнее ее перемещение на моих ногах освободило и напрягло мое естество. Она это почувствовала, потому, как только я ощутил, что она прижалась к нему, двинула ногами, бедрами то и рот ее стал широко открываться и вот уже ее язык страстно и настойчиво стал влезать мне в рот, касаться небо, зубов, десен, приминать, отодвигать язык. При этом она вся пришла в движение и вместо спокойного, тяжелого прижима моих ног она заерзала бедрами, слегка перебирая, ногами вся прямо извелась. Все, мне пора изменять ситуацию и я, оттянув ее от себя, говорю ей с некоторой тревогой и ожиданием в голосе.

— Ты, ты хочешь… — Не давая мне сказать, она тут же, словно все это время только того и ждала, вскакивает и громко шепчет, срывающимся от волнения и переживания голосом.

— На пол, нам надо ложиться на пол! Смотри! — Она тянет какое–то одеяло из–за спинки и, толкаясь со мной, цепляясь руками, обхватывая, весело и возбужденно хихикая, с грехом пополам накрывает это маленькое пространство от стенки и до стенки будки, солдатским шерстяным одеялом. Сама тут же садится, поджав под себя ноги, и тянет, смеется, зовет меня, срывающимся от волнения и напряжения голосом.

— Иди, иди ко мне! Ну, же! Смелее, так тут надо. Я подвинусь, ложись рядом.

Я же в ее глазах джентльмен, Жорж, поэтому, стелю свою курточку под ее спину, а она уже не ждет меня, ложится сразу же на нее, откидывается на спину и, подтягивая под себя трикотажное платье, руками ищет, потом стягивает по ногам и снимает с себя трусы.

— Иди! Иди ко мне! Ну! Я так хочу, прошу, умоляю, скорее. Ну, же!!!

Я не знаю, что сыграло такую роль, то ли некоторый уже полученный опыт, то ли это такое возбуждение от всего, что я вижу и слышу, что ощущаю. Но я, сходу и сразу же в нее вхожу и от того и сам, вспыхиваю и просто улетаю от этих, незабываемых, ощущений, первого проникновения в женщину.

— А…а…а! — Сразу же, она выдает себя с головой и я только сейчас, овладевая ей, начинаю чувствовать, что этого она так ждала, так ей этого хотелось!

Уже потом, когда мы, спустя долгих и стремительных, нескольких часов непрерывного секса, одевались, теснясь, собирались и мило обнимались, она мне призналась.

— Любимый, мой дорогой! Ты даже не представляешь, что ты для меня сделал? Я бы еще немножечко и я бы умерла прямо под тобой, так мне хотелось этого.

Я же без этого жила уже несколько лет и все ждала, когда, когда же он, мужчина войдет и кончит, нет, отдерет меня. И я дождалась! Ой, какая же я счастливая! Спасибо тебе, спасибо мой мужчина, мой любимый!