Андрей Мельников - Авантюристка

Ознакомительный фрагмент

– Ничего, девочка, такова воля божья. Не всем быть святыми сестрами, кто-то должен продолжать род человеческий. Иди и готовься к своей доле.

И я пошла. В тот же день я все написала Франсу, и он предложил план побега.

3 награда за любовь (Шарлота)

Я металась по комнате загнанной в клетку волчицей. Исхоженная вдоль и поперек комната в паршивой сельской корчме с каждой минутой становилась мне все противнее. Ну сколько можно, это уже переходит все границы. Я чувствовала, что начинаю потихоньку звереть и ненавидеть своего любимого Франса, а главное в голове вдруг появилась мысль: «А не дура ли я, и правильно ли я поступила сбежав с Франсом». От этой мысли становилось как-то нехорошо.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Никого не было. Решившись я быстро шагнула к перилам и глянула в низ. Там в большой зале жизнь била ключом. Я отыскала глазами Франса. Моя любовь во всю резалась в карты. «Скотина!» подумала я. Я не могла спуститься и высказать ему, что я об этом думаю, меня могли искать и светиться на людях мне было нельзя.

Я вернулась в комнату, закрыла и заперла дверь, и снова принялась мереть ее шагами. Злоба и раздражение душили меня. За окном уже стемнело. Да что же это такое, никакая карточная игра не может служить оправданием такого поведения. Совратить девушку на побег, соблазнить ее и бросив в вонючей корчме отправиться играть в карты. Нет, пылкие любовники не должны себя так вести. В своих мечтах я рисовала все совсем по-другому.

Ладно попробую собрать остатки гордости и самолюбия и сделать единственную вещь возможную в моем положении – лечь в постель и постараться уснуть. Рано или поздно он все-таки придет и я смогу высказать ему все.

Стук в дверь. Я вскакиваю не зная что предпринять. Бешеные удары сердца сотрясают грудь. Злость толкает послать его к черту и не открывать, пусть помучается. То, что я считаю любовью, требует распахнуть дверь и броситься в объятия любимого. Стук повторяется и я бросаюсь к двери, распахиваю ее, готовая броситься в объятия, и отшатываюсь. В дверях стоит Франс, но он не один. Рядом с ним какой-то мужлан с довольно противной бандитской рожей. При этом Франс до неприличия пьян. Можно сказать, он еле стоит на ногах.

– Дорогая, а вот и мы. – Лицо любимого расплывается в противной слюнявой улыбке. – Что же ты держишь нас в коридоре? Приглашай в комнату.

– Проходите. – Говорю я ледяным тоном, но Франс ничего не замечает, а бандитская рожа только нагло ухмыляемся.

Франс вваливается в комнату и плюхается в кресло. На нем лежат мои вещи, но ему все равно. Бандитская рожа закрывает дверь и остается стоять рядом с ней. Чем дальше, тем меньше все это мне нравиться.

– Кто с тобой? Зачем ты его привел? – Продолжаю я отступая в глубину комнаты.

– Это мой друг! Как тебя, кстати, зовут? Так, что будь с ним поласковее, женщина!

– Хорош друг! Даже имени не знаешь.

– Ваш муж немного выпил и забыл, что меня зовут Наян. – Голос у рожи такой же хриплый и противный, как она сама.

– Франс! Я не хочу сейчас ни с кем общаться. Господин Наян, оставьте нас пожалуйста.

– О нет проблем, как только получу долг.

– Все деньги у моего мужа. – Начиная испытывать помимо гнева и некое чувство тревоги, я поворачиваюсь к любимому.

Эта пьяная скотина, сидя в кресле на моих платьях, уже заснула. Рука, которой он подпер падающую голову, скособочила ему рожу на бок, из приоткрывшегося рта на подбородок течет тонкая струйка слюны. Вид у Франса был просто непотребный. Озлившись я пинаю его по ноге.

– А, что? – Вскрикивает он, но голову поднимает и садится довольно прямо.

– Твой друг Наян говорит, что ты ему должен денег. Расплатись, и пусть он уходит.

– Какие деньги? Я же все проиграл! Но мы же договорились?

– Как проиграл? Кто и о чем договорился? – Я уже просто кричу. Это же черт знает что. Если этот гад проиграл все деньги, то я, не знаю что сделаю.

– Эй, друг, объясни ей, а то у меня язык еле ворочается. – Кое-как выдавив из себя эту фразу, Франс роняет голову на грудь и его тело расплывается по креслу.

Пока я общаюсь со своим уродом. Бандитская рожа по-деловому оглядев комнату, закрывает дверь на засов и скрестив руки на груди нагло меня рассматривает.

– Сударь! Это не очень учтиво с моей стороны, но сейчас я не могу пообщаться с вами, поэтому прошу вас удалиться, а все вопросы мы решим завтра. – Я стараюсь говорить как можно более спокойно, но спокойствие дается мне с трудом. Внутри у меня все клокочет, от злости, страха и ненависти.

Наянова морда растягивается в гнусной ухмылке.

– Гостеприимство очевидно не является вашей добродетелью? – В его голосе явно слышатся ирония. – Может вы позволите мне все объяснить?

– Нет, не позволю. Завтра объясните, а сейчас выметайтесь!

– Какие мы грозные. Но тем не менее вопрос о долгах вашего мужа мы обсудим сейчас. Хотите вы этого или не хотите. Если не хотите, то это даже интереснее. – Он облокачивается на закрытую дверь и видя, мою беспомощность перед такой наглостью продолжает. – Видите ли в чем дело, вашему мужу сегодня чертовски не везет в карты. Он проиграл все деньги. Возможно это по тому, что ему явно повезло в чем-то другом. Вы дьявольски красивы и аппетитны.

– Зачем вы мне это рассказываете, какое мне до этого дело?

– Самое непосредственное. Проиграв все деньги и желая отыграться он поставил на кон вас, точнее право разок попользоваться вашими ласками, и снова проиграл. Так что сударыня вы должны подарить мне сейчас немного своей любви.

С этими словами он начинает медленно приближаться ко мне и глаза его затуманиваются нехорошей похотливой поволокой.

– Да как вы смеете! Я буду кричать! Франс! – Я пячусь назад, постепенно повышая голос, который в конце концов переходит в настоящий визг.

Наяна же все это просто забавляет. Протянув руку он встряхивает Франса и когда тот открывает глаза басит:

– Объясни своей лярве, что тут и как, а то она чагой-то не понимает.

– Да, Лота, все нормально. – Бормочет Франс. – Можешь перепихнуться с моим другом. Я разрешаю.

Дав свое благословение, он опять отключается. А я стою словно пораженная громом. И эту сволочь я любила. Господи какая же я дура. Мой ласковый, нежный, единственный, легко проигрывает свою любимую в карты и бросает, как тряпку, под какого-то грязного, вонючего мужика. Гнев ударяет мне в голову. Сжав кулаки я делаю шаг в их сторону не думая о последствиях, с единственным желанием расцарапать эти гнусные рожи.

Франс, с блаженной, слюнявой улыбкой дебила сопит в кресле и ему ни до кого нет дела. Но Наян просто преображается. Все показное благодушие и некое подобие учтивости с него вдруг слетают. Они и так видимо давались ему с трудом, а сейчас дав волю своим инстинктам он просто превращается в дикое животное, точнее в жаждущего случки самца.