Lina Mur - Fifty And One Step Bac

знаю, куда мне пойти, куда податься, только бы сердце

не билось так громко за тебя. Не знал, что моя

глупость приведёт к таким последствиям. А я не

углядел...не угадал...не успел и не смог защитить тебя.

— Ник, — выдыхаю я, пока он гладит меня по волосам, и я теряю эту связь с ним, проваливаясь в сон.

— Я все обработал и вколол успокоительное со

снотворным. Девушке необходим отдых, ноги не так

сильно порезаны, к утру затянется. А вот

руки...пришлось забинтовать их и наложить прокладки, а завтра приеду и перевяжу. Также у неё, скорее всего, лёгкое сотрясение. Но надо съездить в клинику. Если

будет тошнить, то в срочном порядке. А так...было и

похлеще, вы сами знаете, Мастер.

— Спасибо, Грегори. Да, знаю, но она не одна из них, — я чувствую, как тепло ускользает, и я издаю

судорожный стон, испуганный и отчаянный.

— Тише, Мишель, тише, всё хорошо, — шепчет Ник, укладывая меня и накрывая мягким одеялом. — Тебе

надо поспать.

— Обещай...не уйдёшь...будешь рядом, — из

последних сил прошу я.

— Мне надо...

— Прошу, Ник, обними меня и не уходи, мне больно

без тебя, — я сглатываю ком в горле и слышу его

приказ, чтобы Грегори потушил общий свет и оставил

рецепт в гостиной.

— Обещаю, не уйду, — его руки смыкаются вокруг

меня и мягкий поцелуй в волосы благотворно

действует на мою истерзанную душу, пока разум

растворяется в золотом свечении его нежности.

— Спи, крошка, больше никто тебя не тронет.

Twentieth

Громкий крик пробивается в моё сознание, и я с

ужасом распахиваю глаза, садясь на постели, и

моргаю, судорожно пытаясь понять, что случилось.

Вокруг меня слабое знакомое освещение, я

поворачиваю голову направо и вижу только смятую

подушку. Мои ноги опускаются на холодный пол, меня

немного покачивает, пока я иду, чтобы узнать, где Ник

и кто кричит.

Я замечаю свет, доносящийся из гостиной, хмуро

осматривая тёмные стены, которые кажутся чуждыми.

Я сильнее запахиваю халат, который неведомо откуда

на мне оказался.

— Ник, — хрипло зову я его и слышу торопливые шаги.

— Миша, — передо мной появляется совершенно иной

человек, и я удивлённо озираюсь.

— Что...что ты тут делаешь, Люк? Где он? Что

происходит? — шепчу я.

— Она тут! Я нашёл её! — кричит он и достаёт из

заднего кармана верёвку.

— Я говорил, что спасу тебя...говорил, но ты не

верила, — его улыбка больше похожа на оскал, что я

отступаю от него, слыша, как другой человек выбегает

из тёмного коридора.

— Папа? — взвизгиваю я. — Где Ник? Что вы с ним

сделали?

— Неблагодарная сука, — шипит отец, наступая на

меня вместе с Люком. — Твой Ник так сильно любит

боль, что мне пришлось...как мне понравилось дать

ему попробовать его же наслаждения...

— Убирайтесь отсюда! Ник! — кричу я, разворачиваясь, чтобы убежать и запереться где-

нибудь, но натыкаюсь на ледяное тело, перекрывающее мне путь.

Моя голова медленно поднимается, и я встречаюсь с

блёклым взглядом.

— Теренс, — в ужасе шепчу я, не имея больше

возможности двинуться.

— Сука, ты предала меня. Предала, — низким голосом

произносит он, хватая меня за локти, но я начинаю

кричать, извиваться в его руках. Он толкает меня в

другие руки, которые продолжаю царапать мою кожу, и

я чувствую, как руки болят, окрашиваясь под

повязками в красный цвет.

— Нет! Ник! Нет, не трогайте меня...не трогайте меня!

— в панике кричу я, отбиваясь от уже миллиона рук, толкающих меня и ударяющих то по голове, то лицу, то по груди.

Я оступаюсь и, потеряв равновесие, лечу спиной куда-

то с громким криком, зажмуривая глаза и плача.

И снова меня хватают, но я дерусь, как из последних

сил...

— Мишель...крошка, это я. Я, — знакомый голос

доносится до моего затуманенного разума, но я не в

силах открыть глаза, только всхлипывать и прекратить

бороться.

— Ник, они...тебе больно, — мотаю головой из

стороны в сторону, цепляясь в него руками, а он

обнимает меня, гладит по спине, пытаясь успокоить.

Но так страшно, словно я горю в собственном аду из

боли, постанывая и хныкая.

— Тише, Мишель, тише. Это сон, ты со мной, тише, — его голос становится приглушенней и теперь я могу

ощутить насколько его тело горячее, прижимающее

меня к себе. Что-то мягкое под нами, и я открываю

глаза, по которым бьёт яркое солнце. Тёмные

шоколадные глаза смотрят на меня с заботой, и я уже

могу спокойней вздохнуть.

— Я испугалась, — признаюсь я, дотрагиваясь до

любимого лица пальцами.

— Знаю, я тоже, — отвечает он, улыбаясь мне. — Но

уже нечего бояться, я тут с тобой, и над нами

прекрасное солнце, дай ему возможность согреть

тебя, ты дрожишь.

— Хорошо, только не переставай обнимать меня, — прошу я, придвигаясь к его лицу ближе и закрывая

глаза.

— Я тут... тут, только не плачь, — шёпот такой

дурманящий, насылающий на меня сладкое проклятье

дремоты, и я расслабляюсь в его руках.

Его руки ласкают моё лицо, бережно расправляя

волосы вокруг моей головы и мне безумно хорошо и

спокойно рядом с ним. Его палец проходит по моим

губам, и я улыбаюсь под этим нечаянным

прикосновением.

— Что они умеют, Мишель? Смогут ли они вырвать из

моей души всю боль, которую я испытываю рядом с

тобой? Смогут ли уберечь меня от нового

предательства? Смогут ли подарить новую жизнь? — тихо спрашивает он, продолжая рисовать контур моих

губ.

Я не могу ему ответить, растворяясь в нежности, окутывающей мою душу. Его горячее дыхание на моих

губах иссушает их моментально, а я замираю, зная, что это всего лишь сон. Но хотя бы тут у нас есть

миллион возможностей быть счастливыми.

Яркая вспышка перед закрытыми глазами, и на губах

остаётся след от невероятного поцелуя, словно мазок

солнца на мне. Эти нити заполоняют всю меня и

уносят к небесам, чтобы понять, где мой рай. Только в

его руках. Только в его сердце. Только в его дыхании и

жизни. Мои облака лёгкие и мягкие — это он.

***

Сквозь сон я слышу свой сдавленный стон и

распахиваю глаза, непонимающе моргая и

прислушиваясь к ощущениям, которые вызвали такое