П. Козак - Страсть

— Да ты и мизинца ее не стоишь, ты, тупая свинья! Знаешь, а ты тот еще сукин сын!

— Спасибо, что позвонил. Воткни ей за меня.

Я услышал в трубке щелчок. Еще какое-то время я стоял, не двигаясь, крепко сжимая трубку в руке. Когда наконец я положил ее на место, то, обернувшись, увидел, что Пэш смотрит на меня.

— Не похоже, чтобы вы нормально поговорили. Что-то случилось?

Не зная толком, как ответить на этот вопрос, я просто сказал:

— Извини, я думал, ты спишь.

— Мы можем сейчас уехать, и ты успеешь вернуться к девяти, если так будет лучше.

Я знал, что должен найти какое-то объяснение, но, хоть убей, не мог придумать ничего стоящего.

— Нет, думаю, так будет даже хуже. Оставим все как есть.

Я сел на край кровати.

— И как много из нашего разговора ты слышала?

— Достаточно, чтобы понять, что вы поссорились. Я не хочу, чтобы у тебя были с ним проблемы из-за всего этого.

— Со Стивом я справлюсь. Он хороший парень, у него доброе сердце. Просто иногда он бывает грубоват.

— Ты ведь давно его знаешь?

— Дольше, чем кого-либо в своей жизни. Он и есть моя семья. Может, именно поэтому я терплю его выходки.

Она завернулась в простыню и внимательно слушала меня. Вообще-то я не хотел говорить то, что сказал, это само вырвалось. Я заметил краешек ее комбинации, высунувшейся из-под одеяла.

— Вот, тебе это может понадобиться, — сказал я, вытаскивая комбинацию и протягивая ее Пэш. — Мы должны заказать завтрак, если, конечно, ты не предпочитаешь завтракать в обеденном зале. Учитывая, что на нас надето, эта обстановка будет, пожалуй, чересчур официальной.

К нему снова вернулась непринужденность, лицо осветила обворожительная улыбка, но я знала, что он все еще расстроен. Более того, я слышала, о чем он говорил по телефону. Очевидно, Стив позволил себе какое-то грубое высказывание и Иван разозлился. Было видно, что он не хочет об этом говорить, как, впрочем, и о Стиве.

Он сказал, что Стив и есть его семья, и это, пожалуй, угнетало его и, как мне показалось, даже расстраивало. На какое-то мгновение я увидела перед собой совершенно одинокого человека. Из-под маски стала проглядывать его подлинная натура, но он быстро исправил ситуацию.

— Ты голодна? — спросил он, явно стараясь сменить тему разговора. — Я да.

— Могу и перекусить.

О Боже, неужели у меня всегда будет раздвоение личности? Я вспомнила то, как вела себя этой ночью, и поняла, что Иван уже никогда не будет относиться ко мне, как раньше. Я надеялась, что он не заметит моего состояния, но он заметил.

— Я знаю, что ты можешь, но для начала я не отказался бы от яичницы, если ты не против.

Он коснулся моего разгоряченного лица прохладной рукой и, улыбнувшись, сказал:

— Можно будет поесть и позже, если ты так голодна.

Ему нравилось дразнить меня. Он снова был в прекрасном настроении. Это меня немного успокоило, хотя я все еще чувствовала некоторую неловкость. Я проснулась уже в смятении чувств, а тут еще этот звонок взволновал меня. Мне было интересно, что мог сказать Стив, чтобы Иван так разозлился. Не исключено, что речь шла обо мне.

Иван позвонил и сделал заказ в номер.

— Яичницу с беконом будешь?

Я кивнула в знак согласия. Пока он говорил по телефону, я натянула комбинацию. Кроме яичницы с беконом он заказал круассаны с несколькими видами джема и фрукты.

— И добавьте ко всему этому большой чайник чая и графин апельсинового сока.

— Да этого хватит, чтобы накормить целую армию, — сказала я, когда он положил трубку. — Должно быть, ты очень голоден.

— Думаю, как и ты, дорогая. Я не единственный, кто нагулял такой аппетит этой ночью.

Внезапно до меня дошло, что он стоит передо мной абсолютно голый и смотрит на меня. Стараясь не сводить глаз с его лица, я сказала:

— Тебе стоит набросить на себя что-нибудь. А то еще простудишься.

— С тобой — никогда.

Я видела, что он снова возбуждается, при отсутствии полотенца это было хорошо заметно. Я тоже желала его, но не хотела заходить дальше, чем уже зашла. Мне он действительно нравился, я хотела увидеться с ним снова. Если окажется, что это было знакомство на одну ночь, то я не знала, смогу ли с этим справиться, а тем более позволить себе привязаться к нему еще больше.

Я напомнила ему, что заказ сейчас принесут.

— Тебе нужна ванная? Я хочу принять душ перед завтраком.

— Принимай. Я никуда не иду.

— И, пожалуйста, надень плавки. Ты можешь испугать человека, если откроешь дверь в чем мать родила. Неизвестно, какая у него сексуальная ориентация, но есть риск, что он может неправильно тебя понять.

С этими словами я взяла сумочку и отправилась в душ.

Когда за Пэш закрылась дверь ванной, я покачал головой и улыбнулся. В ней определенно было что-то особенное. Когда я подошел к комоду, чтобы взять плавки, то заметил, что она не взяла свое белье. Я тут же передумал надевать плавки и решил поискать полотенце. Ей будет над чем задуматься, когда она выйдет из ванной.

Мне нужно было побыть одной, чтобы наконец собраться с мыслями. Боже мой, я никогда так не разговаривала с мужчиной! Да и ощущений такой мужской силы я тоже никогда не испытывала. Меня тянуло к нему, и это пугало меня.

Вполне возможно, что его интересует только секс. В конце концов, эта гостиница служила именно для таких целей — была местом для тайных свиданий. Он знал об этом, когда приглашал меня сюда.

Я оперлась на умывальник, так как голова моя закружилась от мысли, что мои чувства к нему переросли в нечто большее, чем просто мимолетное увлечение. Мне хотелось ударить себя! Я чувствовала себя полной дурой оттого, что позволила своей романтической фантазии завладеть мною. Мое чересчур богатое воображение сыграло со мной злую шутку! Мне нужно было взять себя в руки. Я чуть было не разревелась.

Так как у меня в распоряжении было несколько минут, я решил обдумать то, что произошло между нами. Я, без сомнения, хотел встретиться с ней снова. И подумал, что совсем ничего не знаю о ее образе жизни. Стив сказал, что она не замужем, но у нее могли быть отношения с кем-нибудь.

Я удивился тому, что мысль об этом меня расстроила. В большинстве случаев меня не беспокоило то, что у моих увлечений короткий век. Когда заканчивался семестр, мои пассии разлетались кто куда, предоставляя мне возможность исследования новых территорий с каждой новой группой. Как правило, находилась одна, а то и две дамочки, интересовавшиеся «дополнительными занятиями», или же они в открытую пытались меня закадрить, а я охотно попадался на удочку.