Папина дочка (СИ) - Салах Алайна

Кивнув, я обнимаю её в ответ. Забавная они с Фредом пара: он ироничный интеллигент, а она — простая, открытая и немного взбалмошная, и этим они дополняют друг друга.

— Приятно было познакомиться, — отступив, я улыбаюсь Фреду. — Благодаря тебе я теперь знаю много о творчестве СМПЧ.

— Достойная группа, скажи? — подмигнув, он берётся за водительскую дверь «БМВ». — Мне тоже было приятно. Марк! По поводу бассейна наберу тебе завтра, хорошо?

— Конечно, друг. — Марк поднимает ладонь в прощальном жесте и кивает на свой автомобиль. — Ну что, идём?

Я послушно следую за ним и широко улыбаюсь, когда Марк, стремительно обогнув меня, галантно распахивает пассажирскую дверь.

— Чувствую себя звездой этого вечера, — шучу я, приподнимая полы пальто, чтобы не смялись.

— Ты ей и была.

Дорога проходит в лениво-расслабленной тишине: кажется, нам обоим необходимо отойти от света прожекторов и громких звуков. О своём согласии прийти на открытие я ни на секунду не пожалела: помимо того, что друзья Марка оказались приятной компанией, мне понравилось само мероприятие, несмотря на то что я совершенно равнодушна к мотоциклам. Если в будущем доведётся организовывать презентацию собственной линейки одежды, я бы хотела сделать это с таким же драйвом и размахом.

— Ты сдержала слово и сфотографировалась со мной, — нарушает молчание Марк. — Мне было приятно.

— Продолжаешь подпитывать моё звёздное эго? — шучу я.

— Нет. Я на самом деле не очень люблю фотографироваться, но сегодня захотелось.

— Пришлёшь мне ссылку? Нас много снимали, наверняка есть достойные кадры.

— Конечно.

Помолчав, Марк поворачивает голову в мою сторону.

— Какие планы на следующей неделе?

Я машинально смотрю в окно. Подобный интерес подразумевает новую встречу и намёк на развитие отношений, так ведь?

Внутри разрастается тревога, граничащая с паникой. У меня только-только всё наладилось… Появилась цель, от пути к которой ничего не отвлекает. Марк замечательный: красивый, умный, весёлый и с юмором, но… Я не хочу снова окунаться в неизвестность, не хочу снова испытывать разочарование и боль.

— Каролина… — тёплая рука касается моего запястья. — Всё в порядке? Ты тяжело дышишь…

Я незаметно трясу головой, сбрасывая с себя оцепенение. Да что со мной такое? С каких пор я стала такой мнительной трусихой?

Перед глазами вдруг вспыхивает тот самый рекламный слоган: «Перестань оглядываться на прошлое. Лети навстречу будущему».

Я перевожу взгляд на ладонь Марка, накрывшую мою. Почувствовав это, он моментально её убирает и виноватым шёпотом добавляет: «Извини».

Я прочищаю горло, чтобы проглотить комок паники, усилием воли стираю лицо его отца, упрямо застывшее перед глазами, и улыбаюсь. Голос звучит чуточку неровно, но вполне доброжелательно.

— На следующей неделе у меня учёба в две смены и ещё куча всего, но думаю, мы найдём время увидеться. Позвони мне, хорошо? Буду рада.

27

Утро вползает в спальню россыпью мелких золотых искр. Дюжина солнечных зайчиков, отражённых от зеркальной рамы, резвятся по стенам, потолку и моему лицу.

Сладко потянувшись, я смотрю на часы и удивлённо приподнимаюсь на локте. Половина одиннадцатого. Как такое возможно? Обычно я просыпаюсь в семь утра без всякого будильника.

Решив не корить себя за подобную расслабленность — сегодня всё-таки воскресенье, — я нащупываю телефон на прикроватной тумбе и по обыкновению открываю комментарии к блогу.

Фотографии со вчерашней презентации имеют успех: куча лайков, плюс сто подписок и около тысячи комментариев. Конечно, аудиторию ожидаемо больше заинтересовало моё селфи, сделанное на фоне зеркальной стены уборной, нежели диковинные инсталляции — но едва стоит удивляться. Мои подписчики привыкли оценивать образы, а не разглядывать новинки техники.

Расставив сердечки первым комментариям, я собираюсь пойти в душ, но деликатный стук в дверь меня останавливает.

— Заходи, мам! — выкрикиваю я, ни секунды не сомневаясь, что это именно она пришла меня проведать.

— Доброе утро. — Мама, выглядящая безупречно в своём домашнем шёлковом костюме, оглядывает меня со смесью улыбки и удивления. — Только что встала? Ну и отлично. Высыпаться тоже нужно.

— Да, я сегодня что-то припозднилась, — я прикрываю ладонью рвущийся зевок. — Что-то случилось?

Вид у мамы такой, словно она пришла с новостью: хорошей, судя по проблесках радости в её глазах.

— А тебе там кое-что прислали. Спускайся полюбоваться, как сможешь.

— Кто прислал? — растерянно переспрашиваю я. — И что именно?

— Спускайся и узнаешь, — повторяет мама, лучась улыбкой. — Оно большое и тяжёлое, так что я не стала поднимать.

Скептически хмыкнув, я обещаю спуститься после того, как умоюсь, и скрываюсь в душевой. Включаю зубную щётку, выдавливаю пасту и, погипнотизировав своё отражение в течение нескольких секунд, со вздохом возвращаю всё на место. Накидываю халат поверх пижамной майки и торопливо выскальзываю в коридор.

Что именно мне прислали в одиннадцать утра, приведшее маму в такой восторг и что так сложно поднять на второй этаж, слишком любопытно, чтобы откладывать на потом.

Первое, что ощущаю на спуске с лестницы — это стойкий аромат зелёного яблока, смешанный с чем-то пряно-терпким, цветочным.

— Мам! — выкрикиваю я, крутя головой по сторонам. — А где посылка?

Ответ, впрочем, не заставляет себя ждать. На полу гостиной рядом с комодом стоит увесистая цилиндрическая коробка с изумрудной лентой, до отказа наполненная ранункулюсами — молочно-ванильными с едва розовеющими серединками.

Закусив губу от восторга, я спешно миную последние ступеньки и опускаюсь на колени рядом с букетом. Яблочный аромат сладко щекочет лицо и оседает на волосах цветочно-пряной дымкой.

Неудивительно, что мама не решилась поднять коробку — она весит килограмм десять — не меньше.

Осторожно погладив лепестки, я нахожу среди бутонов небольшой белый конверт и бережно его распаковываю.

«Говорят, ранункулюсы символизируют утончённую красоту и искренний интерес. Выводы сделай сама