Грязная буйная штучка (СИ) - Калитина София

Моя встреча с парнями из Л-А будет уже через пару дней, а я все еще смутно представляю, что с ними обсудить, да и есть ли у нас другой выбор, кроме как согласиться. Мне сложно было сконцентрироваться на моей основной цели поездки, потому что Полина была права – нам надо сделать шаг назад, передохнуть и остыть.

Блять. Полина.

Со вздохом я падаю на диван, который Лера поставила прямо у входа. Когда я была с ней, это мало походило на нашу удобную обеим договоренность. Если Полина не хочет этого признавать, то я должна. Я видела, как она вчера потеряла голову в моих руках, и даже посторонним взглядом было бы заметно – между нами что-то есть.

Господи, да она само гребаное совершенство. Я еще не встречала подобной ей женщины, она такая же сильная и упрямая, как и я, но она позволяет мне себя контролировать и рассыпается на кусочки от одного моего прикосновения.

Я достаю телефон и вижу одно непрочитанное сообщение, но мой палец замирает и никак не нажимает на него. Понимаю, что должна его прочитать. И я такая большая лицемерка, предполагающая, что Полина просто сейчас в таком возрасте, когда не знает, что ей делать дальше. Когда я сама, в свои тридцать два, так же не уверена в своем будущем, как и она.

– По твоему виду кажется, ты о чем-то задумалась. Смотри не сломай себе чего-нибудь.

При звуке ее голоса я подскакиваю, и от волнения сердце начинает биться чаще.

– Я не видела, как ты вошла.

Она подходит к прилавку, достает свой телефон и ставит его на зарядку, затем садится рядом со мной на диван, прижимаясь ко мне бедром.

– Идешь на работу? – спрашиваю я.

– Знаешь, когда ты говоришь «работа», – с милой улыбочкой говорит она, – у меня такое чувство, что ты просто издеваешься надо мной.

– Ага.

– По правде говоря, да, – она щелкает пальцами. – Иду на работу, – она берет мою руку и смотрит на часы. – Через полчаса мне надо доставить коробку с кексами для встречи и отправить пару факсов.

«И почему ты здесь?» – хотела было спросить я, но вовремя прикусила язык, зная, что меня расстроит любой ответ, кроме: «Потому что надеялась встретить тут тебя, идиотка».

Очень странно видеть Полину в таком виде: она немного чопорная, в прямой черной юбке, ярко-оранжевой шелковой блузке, на каблуках, волосы мягко струятся по спине. Она веселая, очаровательная, владеющая собой, совсем не та Полина, которую я вижу в постели, умоляющую отшлепать ее или трахать еще, и посильнее. И кажется, только я одна понимаю, что она использует меня и мое тело, чтобы забыться и расслабиться. И мне немного тревожно от мысли, что мне нравится эта идея, что только я знаю и могу видеть тайную сторону этой красивой девушки.

– Раз у нас с тобой просто дружеские отношения, могу тебе сказать, что сегодня ты выглядишь охрененно красиво, Имбирная Печенька.

Она моргает от удивления.

– Спасибо.

– Просто в прошлый раз, когда я тебя встретила, вид у тебя был, будто ты только что выскочила из чьей-то постели, – я полностью игнорирую тот факт, что видела ее этим утром. Она не поправляет меня и… что ж, хорошо. И мы обе прекрасно понимаем, что лучше уж оставить эту тему в покое.

– А знаешь, оглядываясь на прошлое, я соглашусь с тобой. Хватит с меня таких, как Ксения Реутова. У меня осталось совсем немного пальчиков, так что я должна быть более осмотрительна в выборе.

– Осталось немного пальчиков?

– Да, пальчиков, – говорит она и показывает обе руки, поигрывая пальчиками перед моим лицом. – Это мое личное решение, и многие могут понимать его, как хотят. Но я хочу, чтобы количество своих сексуальных партнеров я смогла бы сосчитать по пальцам обеих рук. Так что восемь уже есть, и у меня больше нет права на ошибку.

У меня ушла секунда, чтобы понять, что у Полины было всего восемь партнеров.

Или же что Полина была с какими-то семью девушками до меня.

И… у меня от этого смешанные чувства. С одной стороны, я удивлена. Не то чтобы у меня было какое-то предвзятое мнение, но мне кажется, что Полина специально заставляет людей думать про ее сексуальную жизнь и видеть то, чего нет.

А с другой стороны, я всегда считала себя современной девушкой, и пока она не изменяет и никого не обижает, то может любить, жениться или трахать, кого только захочет. Но гипотетически мне сейчас не очень-то приятно сидеть, кивать и слушать рассказ Полины о тех, с кем она спала.

И если я знаю Полину, она понимает это по моему лицу.

– Эй, что за… Что это сейчас было? Ты что, осуждаешь меня?

– Что? – говорю я. – Я не осуждаю, – и я рада, что это именно так, потому что она смотрит на меня с таким устрашающим видом.

– Точно осуждаешь. Ты стараешься пристыдить меня, Мисс С Веревкой и Невероятными Оральными Способностями?

– Да ты что, я бы никогда не стала осуждать…

– Даже не смей. То, что я позволила твоим пальцам быть во мне, не дает тебе права меня судить. Я люблю секс, также как и ты. И я трахаюсь, когда и с кем захочу, но не больше десяти человек. И если общество предпочитает, чтобы я была…

– Полина. Я ничего такого не говорила. Десять пальцев. Все в порядке.

– Ой, – она изучает мое лицо и понимает, что я искренна, и тут же немного расслабляется. – Хорошо.

– Хорошо, – повторяю я.

– А что насчет тебя? – спрашивает она.

– А что со мной?

– Сколько пальцев ты должна загнуть?

Я подаюсь вперед, смотрю по сторонам и показываю ей, что мы сидим в самом центре переполненного народом магазина.

– Я не думаю, что это подходящее место для такого разговора, Печенька.

– Ну а чем нам еще заняться? Мне надо убить двадцать минут, а поскольку мы с тобой больше не трахаемся…

– Ну да, – откинувшись на спинку дивана, отвечаю я. – Знаешь, этот план сработал бы, если бы мы не занимались сексом пару часов назад. И я бы не была так напряжена.

– Точно? – Полина немного пододвигается на диване и кладет свои длинные голые ноги мне на колени. – Кстати говоря, ты прости, я вроде немного раскисла при тебе, – говорит она, и я чувствую тяжесть в груди.

Хоть Полина и была вчера связана веревкой, я словно наблюдала за ее раскрытием, и мне не нравилось, что она за это извиняется. Я не уверена, что видела когда-либо что-то более откровенное. За какие-то пару часов из легкого и непринужденного все переросло в обжигающее и честное. Мне нравится Полина. И решение, что мы больше не спим друг другом, просто охуеть какое неверное.

– Тебе незачем извиняться, – говорю я, и сама не понимаю, как моя рука оказалась на ее колене, сжимая его. Ее кожа такая теплая, и мои пальцы ноют от желания двигаться вверх к ее бедру, чтобы снова отвлечь нас обеих.

Вот блять.

Я хотела было убрать руку, но она берет ее в свою и внимательно изучает.

– Нет, – бормочет она. – Хочу извиниться, если из-за меня все стало странно.

– Это не так, – заверяю ее я.

Она смотрит на меня и, кажется, сдерживает смех.

– Спасибо, ты сегодня такая несдержанная на комплименты.

Я великодушно киваю.

– Для этого и нужны друзья.

– Так мы теперь что, друзья, да? – спрашивает она.

– Точно друзья, а может, и что-то большее. Все же мы когда-то были женаты.

– По правде говоря, самые счастливые двенадцать часов в моей жизни, – говорит она. Когда она выпрямляет ноги, ее бедра немного дрожат, и мышцы сжимаются под моими ладонями. – День, когда от меня ничего не осталось, кроме бледного подобия.

Сзади подходит Лера, держа большую стопку книг.

– Добрый день. Рада снова тебя видеть, подруга.

И тут до меня дошло: я сижу, ноги Полины все еще на моих коленях, и моя рука расслабленно лежит на ее бедре. Я моргаю, встречаясь взглядом с Лерой. Она ухмыляется со знанием дела; м-да, похоже, этот факт не остался ей незамеченным.

– Чувиха, – выходя из ванной с комиксом в руках, зовет Оля. Она показывает, чтобы Лера увидела, и эти двое обмениваются понимающими взглядами. – Смотри, что я нашла.

Лера рычит, и я понимаю, что она даже не взглянула на книгу.