История Ольги (СИ) - Федченко Варвара

Все эти дни меня занимала только эта мысль: что делать дальше? Он мне снился. Я думала о нем постоянно. Я уже с трудом концентрировалась на работе: на тренировке не доглядела за Подкорытовым. Конечно, он знал, что нельзя прыгать, не размявшись. Но и я была рассеяна. Главный тренер успокаивал меня, что моей вины тут нет. Тем более, что травма была незначительной. До соревнований мальчик поправится, и сможет бороться за получение награды, и очередного спортивного разряда. В этот же день позвонила Лариса, предлагавшая вместе встретиться с Артемом и Германом.

Я прекрасно понимала, что это больше для меня, но и подруга своего не упустит. Я предварительно одобрила эту идею, но решила, что окончательное решение приму после разговора с психологом.

— Оленька, мы с вами занимались плотно сразу после травмы. Сейчас все последствия должны были уйти. Вы поймите меня: я вытащила вам тогда, вы обрели смысл жизни, суицидальные мысли вас покинули навсегда. — Я утвердительно кивнула. — Всё остальное, о чем мы мне рассказываете, это уже даже не посттравматическое, а исключительно ваши фантазии.

— Мария Петровна! Как я могу это придумать? — разозлилась я.

— Мы изначально выбрали с вами такую тактику, которая в народе называется «клин клином». И она успешно действовала.

— Ага, сначала действовала…

— И сейчас попробуйте применить ее же.

— Я пыталась. Не выходит. Страшно очень. У меня сразу же паническая атака начинается.

— У вас и с работой сначала так было. А сейчас вы успешный тренер.

— Тогда легче было. Я просто как в воду окунулась. А это… Это очень страшно.

— Вы хотя бы раз пытались до конца пойти?

— И ни раз! Не могу.

— Оля, смогите. Вы читали книгу, которую я вам давала?

— Читала. После этого еще страшнее стало.

— Ну, я не знаю… — протянула психолог.

В общем, сеанс ни к чему не привел. Я, по-прежнему, оставалась один на один со своей проблемой. Да, нужно признаться себе: больше всего меня смущало, что Артем — психолог. Если он хороший психолог, то он поймет, что я с проблемами… Стоит ли вообще тогда начинать общение с ним? Или рискнуть? Я ехала домой, машинально шарилась в телефоне. Подруга скинула мне фотографию из группы вконтакте того ресторана, в котором мы отмечали ее день рождения. На фотографии был наш столик. Я вспомнила, что там действительно ходила девушка-фотограф, и снимала всех гостей заведения. Я листала фотографии, пока не остановилась на серии снимков. На них был Артем. О боже, какой же он красивый! В этой своей отрешенности, равнодушии. Рассеянный взгляд. При этом смотрит он на всех фотографиях в одну точку. Я попыталась примерно представить расстановку столиков. Он смотрит в сторону нашего столика! Может он и правда смотрел на меня?! Надежда полыхнула, и я решила рискнуть: я пойду с ним на свидание!

Вечером позвонил Артем. Приятный, вкрадчивый голос осведомился уже в третий раз, не хочу ли я встретиться.

— Хочу, — просто ответила я.

— «Giardino», завтра в 18:00. За вами заехать? Можно я сразу на «ты»? Позволите мне такую дерзость? — иронично спросил мужчина.

— Позволю, — с улыбкой ответила я. — А заезжать за мной не надо. Я приеду с Ларисой.

— Хорошо. Только Герман не сможет. У него какое-то совещание.

— Эмм… — напряглась я. А вдруг Лара откажется? — Ну и ладно. Не сможет, так не сможет. До завтра, Артем.

— Пока! — легко ответил мужчина.

— Пока! — легко ответил мужчина.

Я всю ночь мучилась без сна: правильно ли я поступаю? Не пожелаю ли я потом? В 2 часа ночи поняла, что уснуть все ровно не могу. Порылась на полках с книгами, нашла ту самую, которую мне давала психолог. Открыла на месте закладки, сосредоточенно начала читать. О боже, как же это сложно… Мне стало жалко себя до слез. Хотя я давно перешла от стадии жалости и страданий к стадии активного противодействия своим эмоциях, страху. И именно сейчас я четко осознала: наша история с Марией Петровной закончилась. Это конец. Она не может помочь мне, я слепо надеюсь на чудо, но по-прежнему ничего не меняется. Нужно искать другого психолога. Книга делала только хуже. Я со злостью захлопнула ее, бросила в угол. Потом поспешно сползла с кровати, подняла книгу, погладила ее: она точно ни в чем не виновата, она, наоборот, написана для того, чтобы помочь. Я обняла книжку, и в голос разрыдалась. Как мне плохо! Я часто вспоминала фразу из песни «Машины времени», которая стала моим негласным девизом. «Все с восхищением смотрят ей в след. И не замечают, как плачет ночами та, что идет по жизни, смеясь». Для окружающих (и даже очень близких людей) я была позитивной, никогда не унывающей хохотушкой. Меня любили за чувство юмора, за желание поддержать всех и каждого, за неиссякаемый оптимизм…. А я возвращалась домой, и, сползая по стене на пол, в голос рыдала, прикрывая открытый в крике рот, вытирая красные мокрые щеки.

От рёва я обычно легко и быстро засыпала. Так и сегодня, вымотавшись, я уснула сидя на полу, откинув голову на край кровати. Проснулась под утро, без сил, еле забралась на кровать, и проспала до 8 утра. Душ, завтрак, йога, веселая музыка. Я в норме.

Позвонила Ларке, разбудила ее, напомнив о сегодняшнем свидании. Пришлось рассказать, что Герман не придет: по голосу подруги поняла, что она расстроена. Но бросать меня, вроде как, не собирается. Времени еще много! Я решила поднять себе настроение, записалась в салон красоты. Долго выбирала платье. К 16:00 приехала в салон, где мной занялись сразу и парикмахер, и визажист, и мастер маникюра. К 18:40 я добралась до места встречи — ресторана «Giardino». Артем сидел спиной к входу, но, тем не менее, он сразу встал, и пошел мне на встречу. И в этот момент я поняла, я сделала правильный выбор: нужно хотя бы попытаться. Я буду корить себя всю оставшуюся жизнь, если не попробую преодолеть себя. Хотя после последнего раза я решила больше не пытаться. Я ездила на новогодние праздники к бабушке в Санкт-Петербург, там познакомилась в бассейне с симпатичным мужчиной. Но закончилось все как обычно…, Я расстроилась. Надела свою маску оптимизма, и забыла об очередной попытке.

Ресторан «Giardino» мне не понравился. Такое нравится Ларисе: простор, много света, растения эти повсюду.

Я любила более «ламповые» места: маленькие бары, уютные забегаловки. Но вечер получился изумительным! Не считая того, что приехал Герман, и Лара начала заметно нервничать. Ох, неужели только мне очевидно, что они друг другу сильно нравятся? Герман увел мою подругу танцевать, и я задала этот вопрос Артему. Который с улыбкой сказал, что это очевидно всем, кроме Ларисы. Она знает, что ей нравится Герман. А Герман знает и про ее, и про свою симпатию. Но они оба слишком интеллигентны, чтобы просто прямо обсудить это.

— Хм, я одна не понимаю, в чем проблема? — спросила я.

— Я тоже. Я тебе прямо говорю: ты мне очень понравилась. И я бы искренне хотел чаще тебя видеть, а не пытаться выманить тебя на свидание через твою подругу, — с усмешкой ответил Артем.

— Вот Лариска! — я искренне удивилась. — И когда вы сговорились?

— Недавно. Да это и не важно, раз афера удалась. Просто я сейчас вижу, как ты на меня смотришь…

— Как я смотрю? — перебила я мужчину.

— Заинтересовано, — чувственно ответил Артем. — И я не понимаю, почему мне пришлось вступать в преступный сговор с Ларисой.

— С ней я еще поговорю! Артем, я просто и правда была занята. У детей скоро соревнования, много тренировок.

— Пусть версия пока останется такой. — Уклончиво ответил мужчина. — Расскажи мне о себе.

— Это какие-то психологические штучки?

— Оля, хватит искать в каждом сказанном мной слове подтекст. Сейчас я просто мужчина, которого интересует женщина, и мне хочется больше знать о ней. Я, конечно, могу спросить у Ларисы… — начал он.

— Нет-нет, лучше я сама, — со смехом ответила я.

В этот момент я боковым зрением уловила движение. Герман буквально протащил Лару, усадил ее на стул и стремительно двинулся к бару. Артема, как человека неэмоционального, это совершенно не смутило: он, как смотрел на меня, так и продолжил. Я удивленно посмотрела на Ларису, мол «что произошло?», она испуганно пожала плечами. Я посмотрела на Германа, он выбрал в баре бутылку вина, вернулся обратно за столик, шепнул мне: «Можно тебя?». Я подала руку, и мы пошли на танцпол.