Тупак Юпанки - Я умер, воскрес и умер вновь...

Он снова вытирает глаза, переплетает свои пальцы с моими и поворачивается к Поппи.

— Я могу его забрать? — и хлюп носом.

Ну, не плачь, маленький, всё же хорошо. Я жив. Всё закончилось.

— Куда? — недовольным голосом отвечает Помфри и складывает руки на груди.

— Домой… То есть, в подземелья.

— Не спешите, мистер Поттер. К нему ещё должен приехать врач из Мунго.

— Зачем?

— По поводу раны на шее.

— А когда он сможет говорить?

— Когда приедет врач и вылечит его! А теперь покиньте лазарет.

— Нет, нет, нет!

Он так смешно вертит головой, заставляя свои непослушные пряди ещё больше топорщиться, что я не выдерживаю и провожу рукой по его макушке. Он тут же оборачивается и говорит — скорее, мне, чем ей:

— Я больше не отойду от него ни на шаг! И делайте со мной что хотите. Уйду только под Imperio.

Поппи переводит взгляд на меня. Одна её бровь поднята — это немой вопрос. Я улыбаюсь и молитвенно складываю руки. Теперь и она улыбается, хоть и старается подавить улыбку.

— Ну, хорошо. Только из уважения к вашим боевым заслугам, мистер Поттер. Только сидите тихо, ясно? Не хватало ещё, чтобы вы всех остальных перебудили.

Поппи задвигает ширму и уходит, а Гарри облегчённо вздыхает и забирается на кровать с ногами. Он осторожно целует мои губы, подбородок, шею — там, где не мешает повязка. А потом просто приподнимается на руках и долго смотрит на меня в упор. И я понимаю, что он не может наглядеться. Он до сих пор не верит в то, что я жив.

Наконец мне надоедает его пристальный изучающий взгляд, и я слегка подталкиваю его в бок, чтобы он слез. Он без лишних колебаний переползает в стоящее рядом кресло, которое Поппи наколдовала ещё вчера.

— Я нашёл твою палочку, — радостно сообщает он и вкладывает мне в руку кусок деревяшки.

Это замечательно, потому что теперь я хотя бы могу худо-бедно общаться. Вывожу палочкой в воздухе слова, которые складываются из светящихся букв: «Ты в порядке?»

Он кивает, задорно встряхивает головой и начинает вполголоса рассказывать о том, чем всё вчера закончилось. Я понимаю, что эту историю он, наверное, уже раз пятьдесят рассказал тем, кто не видел или не понял, что случилось, но для меня он не жалеет подробностей. Я слушаю его внимательно, но думаю при этом о своём. Мне до сих пор не верится, что всё закончилось, причём, так хорошо. По крайней мере, для нас двоих.

Когда он мрачнеет и начинает рассказывать о тех, кого мы потеряли, я невольно верчу в руках палочку и смотрю на неё, чтобы перед глазами не вставали лица погибших. Люпин, волчара паршивый, кому же я теперь буду варить аконитовое зелье? Тонкс… ну как же так? Только начинала жить, оставила сиротой младенца. Фред… Мерлин всемогущий, как же теперь без него будет Джордж? Многочисленные студенты, которых я прекрасно знал. Авроры… Столько людей… Мне становится тошно, и я прерываю его рассказ взмахом руки.

— Но главное, что ты жив, — улыбается Гарри. — Я так испугался за тебя… Я думал, что потерял тебя навсегда. Я чуть всё не испортил там, в хижине. Меня только Рон с Гермионой удержали, чтобы я не выскочил раньше времени. Чёрт… Это было худшее, что я переживал за всю свою жизнь.

Он нервно сглатывает, и я замечаю, как снова увлажняются его глаза. Я протягиваю руку и беру его за ладонь. Всё в порядке, мой хороший, всё в порядке.

Он трясёт головой и опять всхлипывает.

— Северус, — говорит он очень серьёзно, — потерять тебя — это самое страшное, что со мной может случиться. Я понимаю, что это несправедливо по отношению к другим, но это так. Ты — самое ценное, что у меня есть.

Да, Гарри, и ты тоже самое ценное моё сокровище, можешь быть уверен.

Он о чём-то болтает ещё около получаса, не отпуская моей руки. Я понимаю, что ему нужно сейчас быть не здесь. В замке столько дел: одни только похороны погибших чего стоят, не говоря уже о восстановлении замка и общении с прессой. Однако он готов сидеть так возле меня вечно, и уйдёт отсюда только либо со мной, либо, и правда, под Imperio.

Наконец я слышу приглушённые разговоры и приближающиеся шаги. Сперва за ширму робко заглядывает Поппи, чтобы убедиться, что нас не потревожат. Но ничем таким мы тут сейчас не занимаемся, поэтому она смело отодвигает ширму, и за ней появляется высокий мужчина в маггловском белом халате. Вид у него очень серьёзный.

— Профессор Снейп, добрый день.

Он кивает, но не улыбается. Я киваю в ответ. Его голос очень низкий и совсем не подходит к его внешности.

— Меня зовут доктор Калем. Я колдомедик из больницы имени Святого Мунго, специалист по различным отравлениям. Мадам Помфри вызвала меня из-за вас.

Гарри смотрит на него изумлённо, а потом переводит взгляд на меня. Он хмурится и молчаливо требует объяснений. Но я только кидаю на него короткий взгляд и снова киваю Калему.

— Мистер Поттер, не мешайте доктору работать. Я позову вас, когда осмотр закончится, — говорит Поппи.

Гарри сердито смотрит на меня, но я глазами указываю ему на выход и сильнее стискиваю его пальцы. Он делает то же самое в ответ и поднимается с кресла.

— Но я вернусь, — угрожающе сообщает он Поппи и отходит от моей кровати. Его место в кресле занимает Калем. Он кивает Поппи, и та тоже удаляется, оставляя нас наедине. Калем достаёт какие-то записи и начинает листать их с задумчивым видом.

— Я получил образец вашей крови ещё вчера, — произносит он и хмурится. — Я сделал анализы и привёз вам вакцину. Давайте-ка её опробуем.

Он наклоняется ко мне и осторожно снимает с моей шеи повязку. Потом роется в своей сумке и достаёт баночку с мазью. Я прикрываю глаза и чувствую приятный холодок на коже. Для меня сейчас эти ощущения поистине изумительны, потому что рану постоянно жгло. Но от этой мази спадают и жжение, и боль. Я понимаю, что реакция происходит мгновенно.

— Хорошо, — удовлетворённо кивает он. — Можете что-нибудь сказать?

— Я… кхм… я… да… могу, кажется… кхм…

В горле першит, но я, однако, обрёл дар речи. У меня под носом тут же оказывается стакан с водой, и я делаю несколько жадных глотков.

— Отлично, — говорит Калем. — Рана затягивается, как я этого и ожидал. И голос к вам вернулся. А вот на этом хорошие новости заканчиваются.

Я хмурюсь и ловлю его странный взгляд.

— Что такое? — спрашиваю я, стараясь подавить нарастающую панику.

— Рана затянулась, — повторяет он, — но в вашу кровь попало слишком много яда. Впрочем, моя вакцина сейчас нейтрализует его, частично. Но полностью выгнать его из организма она не сможет.