Безрассудная династия (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Иисус. Я ухожу, — говорю я, прижимая руку к панели у моей двери, более чем готовый оставить этих идиотов позади в пользу моей девочки. — Приятного вечера, — бросаю я через плечо за секунду до того, как их препирательства прекращаются, и невероятный аромат чего-то, что задумала моя девочка, ударяет мне в нос.

Мой желудок громко урчит, когда я скидываю туфли.

С каждым моим шагом мое сердце бьется сильнее, а рот наполняется слюной — как из-за еды, которую она обещала приготовить для меня, когда я закончу, так и из-за нее.

К чему я не готов, так это к зрелищу, которое открывается мне, когда я заворачиваю за угол и нахожу ее стоящей на моей кухне с лопаткой в руке.

— Привет, — выдыхает она, широкая улыбка расплывается по ее лицу, а глаза возбужденно мерцают.

— Привет. Это пахнет—

Позади нее что-то пузырится, шипение воды на электрической плите заполняет пространство вокруг нас.

— Черт. Черт. Черт.

Повернувшись, она снимает сковороду с огня и пытается вытереть беспорядок кухонным полотенцем.

— Мне так жаль. Я так старалась—

— Вау, детка, — успокаиваю я, кладя руки ей на талию и прижимаясь всем телом к ее спине. — Можешь устраивать столько беспорядка, сколько захочешь, — поддразниваю я, мои губы касаются раковины ее уха.

— Н-но твоя кухня—

— Кухня. Это место, где можно устроить беспорядок, — уверяю я ее.

Забирая кухонное полотенце у нее из рук, я бросаю его в сторону стиральной машины и ставлю сковороду обратно на плиту, убедившись, что температура снижена.

— Мне чертовски нравится, что ты здесь, Демон, — рычу я, покусывая раковину ее уха.

— Ужин будет испорчен, если ты будешь продолжать в том же духе, Тобиас.

— Я счастлив съесть тебя вместо этого, — признаюсь я, прокладывая свой путь вниз по ее горлу, пока мои губы не сталкиваются с вырезом джемпера, который на ней надет.

— Да, хорошо, — бормочет она, вырываясь из моих объятий. — Я бы предпочла поесть, если тебе все равно. — Ее желудок громко урчит в знак согласия, и когда мои глаза находят ее лицо, ее щеки пылают.

— Иди и присаживайся, детка. Я могу закончить с этим.

Шагнув вперед, она берет мои щеки в свои ладони.

— Нет, — твердо говорит она. — Я сказала тебе, что приготовлю для тебя ужин, так что это то, что я собираюсь сделать. Иди переодевайся. Это займет пять минут.

— Но я думал, я нравлюсь тебе в костюме, — поддразниваю я, обхватывая пальцами ее запястья и опуская их на лацканы моего черного пиджака.

Ее горло сжимается от судорожного сглатывания.

— Поверь мне, это так. Но прямо сейчас я хочу, чтобы ты был в спортивных штанах.

Она ахает, когда я заставляю ее руку опускаться ниже, пока она не обхватывает мою длину через брюки.

— Ты просто хочешь увидеть, что именно ты делаешь со мной, не так ли, Демон?

На ее губах появляется самая порочная улыбка.

— Виновна.

Я качаю головой, глядя на нее, отчаянно желая запустить пальцы в ее темные локоны и заставить ее опуститься на колени, но я сдерживаюсь. На данный момент.

— Позже, — обещает она. — В конце концов, мне понадобится десерт.

— Ты, Джоди Уокер, чертовски идеальна.

Я оставляю ее руку именно там, где она есть, прижимаю ее к своей груди и целую так, как будто у меня не будет другого шанса.

— Я чувствую себя взрослой, — беспечно говорит Джоди, садясь напротив меня за обеденный стол и беря бокал с вином.

Она прожила здесь со мной всю неделю, так что это не первый ужин, который мы едим вместе. Но остальные были на вынос, и сидеть с коробками вокруг нас было не так… реально, я думаю.

— Мне это нравится, — признаюсь я, проводя босой ногой по ее икре.

— Я не говорила, что мне это не нравится. Это просто—

— Я знаю, что это много, Джоди. Я знаю, что всего этого очень много, — говорю я, указывая на окружающее нас здание и людей, которые живут внутри него.

— Мне нравится быть здесь. Занимаясь этим, я становлюсь счастливой, — признается она.

— Да?

На ее губах играет застенчивая улыбка.

— Значит, тебе не претила бы идея жить здесь со мной?

— Вау, — говорит она со смехом. — Я бы пока не заходила так далеко. Я все еще не разобралась, какие раздражающие черты в тебе есть, которые доведут меня до грани безумия.

— Ты видела меня и похуже, детка, и ты все еще здесь. Я не уверен, что разбрасывание грязных носков хоть сколько-нибудь приблизится ко всему этому.

Может, она и улыбается мне, но я не упускаю проблеск… вины, который мелькает в ее глазах.

Взяв вилку, я накручиваю на нее немного ее спагетти в надежде, что она признается в том, что ее беспокоит, без моего подталкивания.

— У вас внизу впечатляющий тренажерный зал, — выпаливает она через несколько секунд.

— Ты что-то вынюхивала, детка? — Я поддразниваю, несмотря на то, что от этих слов у меня сводит живот. Даже сейчас я заставляю себя есть.

В ту секунду, когда еда попадает мне на язык, я едва могу сдержать стон одобрения.

— Боже мой, это здорово.

Она сияет от моей похвалы — или, по крайней мере, я думаю, что это так, а не тот факт, что я только что раскрыл наше потенциальное будущее в предыдущем разговоре.

Это явно не потому, ведь она охотно выбирает отступить.

— Я спустилась в подвал в понедельник после того, как нашла ключи от машины, — признается она.

— Ты нашла то, что искала? — Спрашиваю я, не желая даже думать о настоящей причине, по которой она была там.

Она качает головой, отводя от меня взгляд в пользу своего ужина.

— Тебе нужно только спросить меня, хочешь ли ты спуститься туда, детка. Я сказал тебе, что ничего не буду от тебя скрывать.

— Я-я знаю. Я просто… Я… боюсь, наверное. Я боюсь, что, если я увижу его, это снова все изменит.

— Или это могло бы подтвердить все, что ты уже знаешь, — возражаю я.

Она кивает, прежде чем молча приступить к еде.

Я позволяю ей на несколько минут погрузиться в свои мысли, в свои страхи, прежде чем, наконец, сказать то, на что я отчаянно надеялся, когда впервые вошел.

— Я знаю, что сейчас все… витает в воздухе с Сарой и что сейчас, вероятно, не лучшее время, но… — Она поднимает взгляд, и ее взгляд смягчается от моей нервной болтовни.

— Что? — тихо спрашивает она.

— Я хочу увезти тебя отсюда на эти выходные. У меня есть место для нас. Это недалеко, мы можем немедленно вернуться, если что-нибудь случится и…

— Да, — говорит она с широкой улыбкой.

— Да?

— Пока есть телефонный сигнал, и мы можем вернуться в город.

— Есть. Я клянусь.

— Тогда да. Мне бы не помешало немного… пространства.

— Пространства со мной? — спрашиваю я.

— Очевидно.

Я некоторое время смотрю на нее, задаваясь вопросом, как мне удалось оказаться здесь с ней.

Бывают моменты, так много гребаных раз, когда я задаюсь вопросом, не игра ли это все. Если она по какой-то причине играет со мной так, как я играл ею с самого начала. Это, черт возьми, разрушило бы меня.

Но затем она смотрит на меня своими огромными темными глазами, и все, что я вижу, это любовь. Она прикасается ко мне, и это так, как будто она только что ударила меня миллионом вольт, и я вспоминаю, что нет никаких шансов, что это подделка. Это слишком реально.

Все, что я чувствую к ней, я вижу отраженным к себе каждый раз, когда мы вместе.

Вот и все. У меня нет сомнений.

Мой взгляд падает на маленький замок, который висит у нее на шее. Маленький ключик, который упирается мне в грудь, горит так, словно он раскален докрасна, зная, что у меня в руках единственный способ для нее его снять, и мой член снова твердеет.

Заметив, куда ушло мое внимание, она кладет нож и вилку на свою теперь уже пустую тарелку и отодвигает все обратно. Она тянется к своему ожерелью, перекручивая маленький локон между пальцами и глядя на меня из-под опущенных ресниц.

Жар разливается по моему телу, потребность напрягает мышцы, но нигде это не ощущается так настойчиво, как в моем ноющем члене.