Сдайся мне (СИ) - Росс Софи

Захлебываюсь собственными ощущениями, когда Мирон скользит костяшками левой руки сначала по моим ребрам, а потом и по невероятно чувствительной груди.

Он задевает соски, обхватывает грудь ладонью и сжимает ее, наклонившись слишком близко к моим губам. Пока он ворует мое дыхание, я стараюсь вернуть контроль над своим телом. Мне нужно унять напряженную дрожь, чтобы предатель не подумал, будто я его боюсь.

— Блять, Диана, я же в животное превращаюсь рядом с тобой, — он злится на самого себя, поглаживая бордовый след на холмике. — Того и гляди зубами в тебя вцеплюсь.

— Ты уже… — не выдерживаю и хнычу, когда он снова припадает к моей шее.

Неужели Мирон больше не собирается себя останавливать? Он избавился от всех своих предрассудков, и теперь между намивсеслучится?

Я так давно мечтала об этом… Хотела знать, каково это, принадлежать ему. Стать его женщиной. Стать той, рядом с которой Мир теряет себя, становится ненасытным и агрессивным.

Прижимаюсь губами к его щеке. Их немного покалывает от пробивающейся щетины. Я носом очерчиваю его скулу, дотрагиваюсь языком, зарываюсь пальцами в короткие волосы на затылке.

— Замри, фея, — он хватает меня за бедра, удерживает. Но я все равно пытаюсь ерзать, трусь твердыми ноющими сосками о его грудь. — Я серьезно. Не шевелись.

Мне очень трудно сдерживаться, но я замираю. Мирон медленно, смотря мне в глаза все время, расстегивает пуговицу на джинсах. Затем молнию. Обхватывает меня одной рукой, обнимает, и одним отточенным движением оставляет меня сидеть перед ним в одних крошечных трусиках.

А я зацикливаюсь на том, как ловко у него это вышло.

Сколько раз он уже так делал? Скольких раздевал, а потом забывал о них утром? Я не хочу быть одной из. Я хочу быть его. И чтобы он моим был.

— Нравится? — спрашивает, когда слышит мой стон.

Я реагирую так на его пальцы между моих ног. Сначала было легкое прикосновение ко внутренней стороне бедра, сейчас же Мирон подушечками надавливает на самый центр, безошибочно угадывая расположение пульсирующего бугорка нервов.

— Да-а, боже… Сделай так еще раз…

Зажмуриваюсь, когда он снова проводит по сердцевине и задерживается вверху на клиторе.

— Откинься, зефирка, — его язык кружит по моему ушку. — И не открывай глаза. Так все будет еще острее.

Мое тело подчиняется его приказам. Я не успеваю подумать, как уже оказываюсь на спине с раздвинутыми ногами. Носочки упираются в край столешницы, рискуя соскользнуть.

Мирон берет одну мою ногу и заставляет упереться в его плечо. Прижимается губами где-то в районе щиколотки, гладит пальцами и губами подбирается все выше. Щекочет под коленкой языком, я вздрагиваю и раскрываю глаза. Тянусь прикрыть грудь, но он бросает на меня такой красноречивый взгляд, что у меня все мышцы каменеют под таким подчинением.

Он продолжает скользить губами все выше. Каждый сантиметр моей кожи сейчас в мурашках, светлые волоски на руках и небольшой пушок на теле словно наэлектризованы.

Я боюсь вспыхнуть и сгореть до пепла.

— Расслабься, глупая, — улыбается Мирон и надавливает на бедра, когда я вновь пытаюсь сдвинуть ноги.

Трусики летят прочь. Вдохнуть не успеваю, как его язык уже оказывается на нежных складках.

Голова кружится, и пальцы немеют. Сразу все двадцать. Его язык буквально возносит меня до самых небес, я уже не просто всхлипываю себе под нос — из горла рвутся натуральные громкие стоны самого настоящего удовольствия.

— Держи ноги раздвинутыми, — отстраняется, чтобы сказать мне это. — У меня, к сожалению, всего две руки.

Я отчаянно киваю, бьюсь о столешницу затылком. Мирон только усмехается на это и начинает скользить пальцами по лобку. Гладит низ живота, обводит впалый пупок и добирается до груди. Снова сжимает ее в ладони и в этот момент слегка сжимает зубы на клиторе.

Меня выгибает так, будто я только что позвоночник сломала. Подбрасывает вверх до предела.

Закусываю губу до боли, когда чувствую, как в меня проникает один палец. Очень медленно и осторожно. Мирон ласкает грудь, кружит языком вокруг клитора и трахает меня пальцем. Все это в совокупности доводит меня до горячей агонии, когда я метаюсь на столе, ломаю ногти о каменную столешницу и слизываю с губ соленые выступающие капли с ярким привкусом металла.

Стоны вперемешку с криками льются из груди сплошным потоком, внизу живота все скручивается в сладкий тугой узел и пульсирует, между ног так мокро, что в какой-то момент мне становится стыдно за это.

Но уже через пару секунд я забываю об этом, потому что Мирон добавляет второй палец. Вводит его внутрь и не двигает им там, дав мне время привыкнуть к тянущему распирающему ощущению между раскинутых бедер.

— Такая сладкая миленькая зефирка, — своими комментариями он еще больше заставляет мои щеки краснеть. — Не было у тебя никого, врушка. Узкая, просто пиздец. Тебе придется постараться и расслабиться, когда на место моих пальцев придет кое-что гораздо больше.

— Еще, пожалуйста…

Если бы кто-то меня сейчас спросил, о чем я прошу моего предателя — промолчала бы. Понятия не имею.

— Нравятся грязные разговоры, Динь-Динь? Дотянуться бы сейчас до твоего ушка, чтобы шептать на него все это, пока ты будешь кончать.

— М-м-м…

— Мирон? — нахально подсказывает мне.

— Мамочки! — вскрикиваю, когда во мне движутся сразу два пальца. До сумасшествия нежно и аккуратно.

Раскрываю глаза и срываюсь на хрипы, легкий удар языка по клитору становится последней каплей. Я не думала прежде, что умею издавать такие звуки, но сейчас просто невозможно сдерживаться.

Оргазм приходит внезапно, но он настолько сильный, что меня на какое-то время выкидывает из этой реальности. Я как будто дрейфую где-то в открытом космосе, не ощущая собственного тела. Каждое нервное окончание, каждая мышца во мне горит. Воспламеняется, испаряется и рождается по новой.

Между ног все набухло. Зажимаюсь, когда Мирон вытаскивает из меня пальцы, выпрямляется сам, нависая сверху, и снова начинает гладить, скользя по смазке чуть шершавыми подушечками.

— Красивая такая, Диан. Голая и идеально мокраядля меня.

Он отрывается, чтобы расстегнуть свои джинсы. Прижимается мне между ног уже твердым членом, толкается вперед, проскальзывая по влажным складкам.

— Спокойнее, кошечка, — ухмыляется мне в губы и снова целует, когда я ногтями вцепляюсь в его плечи.

Полностью вжимаюсь в его твердое натренированное тело, обвиваю Мирона ногами, шумно втягивая воздух каждый раз, когда он прикусывает кожу на шее.

От настойчивого стука в дверь я напрягаюсь и закусываю губу. Протестующе верчу головой, стоит предателю попытаться отстраниться.

— Полиция, откройте.

Превращаюсь в комок нервов, услышав приглушенный стенами голос.

— Малыш, выпустишь меня? Открыть надо, иначе может быть хуже, — хрипит Мирон мне на ухо, потянув зубами мочку на себя. — Я вернусь, зефирка. Постараюсь быстро.

— Мне тоже, наверное, надо к ним выйти.

Его взгляд моментально темнеет после моих слов.

— Ты никуда не пойдешь в таком виде.

— Я ведь не голая планировала им показаться…

— Этого еще не хватало. Жди меня здесь.

Я действительно надеюсь, что Мирону не потребуется много времени для разбирательства. Но он не возвращается ни через пять минут, ни через десять.

Подумав еще какое-то время и все же одевшись, я выхожу к полиции и тут же опускаю взгляд, потому что мужчина в форме смотрит на меня так, будто я опасная беглая преступница.

— Это и есть та самая двоюродная сестра? — нахмурившись сильнее, задает вопрос Мирону полицейский.

— Да, тетка ее в Питер ко мне отправила учиться из села, попросила приглядеть. Сами понимаете, у девочки тут новая жизнь началась. Вот она и потеряла немного голову, но я вам обещаю, что теперь вплотную займусь ее воспитанием.

— Ну что, краса, стыдно тебе? Чего парня подставляешь? Он тебя приютил, а ты что делаешь? — забрасывает меня вопросами незнакомый мужчина средних лет, который до этого стоял в подъезде.