Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар

Ознакомительный фрагмент

Ноздри дейгасса затрепетали, и он впился в меня взглядом, из-за чего моя улыбка несколько померкла.

— Что с тобой произошло? — был его первый вопрос, и он встал, выходя из-за стола.

— А что? — настороженно спросила его.

Сатияр не ответил, а приблизился ко мне и начал обходить по кругу, принюхиваясь, как собака.

— Надеюсь, меня не пометят сейчас, как столбик? — вырвалось у меня нервное замечание.

— Пометить — это первое желание, — неожиданно сообщил он.

— Что?! — в шоке переспросила я.

— Твой аромат изменился, — я напряглась, ожидая, что он начнёт выговаривать мне насчёт Дениса, но Сатияр заговорил совсем о другом: — Раньше ты пахла как бутон розы. Нежный, манящий аромат свежести… Сейчас же ты как распустившийся цветок, с убийственно чувственным и соблазнительным ароматом.

— Что с тобой произошло? — спросил он, останавливаясь напротив меня.

— Замуж выхожу, — брякнула правду я, пребывая в замешательстве от его слов.

— Это за того мальчика, чей аромат всё время витал вокруг тебя?

— Да.

— Когда?

— Сегодня последний день, когда я выхожу на работу.

— И ты сообщаешь об этом только сейчас?! И это после всего, что я для тебя сделал?! — воскликнул Сатияр, меняясь в лице. Он стал похож на дельца, из под носа которого уплывала выгодная сделка.

— У нас с вами было взаимовыгодное сотрудничество, за время которого я вас ни разу не подводила, — отчеканила я.

— Зачем ты так со мной?

Пусть я и чувствовала свою правоту, но смутилась и совсем другим тоном сказала:

— Я решила это позавчера. Сил больше нет слушать, как меня обсуждают наподобие бифштекса в магазине, решая, под каким бы соусом хотели его съесть. Хочу жить полной жизнью и не дёргаться каждый раз, когда кто-то из ваших соплеменников меня унюхает.

— А как же поиски Тамары? — воспользовался он запрещённым приёмом, так как знал, на что уходили деньги, и почему я продолжала работать даже тогда, когда контракт Томы истёк.

— Я пришла к выводу, что они бесполезны.

— Ты точно уверена, что готова всё бросить? Неужели этот мальчик стоит твоей карьеры?

— Какой карьеры?! — возмутилась я. — Бифштекса?

— Зачем ты так? В этом нет ничего постыдного, и к тебе относятся все с уважением. Даже в культуре разных наций людей было принято принимать пищу с тел невинных дев.

Я упрямо молчала. Можно говорить что угодно, но это не его обсуждали, решая, в какой бы позе отымели, будь такая возможность.

— И всё же, ты не можешь так просто уйти. У тебя очень много постоянных клиентов. Позволь мне организовать прощальный ужин для них. Можно устроить целое шоу. С твоим умопомрачительным ароматом, я смогу взвинтить цены и ты получишь к свадьбе довольно кругленькую сумму.

— Нет, — твёрдо ответила я.

— Даже не хочу ничего слышать! — махнул рукой Сатияр. — Прощальный ужин не обсуждается, и я начинаю его планировать.

— Можете планировать, что угодно, но уже сегодня я потеряю невинность.

— Ты разбиваешь мне сердце! — схватился он за грудь.

— У вас их два, — беззлобно огрызнулась я.

Дейгасс взглянул в моё непреклонное лицо, ничего не сказал и, вернувшись на место, рухнул в кресло.

— А я тебе такой контракт новый подготовил… — с сожалением произнёс он и ещё раз тяжко вздохнул. — Марина, зайди! — нажал он кнопку, вызывая секретаршу.

— Принеси старый контракт, — приказал он, как только она открыла дверь.

Та кивнула, исчезнув. Вскоре вернулась со скреплёнными листами бумаги в руках и, посмотрев на шефа, сразу отдала их мне. Я углубилась в чтение.

— Почему контракт действует сутки? — спросила я, отрывая взгляд от бумаг и смотря на дейгасса. Ранее они заканчивались оказанием услуги, без указания временных рамок. Обед могли отменить или перенести по времени.

— Людмила, это для того, чтобы защитить тебя.

— Защитить? От чего?

— Сегодня ожидается большой наплыв гостей и визит высокородного. Это ему хотят преподнести подарок. Если ты ему понравишься, я не смогу отказать, как другим.

— О чём вы?! — тут же напряглась я, а потом до меня дошло. — Вы перепродадите ему мой контракт.

— Он истечёт через сутки, и пусть уже это будет его головной болью, каким образом его продлять, — защищаясь, воскликнул Сатияр.

— Нет!

— Людмила, это в твоих же интересах. Контракт тебя защищает. Если ты привлечёшь внимание кого-то из высоких гостей, у них будут связаны руки, и они будут вынуждены договариваться со мной, а не…

— А не что? Договаривайте!

— Я откажу всем, кому смогу, но высокородные, это как ваши олигархи или принцы. У них свои правила. Если у тебя будет контракт, он тебя защитит и можно будет оговорить условия. Хотя, если ты решила бросить работу…

Я начала размышлять. По контракту я обязана оказать данный вид услуги. Даже заключив контракт на сутки, я оказываю эту услугу один раз, и она считается исполненной. Сатияр просто хочет иметь право перепродать мой контракт, если возникнет уж очень выгодное предложение и тогда уже проблема покупателя, каким образом он будет продлять этот контракт со мной.

Стоп. Не сходится. Если я уже окажу услугу, то покупателю ничего не светит, и он заплатит деньги за пшик, если только… Я начала листать контракт и перечитала формулировку. Вот же изворотливая сволочь! Там не говорилось, что оказываю ОДНУ услугу. Если бы я подписала данный контракт, то по желание клиента обязана была оказывать данную услугу энное количество раз, до истечения срока действия контракта. Конечно, в таком случае, к Сатияру никаких претензий, а вот у меня бы появилась головная боль, как объяснить настойчивому дейгассу, мистеру Большая Шишка у них, что контракт заключать я больше не планирую.

— Знаете, что, — я подошла к столу и, положила контракт, — я ничего подписывать не буду. Я вообще сейчас разворачиваюсь и иду домой и делайте вы, что хотите!

— Людмила! — вскочил со своего места Сатияр, и впервые за время нашего общения в его голосе я услышала нотки паники. — Ты не можешь так поступить со мной! Ты понимаешь, что меня подставляешь?

— Мы с вами вообще на этот вечер не договаривались! — тоже повысила голос я.

— Я о тебе заботился, оберегал! Так ты мне за добро платишь?

Конечно, оберегал. Ему же выгодно, чтобы я подольше девственницей оставалась, сохраняя товарный запах. Так что на меня эти слова большого впечатления не произвели. То, что он учил меня правилам поведения с дейгассами, было в наших обоюдных интересах.

Овладев собой, он уже более спокойным тоном напомнил: — Вспомни, как в вашу гримёрную проникла журналистка в желании сделать интервью. Это же я не дал ей напечатать ту статью и изъял все фотографии.