Между семьей (ЛП) - Джинджелл Вэнди

Хотите вы или нет, чтобы все эти вещи проходили через Между, это полностью зависит от того, являетесь ли вы этими вещами или нет, и знаете ли вы, что это за вещи.

Окна в гостиной тоже были не слишком хороши. Я пробыла там добрых полчаса, всё время думая, что у меня что-то получилось, что-то вот-вот соединится правильным образом, прежде чем всё ускользнуло у меня из рук и снова закружилось в водовороте.

Не то чтобы я не чувствовала, что происходит, теперь, когда я знала, что это такое; ещё до того, как Моргана упомянула что-то о вибрациях и о том, что всё находится на нужных длинах волн, я заметила, как действует Между. Теперь, когда я заподозрила, что оно снова замыкается в себе, потому что не может справиться с той частью человеческого мира, которая по-другому вибрирует, с которой оно должно было бы быть связано, мне стало легче по-настоящему понять, что происходит.

Я только хотела, чтобы было проще что-то с этим сделать.

Когда я не смогла ничего сделать с окнами в гостиной, кроме как сделать их немного менее устойчивыми, чем мне было удобно, я направилась в комнату Мамы и Папы. Там тоже ничего нельзя было сделать, но, возможно, это было связано с тем, что я была выбита из колеи не только ситуацией, в которой оказалась.

Тем не менее, там было странно спокойно, слышался слабый домашний гул у меня под ногами, несмотря на то что окна, выходящие на задний двор, начинали показывать больше того, что на самом деле происходило снаружи, на заднем дворе, чем в мире людей. Я поймала себя на том, что замешкалась, захваченная тишиной, несоответствием предметов в комнате, которые Атилас оставил валяться в пыли, и тишиной вокруг. Каким-то образом я всё ещё чувствовала слабый аромат, который он всегда носил с собой. Мне действительно следовало бы начать избавляться от некоторых вещей, которые он оставил после себя, желательно без слёз. Я обратила внимание на небольшую коллекцию предметов на комоде, тепло освещённую вечерним солнцем: ключ, простое кольцо с ободком, сделанное из чего-то похожего на цитрин, и маленькая круглая вещица в виде значка, которая могла бы сойти за пуговицу, если бы я не знала, что на самом деле это маленькая деталь частной сети — магической технологии, с помощью которой мы защищали наши телефоны друг от друга и не давали никому извне возможности взломать наши телефоны. Я повертела его в руках, гадая, хотел ли Атилас сохранить его или о нём просто забыли.

Голос ликантропа произнёс с порога:

— Здесь мы будем спать?

— Нет! — твёрдо сказала я, засовывая значок и ключ в карман и выходя из комнаты, чтобы закрыть дверь перед этим чересчур любопытным носом. Я бы схватила и кольцо, но вместо этого бросила его на пол и засунула под кровать, а я не хотела наклоняться за ним, пока ликантроп смотрит. — Здесь никто не спит.

— Кровать выглядит удобной, — сказал он, прищурившись.

— У тебя такое привлекательное лицо, — парировала я. — Не стоит судить по внешности, приятель. В этой комнате никто не спит.

Ухмылка, которую он послал в мою сторону, была ленивой и безучастной.

— Ты что, собираешься разобраться со мной?

— Не обязательно, — сказала я. — Я попрошу Моргану разобраться с тобой.

Это быстро стерло ухмылку с его лица.

— Подожди, не нужно доносить на меня хозяйке! — запротестовал он.

— Хозяйке?

— Хозяйке Альфы, — удивлённо переспросил он. — Девушке-зомби.

— Лады, я знаю, о ком ты говоришь, мне просто интересно, блин, какого фига ты называешь её «хозяйка». Вы, ребята, стары как мир! Вам следует подыскать какой-нибудь новый сленг.

— Я не старый, мне всего пятнадцать! — сказал он. — И мой папа всё время называл мою маму «хозяйка», так что…

Мой телефон запищал!

— Вот блин! — сказала я, перебивая его. — Наверстаем упущенное для галочки, лады?

Мой телефон не должен был издавать никаких звуков, не говоря уже о сигнале отправки сообщения, потому что любой, кто мог бы отправить мне сообщение, уже был в доме и вместо этого мог бы позвать меня на помощь. Я схватила его и уставилась на светящийся экран. Это было не сообщение, а пропущенный вызов. Туату пытался дозвониться до меня три раза за последний час, и все уведомления пришли прямо сейчас. Каждое из них — это и те сообщения, которые я пропустила от него.

Как, блин, они пробились?

Погодьте. Погодьте. Если уведомления о звонках от Детектива Туату каким-то образом дошли, значит ли это, что я могу перезвонить детективу?

Я ухмыльнулась и снова выудила значок из кармана. На что спорим, что частная сеть, которую Маразул создал для нас, всё ещё работает? На что спорим, что телефон Детектива Туату только что соединился с моим и я получила резервные копии уведомлений, которые были отправлены в течение дня?

— Что? — обеспокоенно спросил Кайл или Кевин. — Я ничего не делал, и я расскажу хозяйке, если ты меня побьёшь.

— Не обращай внимания, — сказала я. — Просто мне пришла в голову мысль, вот и всё. Возвращайся вниз, мне нужно позвонить.

Он озадаченно уставился на меня.

— Я думал, мы не можем использовать наши телефоны, чтобы связаться с миром людей, пока мы здесь. Мой не работает.

— Мы не можем, — сказала я. — Вот почему у меня есть идея.

— Всё ещё не понимаю, о чём ты говоришь.

— Ты и не должен, — сказала я ему. — Можешь идти. Мне нужно сделать личный звонок.

— Никто не может позвонить! — бросил он через плечо, упрямый до кончика хвоста.

Однако он ушёл и спустился вниз, предоставив мне возможность разблокировать телефон и на секунду остановиться, прежде чем я смогла заставить себя нажать кнопку вызова детектива. Все инстинкты подсказывали мне поторопиться, пока ещё есть шанс, что я смогу пробиться, в то время как свинцовое чувство в животе подсказывало мне, что я пропустила окно и надеяться на то, что это сработает, бесполезно.

Когда я почувствовала, что у меня подёргивается палец, я поспешно постучала по профилю детектива Туату. Я была так занята, пытаясь унять подёргивание большого пальца, что почти не заметила, как зазвонил телефон — на самом деле зазвонил.

— Блин! — выругалась я, прижимая трубку к уху как раз вовремя, чтобы услышать недовольный голос детектива.

— Привет? Пэт? Я весь день пытался до тебя дозвониться!

— Ой, Туату, — сказала я, сияя от облегчения. Значит, он сохранил значок при себе! Я быстро добавила: — Не выбрасывай этот маленький сетевой чип, который ты получил от нас, что бы ты ни делал!

Туату пробормотал себе под нос что-то довольно грубое.

— Так вот почему мой телефон отключается каждый раз, когда я захожу в эту часть комнаты!

— Ты сейчас в движении?

— Нет, я сижу за своим столом; я бросил чип в вазу с фруктами и забыл о нём.

— Хорошо, только не отходи от него, пока мы разговариваем, ладно? Меня прервут, если ты это сделаешь.

— Пэт, что происходит? Странные вещи происходят с самого утра, и я пытался дозвониться до тебя четыре раза за последние несколько часов.

— Это долгая история.

— Северный только что стала вполне адекватной, и я не знаю, что с ней делать. Я в ужасе.

— Да, она, наверное, знает, что всё вот-вот пойдёт прахом.

— Что значит, она вот-вот пойдёт прахом? Я никогда не видел её такой! Я думаю, её маленькая подружка снова исчезла, и если ей придётся пройти через то, что она пережила в прошлый раз…

— Блин, они и Сару забрали? Мы поищем её здесь. Скажи Северному, чтобы она не беспокоилась.

— Где это здесь?

— Ты не поймёшь: просто скажи Северному, что испытания начались, мы заперты на арене вместе с другими эрлингами, и что мы присмотрим за Сарой. Держу пари, она тоже здесь. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

Он громко вздохнул.

— С тобой всё в порядке, Пэт?

— Я жива, и у меня есть Зеро — у нас также есть несколько ликантропов и зомби, так что пока мы выглядим неплохо. По-видимому, это сделка типа «гладиатор», «последний оставшийся в живых», так что — погодь, это не важно. Важно то, что мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.