Роузи Кукла - Кадеточка

— Вот, думаешь, жаль! Такой момент упущен! Ничего, ничего, я так из–за тебя, между прочим, страдаю. Вот если бы ты мне не предлагал глупости и не сажал бы меня на…

Он живо все понял и подключается.

— На острые камни.

— Точно! На острый камушек. — Поправляю я. — Вот и не было бы со мной таких неприятностей. И не говори мне больше ничего, помолчи! Все, мне холодно, идем спать.

— Жорка, Жорка! Ну, что ты меня сейчас свалишь с ног! Вот же медведь, хорошо, что такой теплый! — Он сгреб меня и целует, а я ему.

— Жорка, ну ты и медведь! Но, хороший, хороший и горячий! Очень, очень!

Теперь я уже не даюсь. И сколько он не старается, я все время уклоняюсь, верчусь и не даюсь ему. Он же ведь так и не знает почему! Я же ему не скажу, что я там не умывалась, особенно после того, как замочила свои трусики. А он так и не догадывается! Тоже мне, поручик Ржевский!

И только сегодня, спустя много лет, на все те его вопросы, почему тогда уклонялась и не поддавалась, я могла бы ему, улыбаясь ответить.

— Сейчас я в походы с курсантами не хожу и вечером, перед сном, под душиком теплым себя умываю. А тогда я стеснялась. Ведь тогда, для меня там, не было моего теплого душика на ночь, потому я и уклонялась. А вот, если бы он меня спросил

— А сейчас?

И сейчас и потом, ах, если бы ты, мой Медвежонок, мой Карлсон, тогда бы не уходил из училища и остался бы, я бы и не уклонялась! Никогда бы не уклонялась!

Эх, каким же ты был глупышкой, мой Жорка и своим уходом лишился такого приза! А зря! Ведь я тебе готовила себя, и я так старалась, берегла свою невинность для тебя и не вина моя, что я тогда не смогла и не отдалась. Тогда я все еще оставалась наивной и бесхитростной девчонкой и всерьез считала, что только после нашей свадьбы буду тебе отдавать себя словно лакомство, приз и долгожданное блюдо.

Но, что поделать, когда так распорядилась судьба? Так жизнь тогда рассудила и разбросала нас, кого куда и с кем, отчего у меня потом еще много лет все никак не получалось расстаться со своей детской наивностью и мечтами. И может от того, я все никак не могла обустроить свою личную жизнь с ними, такими не похожими на моего мальчика, чистого и такого благородного Жорку.

И я, нет да нет, а все ждала и надеялась, что тот мой мальчик, мой Жорка, объявится и найдет меня, вернется ко мне, и уже тогда я не упущу, не отдам его никому и никогда!

Но время шло, жизнь неумолимо текла, и нас ее мощной рекой завертело и закружило и окончательно разъединило.

Глава 9. Пришибленная

Не было рядом Жорки и словно защиты мне в жизни не стало.

Теперь к нам приходил этот длинный и вечно голодный Котя. Поначалу мне все казалось, что он приходит только затем, чтобы набить себе желудок. И я так себя и вела. Он приходил, а я уже сама уходила к подругам или же с ними гуляла, ходила на танцы в кино. Изредка, я замечала его, нашего Котю то одного, то с ней, а то еще с кем–то. Но постепенно я стала замечать его все чаще, и его присутствие рядом мне стало привычным, и я уже, если сама приходила куда–то, то его искала. Он появлялся всегда только в форме и обязательно подходил ко мне и довольно глупо мне представлялся, как будто мы не виделись дома. Моим подругам это нравилось и он тоже. А он как нарочно, всегда опрятен и по–мужски элегантен. Меня, его манеры смешили, эти его обращения на вы и все его сверх всякой культуры манеры. Я смотрела на него, а иначе на кого, так как всегда его голова торчала над головами танцующих пар и меня смешила и где–то в душе раздражала его манера так важно и так спокойно танцевать, ходить, говорить. Он как бы всем своим видом показывал нам, что он небожитель и не от мира всего. Всегда спокойный и рассудительный. Девчонки наперебой просили меня с ним познакомить, и я их знакомила с ним, просто и легко. При этом мне было смешно, когда я его всегда называла его не иначе, как наш Котя, а часто просто наш Котяра, а он, нисколько не обижаясь, всегда так серьезно представлялся им, я Константин, Константин Ивановович. И меня это смешило.

Пару раз, он пытался за мной приударить, один раз я уже вышла из дома и шла, а он своими великанскими шагами догнал меня и вдруг обхватил за плечо. Это еще что? Сказал, что проводит меня, и предложил с ним пойти в кино. А я ему грубо так, что бы отлип.

— Слышишь, Котяра, отвали! Тебе, что, девок мало?

Он что–то насчет того, что он хотел, и он вот подумал. А я его срезаю опять и говорю.

— Ах, да! Извини, я ведь не так сказала, мне надо было спросить тебя про тех самых, ну таких, каких ты любишь, но так вот, это не по адресу. Так что давай, Котяра! Брысь!!!

И пошла уже, как услышала сзади.

— Зря ты, так Наталья, не злись. Я ведь не хотел тебя обидеть!

А потом на танцах он за меня заступился, и мне пришлось под его охраной домой идти. При этом мне приятно было осознавать, что за меня хоть кто–то заступился. Но на этом мои неприятности не заканчивались.

А начались они с того, что на танцах появился местный хулиган, Черный. Обычно его и окружение не пропускали, а тут. Они так и вошли все вместе, и я это сразу почувствовала, потому, что все словно перед ними расступились. А я нет. Так и продолжала, с парнем одним танцевать и так получилось, что будто бы мы им дорогу перегородили с этим парнем.

— Ну, вы, шибздики, посторонись, чего вы людям мешаете. — А я, не особенно–то присматривалась кто это и ему, парню такому корявому тут же.

— Да сами вы шибздики, вот чего!

И не успела даже метра пройти, как он меня за руку одернул. Я повернулась к нему, мальчика своего оттолкнула от себя и говорю.

— Тебе чего? Ты что, пришибленный? Что надо!

И тут же получила оплеуху от него, и не стала оглядываться и сама ему в ответ. Он не ожидал даже. Полез на меня, схватил за руку, я крутнулась и ногой ему раз, по ноге. Он взвыл, туфли–то у меня остроносые были. Они на меня, я к стене, а вперед выскочила девка из их компании и на меня бросилась с матюгами. Я и ей успела по ноге попасть, и она захромала. Тут вижу, что Черный, на меня надвигается и мне бы несдобровать. У меня уже все поджилки начали трястись, а тут он, Котя. Сразу же ситуация изменилась. За Котькой сразу же человек пять курсантов, а потом они быстренько их смяли и вытолкали из зала. Так, что домой я, шла под эскортом, из пяти парней, а рядом, молча, и важно шагал, Котя. Шагал и все на меня поглядывал свысока. Я шла и молчала. Думала, ну и что, я бы и сама с ними справилась. Вот я, какая храбрая! Подумаешь, заступился! Тоже мне, подвиг Геракла? Но все же, уже перед самым подъездом я им всем говорю спасибо, а Котю, притянула за шею и на глазах у парней быстро поцеловала! И домой. Уже стоя перед дверью квартиры в парадном, ищу ключ, и слышу их одобрительные возгласы.