Комплекс Героя (ЛП) - Найт К. А.

— Половина гребаного очка? Пол-очка! Мы тут сообразили на четверых на большой куче краденных деньжат! — завизжала я, когда они за моей спиной разразились хохотом.

Гребаные Злодеи.

Глава 10

Не знаю, что другие Злодеи делают за преступление и как они проводят свои дни, но мне нравится то, что мы делаем. Трахаемся везде. Я говорю везде. Сначала они сопротивлялись, но сиськи - это огромное оружие убеждения. Все началось с шутки. Мы были в кафе, и я пошла за Шпиком в туалет. Я случайно подумала о сексе, кашлянула «случайно», и он прочитал мои мысли. Следующее, что я помню, это то, что меня толкают на пеленальный столик и практически насилуют. Что звучит гораздо сексуальнее, чем было на самом деле. Мы сломали пеленальный столик, и нас попросили никогда больше не возвращаться. По-видимому, кричать «Да, папочка» в детском туалете в середине дня в оживленном кафе считается невежливым, кто знает?

Но когда наши браслеты зазвенели, и мы получили двадцать очков, я еще никогда так не смеялась. Так что это наш новый план - набирать очки и оставаться на волне, не запоров при этом ни одного Злодейского задания. Давайте посмотрим правде в глаза, мы не очень хороши в этом, но секс? Да, это то, что мы можем делать.

— Опять разговариваешь сама с собой? — насмехается Шпик, лежа на кровати Потрошителя, при этом мы оба совершенно голые. Кто знал, что секс на чужой кровати даст тебе очко? Еще одна причина, по которой мы это сделали…

— Нет, это не так, ты живешь, чтобы дразнить его,— отмечает Шпик, перекатываясь на бок и кладя руку под голову, ухмыляясь мне, когда мы слышим, как открывается входная дверь, без сомнения, Потрошитель с нашим ужином. Интересно, куда делся Стрикер?

— Стрикер, перестань изображать из себя извращенца и выходи, Дробилка ищет тебя, — кричит Шпик, и я хмурюсь, садясь, когда Стрикер появляется в поле зрения, сидя в кресле в углу, совершенно голый, а рука его при этом крепко обхватила основание члена.

— Эй, чувак, пора переходить на совершенно иной уровень вуайеризма. Браво! — Я аплодирую, и он ухмыляется, как раз когда дверь спальни Потрошителя резко распахивается.

Он видит всех нас вместе, пакет с гамбургерами шуршит в его руке, когда он поднимает другую руку и щиплет себя за переносицу.

— Я поставлю еду на стол, а когда вернусь, вы все будете одеты, кроме Дробилки, конечно, и вам лучше бы постирать мои гребаные простыни. У меня нет никакого желания спать в вашей чертовой сперме, — спокойно говорит он, а я поднимаю руку вверх. Он опускает руку и бросает на меня раздраженный взгляд.

— Да? — спрашивает он, как будто на самом деле не хочет.

— Но ты же не будешь возражать против того, чтобы поспать покрытым моими соками, верно? — спрашиваю я, и он кашляет, прежде чем задохнуться от негодования.

— Черт возьми. Нет, я пас. Постирай эти чертовы простыни, — кричит он, закрывая за собой дверь, и я слышу, как он бормочет всю дорогу до кухни.

— Ну же, еда! Я вскакиваю, падаю с кровати, прежде чем выпрямиться. — Последний должен стирать пропитанные спермой простыни Потрошителя! Выбегая из комнаты, я смеюсь, а они ругаются.

— Не смей, блядь, произносить такое сложное слово, как «пропитанный»! Черт побери! — кричит Потрошитель из кухни, заставляя меня смеяться так сильно, что я падаю, как есть - сверкая голой задницей в воздухе, когда я пытаюсь перестать смеяться.

— Я ненавижу вас всех! — кричит он, разбрасывая все вокруг себя, когда Стремительный шлепает меня по заднице и перепрыгивает через меня, мчась в одних трусах на кухню.

Ублюдок.

Следующие несколько дней проходят в размытом трахом угаре, во всех запрещенных и самых странных местах, а наши очки тем временем медленно ползут вверх с каждым членом к влагалищу… или заднице. Я не очень разборчива.

Лежа на траве в парке, я получаю злую ухмылку на лице, когда переворачиваюсь и ползу вверх по телу Потрошителя. Он приоткрывает глаза прямо с того места, где он загорает, и когда он видит выражение моего лица, его зрачки расширяются, а руки мгновенно поднимаются и хватают меня за бедра.

— Опять? — спрашивает он, уже облизывая губы.

Ухмыляясь, я протягиваю руку и расстегиваю пуговицу на его джинсах.

— По крайней мере, на этот раз не снимай одежду, — протягивает Стрикер рядом с нами, не потрудившись открыть глаза.

— Я? — спрашиваю я, сидя на бедрах Потрошителя, пока он ругается, пытаясь сбросить джинсы.

— Нет, дорогая, я обращаюсь к тому большому болвану. Ты всегда должна быть голой, — поддразнивает он, открывая глаза, чтобы посмотреть на нас.

— Хорошо, а теперь кто хочет трахаться? — спрашиваю я, и Стрикер со Шпиком вскакивают, заставляя меня запрокинуть голову и рассмеяться, как раз когда Потрошителю удается высвободить свой член.

На этом все не заканчивается. Когда Стрикер примеряет одежду, я раздвигаю занавеску в раздевалке и ухмыляюсь ему в зеркало. Его глаза горят, и он тычет в меня пальцем. Прыгнув на него, я прижимаю Стрикера к стене. Скажем так, мужчина в соседней кабинке получил свое собственное пип-шоу, особенно когда мой лифчик оказался в его кабинке, упс.

В библиотеке я закрыла книгу с раздражением, пробегая глазами вверх по Шпику, когда я протягиваю ногу и провожу ногой по его бедру, пока не подталкиваю его член, обтянутый джинсами. Он открывает глаза с того места, где спал, перед ним открыта книга. Стрикер утверждал, что нам нужно немного окультуриться… ебля между книжными стеллажами считается, верно?

Subway — кафешка с сэндвичами, а не метро с поездами, общественные туалеты, магазины одежды, парк и библиотека. Все это приводит к нашей испорченной версии Злодеев на гастролях.

— Я у-с-с-с-т-а-л, — жалуется Потрошитель, пока я не срываю с себя топ, заставляя его задыхаться и спотыкаться. Ухмыляясь, я отступаю дальше в переулок, где мы слоняемся.

— Черт возьми, да, — стонет Шпик. — Я видел, что ее мысли движутся в этом направлении, и, черт возьми, ждал этого.

— Я больше не устаю, твои сиськи исцелили меня, — заявляет Потрошитель, шагая за мной.

Смеясь, я взлетаю, но чья-то рука обхватывает меня за талию и дергает.

— Осторожнее, не разорви меня, — насмехаюсь я.

Он поворачивается и толкает меня к грязной стене, мое лицо вдавливается в кирпичи.

— Ты заплатишь за это, — шепчет он, прежде чем прикусить мочку моего уха.

— Я чертовски на это надеюсь, — усмехаюсь я, отбрыкиваясь.

Интересно, как я могу отыметь их всех прямо сейчас?

— Это может сработать… — Шпик задумывается, и я слышу, как он и Стрикер шепчутся между собой, разбираясь в вопросах логистики.

Одна вещь, которую я узнал, это то, что они все доминанты, но Стрикер любит быть главным, он любит смотреть, как меня трахают, когда он инструктирует нас, но сегодня мне нужны они все, а не только их глаза.

— Такая нетерпеливая, — бормочет Потрошитель, целуя меня в шею и раздвигая мои ноги.

— Тогда поторопись и трахни меня, — требую я.

Он сильно кусает меня за шею в наказание, а его рука извивается между моим телом и стеной и задирает мою рубашку, чтобы погладить мою кожу. Потрошитель трется под моим пупком, это место прямо перед моими джинсами, заставляя меня задыхаться, когда я снова откидываюсь назад. О чем, черт возьми, они там шепчутся?

— Не волнуйся, я тебя развлеку, — шепчет Потрошитель. Ой, кажется, я сказал это вслух.

Его ладонь скользит ниже, и он щелчком расстегивает мои джинсы, проводя пальцами по моей обтянутой трусиками киске.

— Чувак, это не порно, просто, блядь, начинай уже, — хнычу я.

— Я соблазняю тебя, — раздраженно бормочет он.

— Я была бы чертовски соблазнена, если бы ты просто засунул в меня свой чертов палец, — дерзко отвечаю я.

Он застывает со стоном.

— Ты такая романтичная, — шутит он.

— Ладно, у кого-нибудь еще есть что в меня воткнуть, пока Потрошитель идет за одеялом, розами и кровавым закатом для романтичного траха, которого он так страстно желает, — кричу я громче.