Эдуард Снежин - Оторва

   Она поднялась с тахты и тут, на тумбочке заметила фотоальбом. Среди множества фотографий она безошибочно выбрала одиночный снимок Ларисы в прелестном голубом костюмчике и, даже не спрашивая – она ли это, принялась громко восклицать, чуть ли не рыдать безутешно:

   - О, тебе такую больше не найти! Это не девушка, это чудо!

   Это совпадало с моим настроением, и я раздражённо прервал её:

   - Прекрати! На ней свет клином не сошёлся.

   - Вадик! Я девять лет работаю в школе, но таких красоток с умным взглядом не видела!

   - С развратным взглядом!

   - С влекущим, чудик! Ой, я бы сама расцеловала её.

   - Ты что, бисексуалка?

   - Да что ты! – расхохоталась она. - Нам учителям не положено, разом с работы вылетишь!

   Она всмотрелась ещё раз в фотографию:

   - Если честно, с этой бы согрешила.

   Я выхватил фотографию из альбома:

   - Порву и выброшу.

   Людмила ловким кошачьим движением перехватила её назад:

   - Не смей! Потом будешь жалеть. Закажи лучше с неё портрет и повесь на стенку в обновлённой квартире. Это история твоей жизни, причём самый лучший её период.

   - Ладно, ладно, - прошёл мой импульсивный порыв, - ты хороший педагог, быстро просветила даже взрослого мужика.

   - Ну, давай по кофе, и я пошла.

   Мне нравилось беседовать с этой обаятельной и продвинутой дамой, хоть и взбаламошной, как все красавицы.

   - Что снова замуж не выходишь?

   - Женихов нет.

   - Не верю, с твоими-то данными.

   - Было за два года три любовника, и ни с одним не вышло по серьёзному.

   - Сбежали?

   - Что ты, все предложения делали. Сама ломалась. И что интересно, мужики-то все женились, и жёны у всех, не поверишь, лучше меня: молодые, без детей и с обеспеченными родителями.

   - Все ищут лучше, чем имели.

   - Мужики находят, а нам не заказано, дура я с претензиями!

   - Ну ладно, ещё не вечер.

   - Да ну вас! – отмахнулась Людмила, - меня недавно в институт пригласили, пока на полставки, так увлеклась новой работой!

   - Расскажи.

   - Ты, ведь, физик?

   - Электронщик.

   - Ещё лучше, ты Геру Ломакина знаешь?

   - Знаю, кандидат наук, - вздохнул я. – А моложе меня лет на шесть.

   - О, он как проклятый работает! Слышал об эффекте Кирлиана?

   - Конечно, это суют палец в поле высокой частоты, и кругом него свечение. Говорят, по форме свечения можно определить, чем болен человек.

   - Гера пошёл дальше. Он соорудил установку, в которой человека всего протаскивают сквозь поле, ну как на томографе. Картинка получается гораздо информативнее, чем с пальцем.

   Видно всю ауру человека, а аура – это душа.

   - Так, тебя, как биолога, пригласили душу читать?

   - Да. Гера сам технарь, сначала пробовал вместе с психиатрами работать, их у нас в городе два всего, и оба мужики. Не вышло, зацикливаются врачи, на чём их учили, а здесь нужен новый подход.

   - Да не только в этом дело, душа – дело тонкое, тут необходим интуитивный женский ум, а у мужиков тупой аналитический. У женщины больше развито правое, подсознательное полушарие, и никто ещё не доказал, что вернее: ум или интуиция, - мудро блеснул я эрудицией.

   - Гера тоже мне это говорил, когда сватал на работу.

   Тема, затронутая Людмилой, на стыке технических и гуманитарных наук, заинтересовала меня. Всю жизнь не мог я определить, что больше влечёт меня? В детстве с энтузиазмом собирал схемы радиоприёмников, но не с меньшим увлечением садился писать философские стихи и рассказики, на тему смысла жизни.

   - Вот чем ты занимаешься. А как-нибудь пригласишь в лабораторию, посмотреть на практике?

   - Всегда, пожалуйста! Я завела этот разговор для тебя, приходи, посмотришь на свою рваную ауру. А через это лезут в душу всякие гадкие виртуальные сущности, демоны.

   - Да ну! Запугаешь совсем.

   - А мы пробуем лечить раскрытую ауру, пытаемся превратить в замкнутый защитный кокон.

   - Интересно! Обязательно приду, как с ремонтом управлюсь.

   - Звони!

   Я поцеловал на прощанье Людмилу с непритворной нежностью и подумал, что пообщайся мы с ней сразу так, моя душа потянулась бы к женщине, и сексуальный акт, наверняка, окрасился бы душевным порывом.

                                          XIV

   В динамиках тихо завывали чарующие звуки «Пинк Флойда».

   Я только закончил покраску пола в комнате, как в дверь позвонили.

   - Заходите, у меня руки в краске, - крикнул я.

    Незапертая дверь открылась.

   - Оторва! – выдохнул я.

   В полутёмном проёме двери словно зажглась новогодняя иллюминация. Такую энергию излучала улыбающаяся Лариса, что, казалось, вся светится, с радужным ореолом вокруг!

   Она бросила в угол коридора сумочку и сняла с моих рук замазанные краской перчатки.

   - Как славно воняет у тебя мой милый маляр! – прощебетала она со свойственным ей саркастическим юмором и, я, ошарашенный, очутился в кухне, бесцеремонно затянутый туда за член, в который она вцепилась сквозь штаны.

   Так же очумело не сопротивлялся я, когда она встала на колени, выпотрошила моё достоинство поверх джинсов, и всосала его в рот.

   Я нимало не задумывался, что это с её стороны: беспроигрышный манёвр на сближение после всего или искреннее утоление голода по мне любимому? Я испытал великое облегчение души, как будто сбросили с меня непосильный груз, неотвратимо прижимающий к самой земле.

   Всякая способность к размышлению покинула меня.

   Я просто закрыл глаза и предался блаженству, разлившемуся от пальцев ног до макушки головы. И только иногда вздрагивал, опасаясь проснуться и, как в первый раз, когда Лариса отдалась мне, крутилось в голове: «Так не бывает!»

   Я не стал допрашивать девушку и устраивать разборки, боялся узнать подробности, вгоняющие в стресс, и так слишком много пережил. К тому же был уверен, что рано или поздно Лариса «расколется» сама, природное стремление к откровенности часто побеждало в ней обманную хитрость, в которой она достигла непревзойдённого профессионализма.

   Но в первый день напомнил наше соглашение с её родителями – не пить месяц.     

   - Конечно, - радостно согласилась она, - мне мамА подарила книжку про лечебное голодание, - вытащила она из сумки тонкий томик, - оказывается, голодание лучше всего лечит от алкоголизма. Там пишут, что надо голодать три недели, но мы же не алкоголики, правда? Нам хватит одной.

   - Знаю я про этот метод, даже сам голодал, и очень здорово посидеть недельку на одной водичке, чистится организм.