Дж. Уорд - Возлюбленный мой

Джон стряхнул остатки головокружения и бросился к своей женщине, подошвы его ботинок крепко упирались в землю, бедра с силой несли ноги вперед.

Его единственной мыслью было спасти Хекс, и он достал нужное сейчас оружие: шестидюймовый черный кинжал, что был в кобуре на его груди. Подойдя ближе, он поднял руку над головой, готовый обрушиться на врага, нанести удар…

Запах крови Хекс все изменил, нож застыл в воздухе.

О, Боже... у гребаного ублюдка было два ножа. Тот, что был у ее горла. И еще один, который он вонзил ей в живот.

Хекс перевернулась на спину, и с гримасой боли схватилась за бок.

Пока Лэш корчился и хватался за голову и грудь, подтянулись Тор, Куин, Блэй и другие Братья, все направили свое оружие на врага, так что Джону не пришлось беспокоиться о прикрытии, пока он оценивал ее повреждения.

Джон наклонился к Хекс.

– Я в порядке, – выдохнула она. – Я в порядке... в порядке...

Да как бы ни так. Она едва дышала, и из-под руки, что она держала на ране, сочилась блестящая, свежая кровь.

Джон отчаянно жестикулировал. «Я позову Дока Джейн…»

– Нет! – вырвалось у нее, и она схватила его окровавленной рукой. – Прямо сейчас меня интересует только одно.

Когда ее взгляд замкнулся на Лэше, сердце Джона отчаянно заметалось в грудной клетке.

Где-то над головой раздался голос Зи: – Бутч и Ви пригонят сюда Эскалэйд. Они едут с Эктрим-парка... мать твою, да у нас компания.

Джон посмотрел в другой конец переулка. Там показались четыре лессера... доказывая, что адрес регистрации Цивика был верным, хотя и поняли они это не совсем вовремя.

– Мы займемся ими, – прошипел Зи и Браться ринулись навстречу новоприбывшими.

Чей-то смех заставил Джона отвлечься от этого зрелища. Лэш широко улыбался, его дьявольское  лицо исказила безумная гримаса.

– Джонни-малыш, я ведь трахал ее. Джон… я трахал ее очень жестко, и ей это нравилось.

Ослепляющая ярость наполнила Джона, связанный мужчина в нем закричал, рука с кинжалом снова поднялась.

– Она умоляла меня, Джон... Вздох, что последовал, был рваным, но полным удовлетворения. – В следующий раз, когда ты с ней... вспомни как я…

– Я никогда не хотела этого! – выплюнула Хекс. – Никогда!

– Развратная женщина, – усмехнулся Лэш. – Ты была такой, такой и останешься. Развратной и принадлежащей мне…

Для Джона все словно замедлилось, и то,  как они втроем были сейчас вместе, и порывы ветра в переулке, в котором в сотне ярдов от Мерседеса разразилось сражение.

Он подумал о давным-давно совершенном над ним насилии, в том грязном подъезде. Подумал о том, что Хекс пришлось пережить подобное. Вспомнил, о том, что рассказал ему о себе Зейдист. Подумал о страданиях Тора.

И в разгар этих воспоминаний, он почувствовал эхо чего-то очень далекого, отголосок другого похищения, когда другой женщине причинили боль, когда разрушили другую жизнь.

Ужасное лицо Лэша и его умирающая, скользкая форма стала воплощением всего гниющего, разлагающегося, материального зла во всем мире, всей умышленно причиненной боли, квинтэссенцией жестокости, унижения и злорадства.

То, что длилось одно мгновенье, но чье последствия длилось всю жизнь.

– Я трахал ее, Джонни-малыш…

Описав дугу, рука Джона, держащая кинжал, упала вниз.

В последнюю секунду, он вывернул запястье так, что рукоятка попала Лэшу прямо в лицо. И связанный мужчина в нем хотел сейчас сделать то же самое, что он сделал когда-то с тем маленьким убийцей в особняке – выпотрошить, вывернуть наизнанку.

Только вот он обманывал себя насчет священной справедливости для всех. То, что произошло с ним уже никогда не исправишь, – тот человеческий кусок дерьма, что причинил ему боль, вышел сухим из воды. И то, что случилось с Тором, не изменишь, потому что Вэлси уже не вернуть.

Но Зи завершил свое дело.

И, черт возьми, Хекс сделает тоже самое... даже если это будет последним деянием в ее жизни.

Со слезами на глазах Джон отнял ее окровавленную руку ладонь от раны... и раскрыл ее.

Развернув оружие, он вложил рукоятку ей в ладонь. Ее глаза вспыхнули, она обхватила оружие и перевернулась, чтобы помочь поддержать ее, пока она тянется к цели.

Грудь Лэша ходила вверх-вниз, его лишенное кожи горло дергалось, когда он судорожно дышал. На него упала вспышка света, и когда он увидел то, что приблизилось, его лишенные век глаза расширились в глазницах, а безгубый рот обнажил зубы в улыбке-оскале, прямо как в фильме ужасов.

Он попытался что-то сказать, но у него ничего не получалось.

И это к лучшему. Он и так сказал уже слишком много, сделал слишком много, слишком много причинил зла.

Пришло время платить по счетам.

В своих руках Джон чувствовал, как Хекс собралась с силами, и смотрел, как она отняла от раны вторую руку, чтобы обхватить оружие двумя руками. Ее взгляд горел ненавистью, внезапный прилив энергии в теле помог поднять оружие высоко над грудной клеткой Лэша.

Ублюдок знал, что произойдет и попытался блокировать удар, прикрывая грудь.

О, черт, нет. Джон быстрым движением схватил парня за плечи, прижимая сволочь к земле, открывая перед ней цель, давая возможность с легкостью нанести точный удар.

Когда она подняла взгляд на Джона, в ее глазах мелькнул предательский красный отблеск, от слез зрачки засветились: вся боль, что она хранила в своем сердце, вышла наружу, как уродство Лэша, весь тяжкий груз, что она несла веками, проявился сейчас в ее взгляде.

Когда Джон кивнул, его кинжал в ее руках обрушился вниз и ударил Лэша прямо в сердце.

Крик зла эхом отразился между зданиями и отрикошетил во всех направлениях, набирая силу, пока не превратился в один громкий «Бах!», сопровождавшийся вспышкой яркого света.

Которая вернула Лэша к его нечестивому отцу.

Потом звук и вспышка исчезли, оставляя лишь нечеткий выжженный круг на асфальте и смрад горелого сахара.

Плечи Хекс обмякли, и лезвие кинжала выскользнуло на тротуар. Она откинулась назад, силы покинули ее, и Джон поймал ее прежде, чем ее тело коснулось земли. Хекс посмотрела на него, и ее слезы, смешиваясь с кровью, стекали по лицу, шее, вдоль пульса, который двигал жизненную силу по ее венам.

Джон прижал ее к себе крепко-крепко, ее голова идеально устроилась у него под подбородком.

– Он мертв, – всхлипнула она. – О, Боже, Джон, он... мертв...

Его руки были заняты, и все, что он мог сделать, это просто кивнуть, чтобы она знала, что он согласен с ней.

Конец эры, подумал он, глядя на Блэя и Куина, которые сражались бок о бок с Зейдистом и Торментом против лессеров.