Роузи Кукла - Кадеточка

Я Инге все о том, что со мной и с Володькой произошло в ДОФ, рассказала. Мы с ней еще посмеялись над этой притчей о бирке. После того, у нас с ней в отношениях потеплело. Ну а сейчас я лежала и продолжала болтать с Ингой.

Я ее обняла и нежно, как в нашем далеком детстве, глажу ей волосики, плечики. Все так, как делал нам папа, а затем пыталась делать мама.

— Ты, знаешь? — Неожиданно начинает она. — Я ведь даже в него влюбилась. Я никогда еще не встречала такого в своей жизни мужчину. А голос его, а глаза? А умница, какой? Что там говорить! Все, как напрямую от Бога.

Я же перешла и училась на операционную сестру. Сдала экзамены и стажировалась. Я впервые его, как увидела, так у меня все движения и речь, словно затормозились.

Мне надо работать, а я стою и его голосом наслаждаюсь, глаза его ловлю и улыбаюсь. Меня вытолкали вон из операционной, а я как дура, сижу и радуюсь, мне смешно. Прямо, как помешалась! Села и улыбаюсь. А вокруг меня. Что? Что с тобой? Суют нашатырь, даже вкололи, что–то. И я поплыла себе. Лежу, вроде бы, как сплю.

А тут надо мной его лицо и голос его. Он спрашивает, а я ничего не понимаю. Смотрю в глаза его и только улыбаюсь! И он надо мной наклонился, взял мою руку, в глаза как взглянул. Я все! Улетаю и все, куда–то. И шепчу ему. А он ко мне нагнулся, пахнет от него так остро медицинскими препаратами, но все равно я его запах различаю. Шепчу ему.

— Я люблю вас. Не уходите.

Она замолкает. От волнения я чувствую, как плечи ее тихонечко вздрагивают. Плачет тихо. А потом замолкает надолго. Мы лежим, я ее глажу, глажу. За окном уже глубокая ночь. Тишина кругом. Но мы с ней не спим, или мне это только кажется.

Потом неожиданно, отчего я даже вздрагиваю.

— Он начальник отделения полевой хирургии, подполковник, жена, взрослая дочь. Он любил меня так, что я вся словно взлетела и парила над всем миром.

Первый раз раздел меня, я легла, а он целовал и целовал. Да так! И везде, и там! А мне совсем было не стыдно, совсем, совсем. Как будто это не мужчина со мной, а ангел какой–то. Поцелуи такие легкие, нежные, словно ножки легкой птички касались. Топ, топ, топ, топ. Он меня так любил, а я к нему даже не прикасалась. А потом он вышел. Я его ждала. Лежала и ждала, а он все не шел. Потом поняла я, что все, он ушел от меня. А почему, отчего? А как же я, он, мы? Что же дальше у нас? Как я буду с ним?

На второй день все повторилось опять, точь в точь. Только когда он уже повернулся уйти, я его за руку удержала. Прижалась к нему, голая вся, горю, голова кругом. Сама не понимаю, как мне любить его. Он же ведь одет с головы до ног.

Потом я поняла все, что мне следует делать, я подумала, что он так хотел. Я его не спрашивала, а я сама. Присела перед ним и стала раздевать, обнажать, ласкать, а потом уже чувствую, что мне нужен его сок и я так с ним, пока он из него не истек. Я его всего в себя всего, до самой капельки.

А потом, на следующий день, я уже сама, как только он пришел. И опять все сама и потом опять и опять. И каждый раз, я так хотела того, что бы он возбуждался от меня, и ему, от моих ласк было так приятно, что бы он мог, почувствовал, что может для него любимая женщина.

И так я завелась от всего, у меня даже в голове словно поплыло. Я легла и ему говорю. Бери меня. Как хочешь, бери.

В первый раз я прошу мужчину, что бы он в меня вошел и любил меня, как женщину свою.

Потом она опять замолкает надолго. Я лежу потрясенная, почти не дышу. Наконец я не выдерживаю и срывающимся от волнения, шепотом, спрашиваю.

— И он вошел? Ты была с ним? Ты, стала женщиной? С ним? Не молчи, скажи!

— И да, и нет! Больше меня не спрашивай! Никогда больше не говори!

Повернулась ко мне, смотрит, ищет мои глаза в темноте и тихо, почти неслышно мне.

— Женщине надо столько, что словами не предашь всего.

И вот счастье, когда это может дать ей хотя бы раз в жизни, настоящий любимый и терпеливый мужчина. Тот, кого ты любишь и готова за него умереть. Вот тогда ты все, пропала! И пропала в тебе девочка навек, осталась в тебе только женщина.

А вот, как ты потом будешь с этим жить? А если потом не так, нет его рядом такого человека, такого любимого мужчины. То, как тогда? Как жить? Чем заменить? Детьми, бытом? А как же то, что в тебе им разбужено и рвется из тебя в надежде на взаимное утешение в ласках, в безумстве.

А этот, другой? Он сможет так, он поймет, оценит, не спутает и не перепутает женщину с тряпками, бытом, семьей. Сможет отдать ей мужчину в себе так, по настоящему, так, что бы всего себя до самой последней капельки?

Что, если не так? Тогда как? Что же делать в себе с той женщиной, разбуженной настоящим мужчиной? Вот и думаешь потом.

А вот с этим, с тем, с кем ты сейчас, это как?

Получится, есть ли в нем это, настоящее, мужское? Как узнать, как не обмануться? Ведь может так получится, что потом уже никогда, за всю свою оставшуюся жизнь!

Когда все не так и нет той отдачи в любви! Вот и мучаешься. Не знаешь?

Стоит, не стоит с ним? Может с тем, другим? А может, вообще не с этим и ни с тем? Может, нужен вообще другой. Свой, не женатый, свободный.

Или, уже какой есть? Главное с ним быть, а там уже все пошло оно прахом?

Кто ответит? Как сделать правильный и единственный выбор? Ведь только женщина выбирает! Так природа устроила. Все за эти тридцать секунд и все! Выбор сделан! А дальше уже все будет, что будет.

А этот другой, сколько бы он не старался, не вылезал из кожи, уже все! Тридцати секунд достаточно. Или выбрала, или ищи, ищи еще. Или как? Вот в том–то и вопрос!

Потом она замолкает и очень тихо лежит чуть слышно дышит рядом. А потом.

— Я думаю, что ответила тебе, почему тебе не надо с этим, Котей? Ты его лучше пристрой к кому–то. Ведь есть среди женщин и таких ценительницы. Может, какая другая испытает к нему нечто, и он это оценит. Оценит сполна и она будет с ним счастлива? А вот, если ты, и не оттого, что ты выбрала, а потому что так решила головой, а не сердцем, по животному, из–за похоти, тогда что? Конечно можно и так, и некоторые так поступают в поисках сексуальных отношений с мужчинами но, что же будет потом с ними? Хорошо, если остановятся. А если нет, что тогда?

Она опять замолкает, молчит долго, а потом.

— Ты, что думаешь? Если женщина падшая, то она не мечтает о настоящем и не ждет его, своего мужчину? Как бы ни так!

Все, слышишь, и никому не верь, все мы ждем его нашего господина.

Только у одних он приходит все время ночью и хозяйничает в храме, все, разрушая и растаптывая, а у других он все время находится рядом, бережет, несет ее на руках, укрывает от напастей по жизни. И если приходит к ней в храм, то тогда в этом храме знаешь, какие фуги Баха звучат, оттого, что им так приятно вместе, да в гармонии! От того и детки у них получаются и здоровые и красивые, а самое главное, счастливые!