Мия. Гравитация Vs Свобода (СИ) - Devi Ant

— Работаю и учусь, — отвечаю я, но только чтобы взять инициативу. — А вы чем занимаетесь?

Молчит. Понимает, что я перехватила разговор.

— Я знаю, кто вы. — В лоб. Резко меняя тему. — Вы работали в Royal Holidays на ресепшене.

А вот и заявление, которое она не решилась сказать при всех. Побоялась Айслера. Иронично улыбаюсь. Я, конечно, могла бы припомнить ее фееричное падение у лифта, но не буду.

— Я работала не только в отеле. — Пожимаю плечами. — К сожалению, у меня нет семьи, которая мне бы передала по наследству раскрученный бизнес. — Даю понять, что с самого начала знала, кто она.

— Думаю, вскоре вы сделаете головокружительную карьеру.

Пошла в наступление. Намекает на статус содержанки. Улыбаюсь. Уверена, если бы я сказала правду о том, что не спала с Айслером, ее бы повергло это в шок. Но я не намерена оправдываться. Я в режиме Бесовой и развлекаюсь.

— Не поверите, но для того, чтобы привлечь внимание, не обязательно оголяться.

— Как бы то ни было, но вы оголяетесь. Не здесь, так в спальне. И получаете за это приличные бонусы. Как, например, подобный наряд runway.

Жалко мне ее. Понимаю, задела своим появлением, испортила ее планы. Любит она Айслера. Сильно любит. Поэтому ее и кроет не по-детски. Но любовь — это не индульгенция и не смягчающее обстоятельство.

Мажу взглядом по ее глубокому декольте.

— Не судите по себе, дорогая Палома. — намекаю на ее откровенный наряд. В отличие от моего закрытого.

— Самодостаточные женщины одеваются откровенно прежде всего, чтобы нравиться себе. И заявить миру о своей красоте.

Улыбаюсь. Зря она заговорила о самодостаточности.

— Как я понимаю, эффектный наряд от Valentino, купленный на кровно заработанные, и глубокое декольте было направлено на то, чтобы Герр Айслер принял предложение о совместном винодельческом бизнесе, — парирую я и судя по ее окаменевшим пальцам, сжимающим бокал с Марго, попала в цель своим предположением. — Безусловно, это не связано с финансовыми бонусами. Скорее с личными. Но заявить о красоте и понравиться вы хотите не себе, а Харду.

Пауза. Пытается понять, откуда я узнала о ее планах.

Внезапно чувствую, как за спиной повеяло прохладой. Оборачиваюсь. К нам приближается Айслер. Смотрит на Палому. Недоволен. Мне кажется или он слышал как минимум последнюю часть нашего милого дружелюбного конверсейшена.

Глава 12. Эстет

Как ни странно, но не испытываю к Паломе негатива. Мне искренне ее жаль. Врагу не пожелаю любить человека, с которым ты уже в разрыве. Сама, к счастью, этим никогда не страдала, но наблюдала личную драму не раз с коллегами. Поэтому, когда вижу недовольное лицо Айса, беру Палому за руку и притягиваю ее к себе, с целью обнять. От неожиданности она тушуется, а я шепчу ей на ухо «мы с вами подружились. Подыграйте мне»

— J'ai été ravie de faire votre connaissance. [Была рада познакомиться]. Вы интересно рассказывали о новом проекте, — громко говорю я, и Палома натягивает светскую улыбку. Прячет и удивление, и недовольство. Ей не нравится факт, что я ее защищаю, но она понимает, что если Айс услышал нашу перепалку, неизвестно чем это обернется для нее.

— Вы хорошо говорите по-французски… — улыбается она. — Бывали во Франции?

— Нет, но у меня была подруга француженка и она меня учила.

Не вру. Еще в Германии, моя соседка по квартире, Николь, учила меня французскому в обмен на скидку аренды. Мозговой штурм был еще тот. Я называла ее абьюзершей и диктаторшей, но дело она свое знала и результат не заставил долго ждать. Уже через три месяца я говорила не хуже, чем Марион Котийяр.

Айслер смотрит на нас. Ситуацию понял. Как и понял то, что в защите от его бывших женщин я не нуждаюсь.

Возможно у него свои мысли на этот счет, но руку на мою спину не кладет и рядом не задерживается.

Как только вокруг собирается компания, он вместе с несколькими гостями направляется в соседний не менее просторный лаунж с подсвеченным бассейном. Где расставлено несколько диванов и просторных кресел.

Видимо продолжение встречи.

Не удивлена. Но отмечаю странность. Пока Айса не было, меня никто не беспокоил. Не подходил, не приставал с вопросами. Единственное — пристально наблюдали за нами с Паломой. И тоже отметили наши обнимашки в конце. Будто мы поговорили и наладили связь.

Продолжая ловить любопытные взгляды, извиняюсь перед гостями и направляюсь к выходу. Нужно поправить макияж и сходить в туалет. Но выйдя из дамской комнаты в холл, возвращаться не тороплюсь. Хочу послушать уникальную музыку наедине, без пристального внимания.

Мило улыбаюсь паре ребятам из СБ, но отмечаю, что Виго среди них нет.

Разворачиваясь, выхожу из хола и иду по лестнице вверх — помню по кнопкам лифта, что там еще один этаж и терраса.

Пока иду по деревянной лестнице рассматриваю висящие на стенах образцы яхт, приклеенные в разрезе, иногда замедляю шаг, чтобы прочесть таблички, и наконец захожу в холл.

Однако перед дверью темной террасы, останавливаюсь, слыша девичьи голоса.

— Беттина, ты чего так сияешь?

— Ее на бассейн поставили.

— И?

Судя по всему девочки официантки решили сделать перерыв. Уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но у Ктулху свои планы на этот разговор.

— А там синьор Айслер сейчас сидит в кресле и разговаривает.

Закатываю глаза. Вспоминаю слова Марии «липнут как мошки».

— А. Тогда понятно.

— Пуговку-то застегни на блузке. Влетит же.

— Не. Синьор Росси не возражает.

— Она ее для синьора Айслера расстегнула.

— Ну да. Пусть смотрит. Синьор Айслер у нас эстет.

— Ты на что-то рассчитываешь? — усмехаются.

— Нет конечно. Но пусть полюбуется моим идеальным третьим размером. А то судя по блондинке, грудь ему не светит. Будет жамкать ее прыщики, а вспоминать меня.

Хмурюсь. Ловлю себя на неприятной эмоции. Даже не критике в адрес моей груди. Она мне всегда нравилась, и я никогда не комплексовала по поводу ее размера. Тут что-то другое. Не могу разобрать что именно.

Ладно. Я сюда пришла послушать музыку с галерки и не буду портить вечер, ведясь на эмоции. Скрываюсь за дверью в темноте холла. Жду, когда пройдет персонал, и наконец-то выхожу на пустую террасу. Она гораздо меньше pool terrace, здесь ветер сильнее — последний этаж, но зато никого. Хорошо, что есть накидка. Кутаясь в плащ, подбираю подол и иду к краю. Музыка отсюда слышна не так громко, но вайб ловлю захватывающий — ветер, тишина и Венсе играет для меня одной.

Обнаруживаю еще один бонус. Отсюда как на ладони видна и терраса, где проходит гала-фуршет, и лаунж с бассейном, где идет непринужденная беседа мужчин.

Вижу, как Палома разговаривает с Фран у стола с закусками — видимо подруги обсуждают меня, но мне все равно.

Я получаю удовольствие от великолепной музыки. Лунная соната Бетховена в современной аранжировке звучит под пальцами таланта, не менее гениально, чем оригинал. Здесь прекрасно все. Контрастная динамика — от pianissimo до fortissimo, полифония, и даже штрихи импрессионизма. Звуки будто растворяются в воздухе. Их можно пощупать пальцами. Попробовать на вкус кончиком языка.

Однако насладиться музыкой мне все-таки не дают.

К Айслеру подходит официантка и, судя по груди и декольте, именно ее зовут Беттина.

Наклоняется перед ним чуть ли не пополам и ставит на столик хрустальный стакан. Айс, продолжая разговаривать, тянет руку к виски, и я хмурюсь. Понимаю, какой вид ему сейчас открывается. «Синьор Айслер у нас эстет. Будет жамкать ее, а вспоминать меня…» — эхом отдают ее слова и накатывает злая волна.

— Вот стерва, чтоб у тебя каблук сломался, — в сердцах бросаю я, а девушка, отойдя, оступается и летит с пустым подносом прямо на пол. Неуклюже. И вовсе несексуально.

Наблюдая, как официанты поднимают Беттину, а та показывает сломанный каблук, понимаю, что это моих рук дело, и не тушуюсь.

Эстет Айслер однозначно после такого тебя представлять не будет, — недовольно повожу плечом, и внезапно понимаю простую истину.