Хочу тебя вернуть (СИ) - Сдобберг Дина

Проблема в другом, и я прекрасно отдавала себе отчёт в том, что у меня нет и капли той веры в этого мужчину, какая была, например, у Киры к Сабиру. Потому что для того, чтобы после пережитого остаться с этим мужчиной, или как говорит Агиров, принять, нужно просто бесконечно доверять этому мужчине. Верить в свою безопасность рядом с ним, в то, что его сила никогда не обернётся против тебя. Я не верила.

Сам же Тайгир словно задался целью приучить меня к своему присутствию и вниманию. И заодно напоминая о совместном прошлом.

У меня начались плановые операции и дежурства. И вот выхожу я из душевой после операции, а на столе стоит кружка с горячим какао, именно какао, настоящим, варёным. И тарелка с кусочками подсушенного чёрного хлеба. Не гренками, а именно подсушенными.

Во всей этой больнице сейчас было только два человека, которые знали мои привычки, и только один из них мог помнить, что я отрезала кусок хлеба от буханки, и этот кусок делила на восемь треугольников.

Сегодня я дежурила, и сидела, проверяла истории своих пациентов, заполняла операционные листы. А он просто пришёл и сел напротив, сложил руки на столе и упёр в них подбородок.

— Тебе нужен покой. — Говорю, не отрываясь от заполнения.

— Да. А здесь спокойнее. — Отвечает он.

И снова возвращается тишина. Я пишу, вношу замечания, делаю пометки для себя. А он просто рядом. И мне так уютно от этого, так хорошо и спокойно, что меня это пугает.

— Откуда у тебя шрамы на спине? — пытаюсь я разрушить очарование этого момента.

— Следы от наказаний. Ты же уже знаешь. — Говорит он.

— В голове не укладывается, что так можно с собственными детьми. С маленькими. — Откладываю я в сторону ручку. — Если бы меня хоть раз так наказали…

— Я бы убил. — Пожимает он плечами. — Не важно, сколько бы лет прошло, нашел бы того, кто поднял на тебя руку и убил бы. Любого.

— Ты так легко об этом говоришь. — Удивляюсь я. — Словно жизнь ничего не стоит вообще.

— Я никому не мешаю жить, но посягая на моё, нужно понимать, что так просто с рук это не сойдёт. — Звучит голос Тайгира.

— Значит вот в чём дело? Инстинкт собственника. — Хмыкаю я.

— Каждый нормальный человек собственник. Мой дом, моя семья, моя женщина, в твоём случае мой мужчина. Только не у каждого хватает смелости за своё бороться. Честно признаться самому себе чего ты хочешь. И какую цену готов заплатить за своё. — А вот он наоборот серьёзен.

— Зачем ты это делаешь? Чего добиваешься? Восемь лет прошло и нам с тобой уже не по восемнадцать-девятнадцать лет. Почти тридцать, полжизни прожито. А если вспомнить, что мне тут о тебе рассказали… У тебя и вовсе, каждый день как последний. — Пытаюсь понять его замысел.

— Хочу тебя вернуть. Обратно, присвоить себе на совсем. — Отвечает, не сводя с меня голодных глаз.

— Так зацепила взбрыкнувшая игрушка? Эго требует добить мишень? — как стрелок он поймёт, что я имела ввиду.

Он поднимается и обходит стол. Скорее обтекает. Действительно тигр. Одно движение, рывок и я зажата между стеной и горячим телом, его кожа обжигает даже сквозь ткань халата. Он удерживает меня на весу, фактически посадив на свою руку.

— Швы! — чуть не взвыла я, а он только закинул мою ногу себе на талию.

Молчит, пальцами обводит черты моего лица, скулы, щеки, губы. Один вдох, один удар сердца и его губы накрывают мои. Сначала мягко, нежно. Словно убеждаясь, что я настоящая. А потом у него словно крышу скрывает, обрушивается на меня, обжигая, клеймя, как будто душу вытянуть пытается.

Поцелуй-пытка, поцелуй-признание, поцелуй-наказание и безумная, безудержная ласка двух голодных душ.

— А теперь ответь самой себе. — Шепчет он, прежде чем уйти, оставив меня в раздрае и непонимании.

— Какого хрена! — вырывается у меня от моментально вспыхнувшей на саму себя злости.

— Не ругайся, тебе не идёт. — Заглядывает он в кабинет, прежде чем уйти в свою палату.

Глава 9.

Думала и решала я ещё пару дней. Вариант оставить всё как есть и не лезть, не срабатывал. Во-первых, этот котяра устроил на меня охоту. Я себя чувствовала настоящей рыбкой, которую нерадивые хозяева поместили в прозрачную салатницу, пока моют аквариум. А кот, чувствующий себя настоящим хозяином дома, что бы там на думали все остальные, с любопытством наблюдал за метаниями рыбки.

Алина только хмыкала, глядя на всё это. Правда, пока её собственный поклонник не решил переходить в наступление. Теперь уже улыбалась я, каждый раз, по мере сил, подсказывая в каком именно кабинете можно в данный момент найти неуловимого главного врача центра и лучшего гинеколога в городе в одном лице.

К тому же Киру выписали, и возможности спрятаться хотя бы у неё от её вездесущего братца больше не было. Вот как так можно? Просто смотрит, слегка приподняв бровь, и едва заметно улыбается, а у меня такое ощущение, что его руки всюду побывали.

— Гормоны и физиологические потребности организма взрослой половозрелой особи, Ксана! — в сотый раз пыталась убедить себя я, но сама же себе напоминала, что вот таких желаний в течение восьми предыдущих лет за мной не наблюдалось.

И ладно пока училась, в армии мужиков каких только не было, и походить по расположению с голым торсом считалось нормой. Ну, или в майке, оставлявшей большую часть тела открытой. Так что дело было совсем не в тренированном теле. Нет, надо разобраться и расставить все точки! Ведь дело уже не только в том напугавшем меня разговоре.

Так как всё равно уже пришла пора снимать наружные швы, заживало всё на Тайгире отлично, как тут не поверить в его звериную сущность, я решила сразу и предупредить, и поговорить. Но поговорить сегодня с Тайгиром решила не только я, но и все остальные. По крайней мере, из-за двери палаты я отчётливо слышала голоса Сабира и Влада, которые видимо, приехали по просьбе Киры навестить нашего раненого, и Амирана. Этот и вовсе уже воспринимался этакой ворчливой сиделкой в деловом костюме.

Платные палаты в центре отделялись от общего коридора чем-то вроде небольшой прихожей, перед дверями которой стояла личная охрана. Меня пропустили без вопросов и не предупредив о моём появлении Тайгира или Амирана. Поэтому я решила подождать, пока "мальчики" поговорят.

Так как палата была торцевой, в здешнем предбаннике было даже окно, на подоконник которого я и уселась. Благодаря отличной слышимости, впрочем, как и у всех палат в этом центре, я себя почувствовала как в детстве, была такая передача по радио "театр у микрофона". Разговор был явно не простой и начался задолго до моего прихода. Мужчины обсуждали какой-то совет.

— А теперь рассказывайте, что у вас происходит? Вы друг с другом почти не разговариваете, хотя все знают, что братья Тахмировы всегда заодно. — Вдруг спрашивает Сабир.

— Сами разберёмся. — Отвечает Амиран. — Это внутренние дела семьи и ни на что не влияют. Посторонних они не касаются.

— Вот именно. А раз вы с таким пылом доказывали, что Кира ваша сестра, то я не посторонний. — Я буквально превратилась в одно большое ухо. — Из-за чего в семье разлад, родственники?

— Брата не устраивает мой выбор. — Заявляет Тайгир. — А я его мнения не спрашивал.

— Ну, насколько я слышал, невесту тоже твой выбор не устраивает и она со словами "изыди, нечисть" прячется от тебя по всей больнице, изображая бурную деятельность. — А вот это уже Влад, только он умеет так разговаривать, что не поймёшь, он шутит или откровенно издевается. — Амиран, тебя-то, что не устраивает?

— Меня не устраивает тот образ жизни, который она привыкла вести! — "она" это надо полагать я. — Я ничего против лично неё не имею, и я ей очень благодарен! У меня никаких сомнений нет, что не окажись Ксана в городе, я бы сейчас не здесь разговаривал, а брата хоронил. И я готов сделать для этой девушки многое. Обеспечить жильём, открыть на её имя счёт, взять под защиту и решать её проблемы. Но… Как объяснить этому барану, что на таких, как она не женятся, их не приводят в дом?