Алана Инош - У сумрака зелёные глаза

 – Ну, ну, всё хорошо, – засмеялась она, гладя меня по щеке. – Не надо так расстраиваться.

 Я от облегчения выругалась, а она расхохоталась ещё звонче, явно довольная своей шуткой и произведённым на меня эффектом.

 – Не беспокойтесь за меня, Алёна... Я могу не дышать под водой до пяти минут.

 – Но как же... А кислородное голодание? – удивилась я. – Мозг же просто не выдержит!

 Она сверкнула улыбкой.

 – Не всё в этом мире так, как пишут в медицинских журналах. – И, чмокнув меня в щёку, снова нырнула.

 Я нырнула следом и на сей раз увидела её. Её волосы причудливо покачивались в воде, извиваясь, как щупальца спрута; её стройное, великолепное тело двигалось грациозно и легко в наполненной солнечным светом воде, и Аида казалась мне каким-то мифическим существом – ундиной, наядой...

 Когда мы разлеглись обсыхать под солнцем, уже начавшим ощутимо припекать, Аида сняла лифчик купальника, а потом и трусики.

 – Загорать я предпочитаю нагишом, – пояснила она. – Чтоб потом не было этих белых следов.

 Я смущённо отвела взгляд. Хотя, собственно, отчего мне было смущаться? Вот Аида, например, не стеснялась смотреть на моё тело, и от её ласкового и мягкого, как подогретое масло, взгляда у меня заныло в низу живота в странном предчувствии...

 – Вы тоже можете раздеться, Алёнушка. Ничего не стесняйтесь, чувствуйте себя свободно.

 – Да нет, спасибо... Пожалуй, я останусь так, – усмехнулась я.

 – Как хотите, – отозвалась Аида. – Кстати, может, перейдём уже на «ты»?

 – Ну... можно и на «ты», наверно, – неуверенно согласилась я.

 – Прекрасно. За это надо выпить! Я сейчас.

 Не успела я прилечь и закрыть глаза, как передо мной появился бокал шампанского. То ли я на несколько минут выпала из времени, то ли Аида умела его опережать – как бы то ни было, бокал возник перед моим лицом так быстро, что я вздрогнула. Только прохладный ветерок коснулся лица...

 – Давай на брудершафт, – предложила Аида. – Чтоб уж точно можно было перейти на «ты».

 Шампанское оказалось хорошо охлаждённым, что было особенно приятно в жаркий день, и я выпила его с удовольствием. Бутылка в ведёрке со льдом стояла рядом, и я, взяв один кубик, провела им по разгорячённому лбу и горящим щекам. Аида поднесла к моему рту бутерброд с душистым вареньем из лесной земляники, щемящая сладость и аромат которого ни с чем не могли сравниться. Откусив, я нечаянно уронила одну каплю на грудь и хотела подобрать пальцем, но Аида придержала мою руку.

 – Дай мне.

 Странное чувство охватило меня, когда её язык защекотал мою кожу. Солнечный смех заиграл у меня под рёбрами, как золотые пузырьки шампанского, а в низу живота снова заныло и неистово сжалось, а по телу пробежал хмельной огонь. Это было иное опьянение, нежели от вина – гораздо более сладкое и глубокое, таинственное и пугающее. В первый миг я отдёрнулась от него, ощутив леденящую близость ловушки, но рука Аиды мягко и властно обвила мою талию, а её дыхание обожгло мне шею.

 – Пошли в дом, надо ополоснуться после озера, – сказала она.

 Стоя под прохладными струями воды, я чувствовала, как меня начинает трясти. Что такое происходило со мной? Полынная горечь на губах спрашивала: разве ты не была к этому подспудно готова, когда собиралась переступить любую запретную грань, лишь бы узнать, откуда это дежавю и как Аида связана со снами про монастырский сад? Ты же взрослая девочка, разве ты не понимала, принимая её приглашение, что за ним кроется?

 Нет, не прикосновений Аиды я боялась. Меня поражала собственная реакция – кажется, мне это нравилось. Нравилось до жути, до дрожи, до сладкого ужаса. Андрей не умел так... Он не умел быть таким обволакивающим, чарующим, нежным, шелковисто-щекочущим, не мог, глядя в глаза, взглядом ласкать сердце. Ему не под силу было легчайшим пуховым касанием затрагивать в душе такие струны, от звука которых весь мир начинал плыть вокруг меня.

 Намыленная губка шершаво скользнула по моей спине, и я тихонько ахнула от неожиданности.

 – Алёнушка, ну что ты так пугаешься всё время? – прожурчал голос Аиды, сплетаясь со струями воды. – Разве я такая страшная? Мм?

 Она повернула ручку смесителя, и вода из прохладной стала расслабляюще-тёплой. Губка уверенными ласковыми движениями тёрла мою кожу, начиная с плеч и неумолимо спускаясь всё ниже. Когда она проскользнула мне между ног, я дёрнулась, но другая рука Аиды придавила мне плечо.

 – Да стой ты. – Тихий смех. – Я только помою.

 Зелёный чай с мелиссой исходил паром передо мной в чашке, а Аида, сидя напротив в махровом халате, смотрела на меня с задумчивой и чуть грустной нежностью во взгляде. Длинные влажные пряди её волос темнели на белой махровой ткани, а лицо без макияжа приобрело свежий и лёгкий, более простой и открытый вид. Но менее красивым оно не стало, а загадочная изумрудная искорка в глазах осталась.

 В течение следующих двух часов она учила меня играть в бильярд. Я в этом деле была совершенной неумёхой, и Аида показывала всё с самых азов – как стоять, как держать кий, куда целиться. В перерывах мы пили ликёр и курили: Аида – трубку, а я – сигареты. Толковым игроком мне стать, впрочем, не удалось, а вот охмелеть – получилось. Чтобы я протрезвела, Аида повезла меня на прогулку по озеру – на её собственном катере. Упруго упирающийся в лицо встречный ветер действительно как будто выдувал из головы хмель, скорость прохладно щекотала сердце, красота поросших соснами берегов загадочно влекла. Правда, под конец меня немного укачало, и из катера Аида вынесла меня на руках.

 – Беда ты моя ходячая, – усмехнулась она, ласково щекоча губами моё ухо.

 В пять вечера был поздний обед – куриный суп с зеленью, рыбный стейк с овощами и вишнёвые вареники. Аиду потянуло расслабиться, и мы устроились в шезлонгах под яблоней: Аида – со своей любимой трубкой, я – со стаканом грейпфрутового сока со льдом. Я решила снова завести разговор о нападении чудовища.

 – Аида... Ну, всё-таки, я должна это узнать. Кто это был там, в лесу?

 Она вздохнула, прикрыв глаза.

 – Ох, Алёнушка... Нашла же ты тему для послеобеденной беседы. Такой чудесный день... Давай хоть сейчас не будем о мрачном.

 – Но ведь это не даёт мне покоя, – сказала я. – Вот мы сейчас сидим тут, а оно... бродит где-нибудь поблизости. Не по себе мне, честно говоря. – Я поёжилась.

 Аида, протянув руку к моему шезлонгу, сжала мои пальцы.

 – Не бойся. Днём опасности нет, а ночью прижмись ко мне покрепче – и будешь цела.

 При этих словах в глазах Аиды блеснул лукавый огонёк, а я опять смутилась.

 – Ты так очаровательно краснеешь, – засмеялась она, целуя мою руку. – Так и укусила бы за щёчку, рррр... – Издав кошачье урчание, она повернулась в шезлонге лицом ко мне и поджала ноги. – Мне так уютно и хорошо с тобой... Можно даже ни о чём не говорить – всё равно хорошо. Тепло.