Людмила Молчанова - Любовь танцовщицы

   - Каждый по-разному реагирует на стрессовые ситуации.

   - Но это...это ненормально. Для нее - это ненормально. Я...я пытаюсь что-то сделать, как-то расшевелить ее, но Ната ничего не хочет слушать! Она только твердит, что все в порядке. Что ничего не случилось! Что она себя прекрасно чувствует! Да как прекрасно?! Вы же видели ее тогда - она вся...

   Раздался приглушенный плач, который действовал мне на нервы. Меня он раздражал. Как Лёна не могла понять - я не собираюсь ложиться и помирать после этого. Я сильная, а это...это послужит мне уроком. Только вот плакать и жалеть меня не надо. Я хотела встать и сказать об этом подруге, но...подниматься, идти на кухню и открывать рот...я сразу почувствовала, как меня потянуло в сон. И вообще, все это - неправда. Все не так, как подруга описывает.

   - Видела, - ответила врач, - но давить на девушку все равно не надо. Так вы только усугубите ее состояние. Не оставляйте ее в одиночестве, всегда будьте рядом, оказывайте всевозможную поддержку. Если ей лучше, когда вы делаете вид, что ничего не произошло, - пусть будет так. Не упоминайте лишний раз об этом, но и не замалчивайте. У Натальи есть родители? - внезапно спросила женщина, и я распахнула глаза.

   Мама не должна знать. Эта мысль молотками билась в голове. Если мама узнает - ее это убьет.

   - Да есть, - голос подруги был растерянным и нерешительным. - Но мама живет в другом городе...Вы думаете, что нужно рассказать ей обо всем?

   Я подорвалась с дивана и ласточкой залетела на кухню.

   - Только попробуй, - прошипела я вздрогнувшей Лёне и развернулась к врачу. - А вы не лезьте не в свое дело!

   - Наталья, - женщина скрыла свое мимолетное удивление, - вообще-то я пытаюсь вам помочь.

   - Мне не нужна помощь! - холодно отчеканила я. - Со мной все в порядке. Я жива и здорова. И вас не касается мое состояние. У меня нет никаких душевных травм! Со мной все в порядке! Я в порядке! Ясно вам?!

   Забавно, я даже по-другому говорить стала. Кричу...но в то же время не кричу. Не повышаю голос, хотя в каждом слове сквозит ярость.

   - Алена, вы можете выйти? - у Лёны подбородок задрожал, но она уверенно кивнула и вышла, плотно закрыв дверь. - Сядьте, пожалуйста, - мягко попросила женщина.

   Я села и всем видом показала, какое делаю одолжение. Врач присела напротив, не делая и попытки дотронуться.

   - Наташа, поймите одну вещь. Вас никто не обвиняет, на вас не давят, а только хотят помочь.

   - Мне не нужна помощь.

   - Ошибаетесь, - врач покачала головой, - помощь нужна каждому из нас. И вам тоже. Я понимаю, через что вам пришлось пройти, но вы же будущая мать. Вы наверняка захотите семью.

   - Обойдусь, - из чувства противоречия буркнула я. - И вообще, вам какое дело? Вы меня осмотрели, все записали, все сделали. Так? Так. А теперь отстаньте от меня. Я к вам дохожу, пройду все, что надо, только отстаньте от меня. Со мной все нормально. Я не сошла с ума и не тронулась с горя.

   - Никто так и не говорит.

   - Тогда что вы от меня хотите?

   - Вы не единственная, кто с этим столкнулся.

   - И что?

   - Вы понимаете, что насилие ломает многие жизни? Не только вашу, но и ваших близких. Вы этого хотите? - я долго смотрела в одну точку, изо всех сил сжав зубы, но потом отрицательно качнула головой. - Я действительно пытаюсь вам помочь. Вы сильная девушка, которая может справиться с чем угодно, но вас нужно подтолкнуть.

   - Что вы предлагаете?

   Женщина протянула мне визитку.

   - Это адрес кризисного центра. К нам обращаются многие женщины, и мы действительно стараемся помочь. И помогаем, - я никак не отреагировала на ее увещевания и только невидяще разглядывала белый прямоугольник. - Поймите одну вещь - если вы решитесь на помощь, если вы разрешите кому-то поддержать вас, это не значит, что вы слабая. Это значит, что вы наконец-то можете взглянуть правде в глаза...и победить ее. Не у всех хватает мужества это сделать, чаще всего женщины замалчивают о подобных инцидентах в их жизни. И если не бороться с последствиями сейчас, то все можно только усугубить.

   - Что усугубить? Я в порядке. Вы сами сказали, что травм...в общем, что все могло быть куда хуже и плачевнее. Пару царапин и синяков - пустяки.

   - А причем здесь они? Любое насилие - уже огромная травма. И у каждого она проявляется индивидуально.

   Я ухмыльнулась ей в лицо.

   - Это типа я должна шугаться мужиков теперь, да? - я откровенно усмехалась. - Или кутаться в длинные тряпки? Или что там обычно? Не давать людям к себе прикасаться?

   К моему сожалению, врач на насмешку и издевательство не обиделась, она вообще на них никак не прореагировала.

   - Да, и это тоже. А теперь простите, мне пора, - она изящно поднялась и расправила несуществующие складки на кофточке. - Я буду ждать вас, Наташа. Всего доброго.

   - И вам.

   К этому центру я все-таки подъехала, но зайти не смогла. Мне казалось, что зайди туда и можно сразу вешать на себя табличку - жертва насильника. Я не была жертвой. Моя жизнь не изменилась.

   И пока я гипнотизировала себя подобными мыслями, через парадный вход центра вышла девушка за руку с парнем. Молодые, может, чуть старше меня. Девушка была бледной и нервной, постоянно цеплялась за мужскую руку, уверенно державшую ее ладонь, но она улыбалась своему парню. Я чувствовала себя так, как будто подглядываю за ними, поэтому поспешно отвернулась. И ушла, твердо решив, что я не хуже. Мне не нужна помощь.

   Я решила доказать всем и себе в частности, что я все та же. Что я не боюсь прикосновений. Пошла в кафе, познакомилась с милым парнем, действительно милым, примерно моим ровесником. Никаких пошлых намеков или сальных взглядов, только восхищение, но от робкого прикосновения к руке меня неожиданно замутило. В прямом смысле. Я еле успела кое-как извиниться и добежать до туалета, где меня вывернуло наизнанку.

   Нет. Я не стану прятаться. Я встречалась с парнями, заново училась наслаждаться обычными прикосновениями и не бежать к белому фаянсовому другу. Я даже начала встречаться с однокурсником, но после секса с ним я ушла, пока он спал. Так было несколько раз - я привыкала, убеждала себя, что все в порядке и уходила потом, когда все заканчивалось. Меня уже не мутило и не было желания отдернуться и отстраниться. Мне даже начал нравиться секс через какое-то время. Только людям я не верила.

   Это длилось около трех лет, но по-настоящему мне помог один парень. Он преподавал в школе танцев и пригласил меня. Мы с ним танцевали только два танца - вальс и танго. Антон заставил меня заново почувствовать и осмыслить все окружавшее меня. Он заставил меня получать удовольствие от секса и заново научил верить мужчинам. Мы встречались неделю, а потом я без сожалений ушла - вылечившаяся и целая.