Людмила Молчанова - Любовь танцовщицы

   Сафронов увидел, как руки, до этого спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки, отчего проступили вены на запястьях. Хрустнул челюстью и сжал хрусталь, удивительно еще, как не раздавил.

   - Пей.

   - Я не хочу.

   - Тебя заставить? - мягко переспросил Сафронов.

   Черт, я не понимала, что происходит. С чего вообще это началось? Раньше он меня не особо трогал, а тут чуть ли не кидается. А еще, мне было жутко. Я привыкла, что у меня постоянно есть поддержка, что я не остаюсь одна - даже когда меня ударил Манченко. А сейчас я чувствовала себя наедине с хищником. В его логове - моей клетке.

   - Что вам нужно?

   Сафронов сделал шаг ко мне, отчего я вжалась в спинку стула и ссутулилась - что угодно, лишь бы быть как можно дальше. Я триста раз за последнюю минуту прокляла себя за то, что закрыла дверь. Хотя, даже если бы не закрыла, Сафронов здесь хозяин. Соберись он меня здесь убивать - никто не вмешается.

   Он насильно втиснул виски мне в руку. Схватил за запястье, развернул тыльной стороной и силой заставил разжать кулак. Немного виски расплескалось мне на рубашку. А потом Андрей Антонович невозмутимо сел за стол и уставился на меня так, как будто ничего и не было. Даже вежливо улыбнулся, не сводя глаз с моего лица. Я не сделала ни глотка.

   - Как поживает твоя сестра?

   Я вздрогнула, непонимающего моргнув, но потом сквозь какую-то дымку поняла, что он про Лёну. Мне не нравился этот разговор.

   - Нормально.

   - Она сама виновата в той ситуации.

   - Я ничего не говорю.

   - Это хорошо, - я пониже опустила голову, чтобы он не увидел тех чувств, которые я сейчас испытывала. - Вам есть где жить? - неожиданно поинтересовался Сафронов. - Вы же из Екатеринбурга, так?

   Зачем ему это? Зачем вообще человеку, тем более, такому как Сафронов, знать, есть ли жилье у его работников?

   - Да, есть. У нас здесь родственники. Тетя с дядей, - соврала я и поглядела прямо в серые глаза. - Мы живет у них, и они очень помогают.

   Сафронов недоверчиво хмыкнул и залпом допил виски. Облизнул нижнюю губу, слизывая остатки жидкости.

   - А как тебе город?

   - Нормально. Мне нравится.

   - Не то, что ты себе представляла, правда? - в его голосе явственно слышалось снисхождение и превосходство. Еще бы - я же обычная провинциальная девочка, не выезжавшая за пределы родного города. А он весь такой из себя. - А в Москву почему не поехала?

   - Не хочу. Там и без меня народу хватает.

   Мой ответ его удивил...и позабавил. Уголки губ приподнялись, но от этого сам мужчина не стал выглядеть мягче или теплее. Смотрелось жутковато и ирреально как-то. Сафронов не умел улыбаться - во всяком случае, как нормальные люди. Он растягивал тонкие губы в улыбке, приподнимая уголки губ, но сама улыбка не затрагивала ни глаз, на души.

   - Забавно, - продолжил улыбаться Сафронов. - Я тоже не люблю Москву. Знаешь, не мое. Столько людей, каждый пытается из себя что-то строить...

   - Как и все, - холодно отозвалась я, хотя хотела сказать "как и ты".

   Сафронов сузил глаза, рассматривая меня более внимательно.

   - Что ты делаешь завтра?

   - Работаю, - я озадаченно моргнула, потому что от босса такой вопрос выглядел, по меньшей мере, странно. Он лучше меня знал, в какой день работает та или иная танцовщица.

   - Не опаздывай, - Сафронов лениво махнул рукой в сторону двери. - Иди.

   Я кивнула и, стараясь не смотреть на шефа, поставила виски на стол и вышла. В гримерке меня уже поджидали, испытывая разные чувства - от любопытства до злости. Особенно злилась Ирка - подружка Сафронова в этом месяце.

   - Что так долго? - неприязненно поинтересовалась девушка, нервно взбивая волосы в высокую прическу. - За это время родить можно.

   Я невозмутимо пожала плечами и потянулась за блестками.

   - Разговаривали.

   - И о чем, интересно?

   - О том, почему у нас вечно ругань стоит, - огрызнулась я и начала снимать футболку.

   - А ты что? - уже спокойней спросила Ирина.

   - Сказала, что подходы у нас разные.

   От меня сразу отстали, и я смогла-таки протанцевать сегодня спокойно. Меня даже не дергали и в ВИП-зал не отправляли - сегодня пошла Ира. Закончив работу около пяти утра, я, зевая и почти засыпая на ходу, поплелась к выходу. Кивнула бармену и охране, но меня остановил оклик шефа.

   - Наташа! Стой.

   - Что случилось, Андрей Антонович?

   - Ты домой?

   Я сглотнула и взглядом заметалась по сторонам. Я не знала, куда деться и спрятаться, а никто из присутствующих не обращал на нас внимание. Когда я приготовилась хоть что-то сказать, Сафронов стоял рядом со мной и глядел сверху вниз. Захотелось отойти. А лучше убежать.

   - Да.

   - Пойдем подвезу.

   - Спасибо, я сама.

   - Я тебя не спрашивал, - спокойно ответили мне, уверенно беря за локоть и разворачивая к выходу. Было не больно, но вырваться - никакой возможности. - Пойдем.

   - Мне не нравится подобное внимание с вашей стороны, - решилась, наконец, я прояснить всю ситуацию, пока Сафронов шел к своему темно-серому джипу. - Я работаю у вас всего лишь обычной танцовщицей, ничего более. И не хочу, чтобы вы переходили...

   - Сядь, - невозмутимо сказал мужчина, не обращая внимания на мои слова.

   Я попятилась.

   - Я сказала, что не поеду с вами.

   - Ты не зарвалась? - Сафронов в руке ключи крутил и смотрел на нее так, что внутри все в узел скрутило. - Если я сказал, что поедешь...

   С черного хода выбежала Ира - навеселе, щеки красные, и к ним сразу подошла, широко улыбаясь. Наверное, не заметила, с каким напряжением мы тут разговаривали. Подлетела, на мужчине повисла и попыталась поцеловать в губы, но только до подбородка и достала.

   - Ты меня ждешь, да? - она его по волосам потрепала, а Андрей скривился и головой дернул. - Жаркая ночка выдалась сегодня, да? Я вообще думала, что под конец упаду...

   Ира еще что-то говорила, а я под шумок руку выдернула и попятилась, проклиная каблуки. Я их, конечно, любила, но балетки сейчас пригодились бы больше. Не помню, как до метро дошла, и только вниз спустившись, с облегчением выдохнула. С того момента как Алена ушла, Сафронов стал более...развязным и решительным. Не в хорошем смысле. При всей своей разгульной и разбитной жизни я никогда с подобным не сталкивалась.

   Если и находились зарвавшиеся, то на них всегда была управа. Я всегда могла воспользоваться влиянием и властью нашей семьи, деньгами, в конце концов. И сейчас я не знала, что делать. Звонить домой и уезжать? О нет, я не сдамся. Но и оставаться я тоже не могла. Я не для того бросила мать и уехала от одного ублюдка, чтобы позволить собой играть и помыкать. Я уволюсь. Завтра. Алене ничего говорить не буду, просто попробую подыскать работу в другом месте. Здесь мне делать нечего.