В прятки с кошмаром (СИ) - "Ежик в колючках"

— Эй, Майки, ты гитару взял? Нет?

— Все мое всегда со мной! — ух ты, а я все гадала, чего это лысик из багажника доставал, когда машины уезжали на полигон.

— Слышь, заеб*лись мы сидеть тут в темноте, бл*дь. И так жутковато, сбацай нам нашу, походную.

— Я без Колина не буду, не то это, а он инструмент не взял.

— Как это, я инструмент не взял, со мной, а как же? Моя губнушечка на вес золота, я без присмотра такой раритет не оставлю, неееее.

Я слушаю, как бесстрашные переговариваются у костра, и понимаю, что я дома. Я вспомнила, как Эрик говорил, что Бесстрашие не в «Яме», а тут (невольно дотрагиваюсь до груди) и понимаю, что это правда. Мой дом рядом с этими молодыми, побитыми боями, умеющими управлять своим страхом, парнями и девчонками.

Майки перебирает струны гитары*.

Голос у него низкий, но мальчишеский еще. И приятный очень. Я просто заслушалась.

В руках автомат, потому что солдат,

Блестят ордена, потому что война,

Вернулся домой, потому что герой,

Вернулся домой живой!

Кто-то из бесстрашных подхватывает слова, кто-то подпевает, видно, они это делают не первый раз. Алекс машет рукой мне и похлопывает рядом с собой на бревно, садись, мол, с нами. Потом стал палкой выстукивать ритм, в такт гитаре, а я невольно притоптываю ножкой, уж больно цепляет.

Эта тишина и солнца свеееет

Вдруг сказали, смерти больше нееет

Просто солнца свет и ти-ши-на

Вдруг сказали — кончилась война…

И тут вступает вместе с гитарой Колин, на странном небольшом продолговатом инструменте, который он поднес к губам. Девушки из отряда начинают отщелкивать пальцами ритм, и я подключаюсь тоже. Классно-то как. Девки улыбаются, кивают, значит, я все правильно делаю.

И я чувствую, вот ТЕПЕРЬ я одна из них. Не тогда, когда прошла финальный тест, не тогда, когда объявили наши рейтинги, а сейчас, здесь, у костра, под гитару и невероятную ИХ песню, которая помогает им справится со страхом смерти, готовой их настичь в любую минуту. Это то, что помогает им объединиться, чувствовать себя единым организмом, где ясно, что потеря одного — это потеря для каждого. Идти в бой, зная, что люди вокруг тебя жизнь отдадут, чтобы ты не погиб, и ты сделаешь для них то же самое, это важно и очень ценно. И совсем не страшно.

Эта тишина и солнца свеееет

Вдруг сказали смерти больше нееет

Просто солнца свет и ти-ши-на

Вдруг сказали — кончилась война…

Колин опять играет на инструменте. Я вдыхаю чистый, ночной, лесной воздух. Блин, надо же, какая песня. Вот они — моя семья. Мы все тут родные друг другу. И мне больше не нужно никому ничего доказывать. Они принимают меня такой, какая я есть, они знают, что у меня что-то есть с лидером, но им плевать на это. Они своего лидера ни на что не променяют, верят в него до последнего, встанут на его защиту в любом случае, потому что знают, что он встанет на их защиту. Они приняли меня, потому что я боец, такой же, как они, и я отдам свою жизнь за любого из них, а они отдадут свою за меня. Черт, слезы наворачиваются. Что-то я стала раскисать последнее время часто, не к добру это. Надо бы брать себя в руки.

Я отхожу недалеко, чтобы продышаться от нахлынувших эмоций, и вдруг вижу бегемотика, чистящего оружие. Интересно, как там все устроено?

— Джойси, можно я посмотрю? — сиротливо тяну я, глядя на мужчину.

— Чего тебе с молодняком не сидится, мелкая?

— Мне интересно, как пистолет устроен. Я вот из лидерского «Орла» стреляла, а как это оружие устроено — не знаю. Мне интересно. Вдруг у меня свой будет когда-нибудь…

— Стреляла, говоришь, из лидерского? Не врешь?

— Ну, во-первых, стреляла, когда на внедорожник лидера напали изгои. И даже убила одного. Изгоя, конечно. И на тренировке по стрельбе, на маяке. Ты что не видел, что ли?

— Не видел. Я с основным составом кросс бегал. Прибегаем, а на маяке кипишь, лидер какого-то пи*дюка убивает. Это из-за тебя что ли? Хотя, если из лидерского стреляла, то точно из-за тебя…

— Обидеть хочешь, Джойси?

— А ты нарываешься, малявка? Ты не забыла с кем разговариваешь, а? — скорчил он злобную моську.

Трудно с мужиками. Всем надо доказать, что вот они какие командиры, блин. Ну ладно, хоть не прогоняет. Я смотрю, как бегемотик слажено и ловко какими-то щеточками ковыряется во внутренностях пистолета. Вот бы попробовать.

— А можно мне попробовать?

— В масле измажешься вся, помыть тут не где. Вот чего ты доеб*лась до меня, а?

— Джойси, расскажи, как ты с лидером познакомился?

— А тебе какое дело, зараза? Чего ты все выспрашиваешь, ох*ела совсем?

— Да ладно тебе ругаться, Джойс, я ж по любви спросила, не из любопытства.

— Вот некому тебя драть, пропал лидер, ты и распоясалась. — это точно…

— Джойси, у тебя навязчивая идея. Тебе трудно рассказать? Или это было что-то неприличное? — Я ловко уворачиваюсь от воспитательного подзатыльника и включаю режим «Сокровище» – ну, позязя…

— Ладно. Хоть ты и зараза, но я расскажу, так и быть. — махнул рукой бесстрашный, а я плюхнулась рядышком с ним на бревнышко. — На самом деле мы с лидером, вот прям так, чтобы, не знакомились. Чтоб прям, вот, взасос. Я знал, конечно, что он лидер, он знал, что я командир разведки, и все. И, ясный перец, я, как и все, не воспринимал его всерьез сначала. Ну, что такое, во-первых, я на шесть лет старше. Для меня он вообще сопляк был. Во-вторых, лидер из перешедших, это же хуйность полная. После того, как наши его допекали, и он одного отправил в лазарет, мы, конечно, присмирели. Дерется лидер так, будто всю жизнь жил в Бесстрашии. А серьезно я стал его принимать после одного случая.

Flashback

2 года назад.

Это был рейд, на базу изгоев. На самой окраине города. Все было ничего, разведка сообщила место расположения, мы прибыли, базу взяли, потерь нет, все путем. Идем обратно к транспорту. Тут смотрю, лидер насторожился. Кобуру расстегнул, идет медленнее, походка стала пружинистая. А мы, как раз, на открытое место выходим. И за минуту до того, как раздается взрыв, лидер орет: «Ложись!!!»

Ну, мы попадали все, х*ячит взрыв. Ползем в сторону каких-то построек, по нам автоматы пи*дячат. В засаду попали. Да не в простую, а в котел. Окружили нас со всех сторон, и сужают кольцо. А у нас техника, в машинах компы, оружия просто до х*я с собой. Если они все это возьмут, это ж пи*дец бл*дский.

Да и мы все ляжем тут ни за понюшку табаку. Было четкое ощущение, что ждали нас тут. Обвели и взяли в зажим. Лидер ругается по матушке, на чем свет стоит, а я думаю, ну и что, вот он лидер, кроме мат-перемат ничего не может. Да, вот еще челюсти сжимает, играет желваками. Тьфу, бл*дь.

Потом гляжу, взял палку, отошел и рисует сидит на земле. Я вообще ох*ел безмерно. Мы тут отстреливаемся, а он рисует сидит. Я уже, было, подумал, что лидер от горя умом тронулся.

— Джойс! Хватит меня взглядом сверлить, я все вижу. Иди сюда лучше, посмотри. — Это лидер мне, значит, говорит.

Подхожу, смотрю. А на земле схема. Местность, где мы находимся, наше укрытие. Суки, которые по нам стреляли, лидер всех увидел, запомнил и обозначил, значит, на схеме.

— Смотри, — говорит, — вот мы, вот изгои. Они будут потихоньку сужать кольцо, выматывать нас, бросать гранаты, чтобы было больше жертв. Это, уже давно так, Вайро тоже в таком замесе подстрелили недавно. Гляди, их можно обмануть. Надо чтобы наши парни потихоньку зашли к ним в спины. Кольцо прорвать нельзя по земле. А мы наших ребят по крышам пустим. Они зайдут к иродам сзади, мы нападем на них, они этого не ожидают, а потом притворимся, что ослаблены и убегаем, надо заставить ублюдков нас преследовать, чтобы они добить нас захотели. А тем временем, пока идиоты нас преследуют, те кто сзади, спускаются, сами берут врагов к кольцо и добивают. Это и будет прорыв. А там уже и наша техника и все остальное.

Я, если честно, мало что понял. Понял, что лидер задумал х*йность, из-за которой мы все поляжем.