Юлия Славачевская - Третий – не лишний! (СИ)

 – Вы меня знаете, чего лишили? – шмыгала я носом. – Вы меня лишили самого дорого, что у меня с собой было!

 – У тебя будут дорогие платья и пристойные украшения, – пообещал мне Филлипэ, спускаясь шаловливыми руками ниже талии.

 – Сам их и носи! – обозлилась я, отпихивая его одной рукой, другой придерживая начинающее сползать полотенце.

 Тут я сообразила, что стою практически голая. Между мной и двумя возбужденными мужчинами только полотенце... и голодный желудок. Который воспользовался моментом и взвыл пожарной сиреной. Ну еще бы! Целые сутки ни глотка воды, ни крошки еды. Так и слона заморить можно.

 – Ты голодна? – спросил Эмилио, проявив человечность.

 – Да, – замоталась я в ткань потуже. – Но я не продаюсь за булку хлеба.

 – Пойдем, – предложил мне Филлипэ. – Пообедаем и попробуем найти общий язык.

 – Надейся, – хмыкнула я, но пошла. Глупо объявлять голодовку в таких условиях.

 В столовой стол уже был накрыт на три персоны. И слуг абсолютно не смущало, что двое из обедающих были одеты, а третья почти раздета.

 За едой нам поговорить не удалось, потому что я после того, как слопала пару кусочков какого-то очень вкусного мяса под восхитительным соусом и заела это несколькими ломтиками печеного крахмалистого овоща, по цвету похожему на тыкву, задремала прямо над тарелкой.

 Уже сквозь сон почувствовала, как меня поднимают на руки и куда-то несут, тихо переговариваясь. Я честно попыталась приоткрыть тяжелые веки, но бороться со сном уже было выше моих сил.

 Пробуждение было на редкость приятным. Сначала я почувствовала волны тепла, распространяющиеся вниз по животу. Потом вторая волна пробежалась по лбу, вискам, щекам и начала коварно бесчинствовать на груди. Легкие, невесомые дуновения и сладкие поглаживания на сосках стали чередоваться с более острыми ласками, потом – почти укусами. И опять легчайшие дуновения и невесомость прикосновений.

 Ветерок внизу превратился в мою погибель дойдя до клитора, а когда он задействовал и вход во влагалище, я поняла, что безвозвратно пропала, и если это сон, то я не хочу просыпаться.

 Что-то нежно скользило по всему телу, обвевая влажным теплом шею, плечи и живот. Оно то ласкало за ушком и гладило чувствительные ушные раковины, то опять проходилось по задней части шеи, то приподнимало грудь, проходясь под ней.

 Я заерзала.

 В это время в мои недра вошло что-то скользкое и узкое, оно бережно двигалось внутри, будто разглаживая или смазывая. Ощущения были просто великолепные и очень возбуждающие! Я застонала от удовольствия, поощряя вторжение и раскрываясь по максимуму. Ну пожалуйста, глубже, еще глубже... Скользкое и приятное прикоснулось к моей точке 'Ж', и мое либидо окончательно растеклось по всему телу пылающим облачком. Между тем движения прекратились и 'что-то', выскользнуло наружу, пробежав последний раз по клитору и оставляя меня обиженной и неудовлетворенной. И что совсем уж нечестно – то самое нечто чудесное, дивный ласкающий ветерок также оставил и мою грудь.

 Кто бы от такого не проснулся?

 Вот и я, удивленная внезапной остановкой, широко распахнула глаза, пытаясь понять, на каком свете живу. И что я вижу? Лунная ночь. Я, раскинувшись, лежу на широкой кровати. Один из полуголых красавцев расстегивает штаны, собираясь пристроиться спереди, а второй делает то же самое, примеряясь к моему рту! Они с ума сошли? Кто-то ненормальный решил остаться без пениса? Я же, сонная, ничего не соображаю!

 Что должна сделать в таком случае любая разумная женщина – со стонами дикого восторга немедленно отдаться?

 Вот уж нет! Я заорала.

 – Магдалена? – лукаво улыбнулся Филлипэ, преспокойно раздеваясь. – Почему ты так страшно кричишь?

 Я мотанулась на самый край развесистого траходрома, то бишь большой кровати, которую, наверное, действительно устанавливали в расчете на любовь на троих... четверых... пятерых. В общем, считайте, как хотите, в любом случае места много.

 Натянула на себя простыню, прикрылась подушкой и объяснила:

 – Потому что мне страшно!

 – Но тебе же было хорошо, – изумился Эмилио, забираясь на кровать и с широкой голливудской улыбкой начиная подбираться ко мне. – Ты же уже мокрая.

 – Это от страха, – заверила я его. – Честное октябрятское слово!

 – Не дури, – посоветовал мне Просто Филя, стараясь отобрать подушку. – Это все равно случится!

 – Ребята, – попыталась воззвать слабым голосом к чьей-то сонной и твердокаменной совести. – Вы бы девственницу тоже так использовали?

 Мужики переглянулись и призадумались.

 – Наверно, – замялся Филлипэ. – Мы бы ее просто дольше готовили.

 – Вот! – сразу обрадовалась я. – Я девственница! У меня такое в первый раз!

 – Ты уже подготовлена! – взвился Эмилио. – Хватит уже ломаться!

 – А биться можно? – подтянула я к себе вторую подушку, бдительно следя за обоими. – Ну очень хочется!

 – Конечно, дорогая, – ласково заявил мне Эмо, подобравшись совсем близко. – Все, что ты хочешь, после того, как ты раздвинешь свои ножки.

 – Нет! – сжалась я в комок. Потом с надеждой посмотрела в их лица и спросила: – Мужики, а что, вы только в пучке идете? Как редиска?

  – К сожалению, – процедил сквозь зубы Филлипэ, начиная тихонько вытягивать у меня подушку. – По-другому не получится.

 – Так не бывает, – нахмурилась я. – Это как-то неправильно.

 – Бывает, – помрачнел Эмилио. – Сама увидишь.

 – Ладно, мужики, – примирительно сказала я. – Пошутили и будет. Теперь на первый-второй рассчитайсь и будем отдавать супружеский долг. В розницу. Я с двумя не могу.

 – Да что за ...! – выругался Эмилио, вскакивая с траходрома и показывая, чем его наградила природа.

 Так вот, природа не поскупилась. Ни в длину, ни в ширину. И этот монстр предназначался мне? Какой ужас!

 – Ты куда? – позвал его Филлипэ.

 – Пусть сама убедится, – рявкнул Эмилио. – Что по-другому не выйдет!

 Он, как был, голяком выскочил за дверь и долбанул об косяк створкой.

 Бамс! От удара дверью затряслись стекла. Я перевела взгляд на Филлипэ. Тот развел руками и продемонстрировал мне упавшее достоинство.

 – Не поняла, – откровенно прифигела я. – Это как?

 – Нас прокляли, – скрипнул зубами синеглазый. – Всегда вместе. Во всем. Иначе... впрочем, тебе это знать не нужно.

 – Должен быть какой-то выход, – закусила я губу. – А если мы уменьшим расстояние между кроватью и дверью?