Сойер Беннетт - Дикарь (ЛП)

Опять, мы смотрим друг на друга сквозь пылающий огонь, наши взгляды наполнены похотью и нотками соперничества.

Глаза Зака сузились, когда он посмотрел на меня. Его рука начала двигаться более жёстко на его члене, который он крепко сжал, толкаясь к себе в руку. Я начинаю чувствовать доказательство того, что он, в конце концов, потерял хоть немного своего железного чувства контроля, яростный стон срывается с его губ. Он мгновенно втягивает ещё больше воздуха, его грудь начала резко вздыматься, когда он потерялся в своём удовольствии. Это был первый раз, когда он издал хоть какой-то звук, когда занимался сексом, я почувствовала, что-то похожее на женскую гордость, от того, что это было неким ответом на моё собственное сексуальное наслаждение.

— Ммм, — простонала я в тяжёлый ночной воздух, чтобы посмотреть насколько далеко могут завести мои действия по лишению его контроля. — Как это приятно.

Зак наградил меня громким стоном в ответ, и его спина немного выгнулась, приподнимаясь от земли.

Это восхитительно. Будоражит кровь. Очень возбуждает.

Моя чувственность увеличивает удовольствие Зака, заставляя терять контроль. Это совершенно отличается от его поведения в ту первую ночь, когда у него был секс с той женщиной. Смотря на Зака, начинаю чувствовать себя полностью беспомощной, потому что, смотря на меня и слушая меня такую беспомощную, он разжигает во мне страсть.

Мои вдохи выходили на уровне грубого материала брюк, мои бедра толкались напротив моей руки, и я не сдерживала ни единого звука, так как я начала двигаться быстрее и быстрее, я знала, что я собиралась кончить яркой вспышкой оргазма.

Больше смазки стало выделяться на кончике члена Зака, особенно после того, как он жёстко начал толкаться им. Он стал стонать почти с каждым движением, которым он проводил рукой по своему члену.

Его стоны наслаждения были музыкой для моих ушей, и именно они разбили последние преграды на пути к освобождению моего удовольствия. Все моё тело застыло без единого движения, когда мой оргазм просто накрыл меня с головою. Я закричала хрипло в ночь, моя спина неуклюже изогнулась в гамаке, в то время как блестящий от желания взгляд Зака словно пил мое удовольствие. Я наблюдала, как тяжелые от желания яички подтянулись и напряглись, в это время мелкая дрожь сотрясала мое тело после испытанных ощущений, Зак запрокинул свою голову назад, приподнял свой зад от земли, закричал от освобожденного желания и кончил.

Сперма брызнула из кончика его члена, стекая по руке и разбрызгиваясь по животу, пока он все ещё ласкал рукой свой напряженный ствол. Он издал ещё один громкий стон и крепко закрыл свои глаза, получая окончательное освобождение и расслабляя свою хватку на члене.

Я наблюдала за ним в полном изумлении, пока его тело успокаивалось. В свете огня я могла увидеть, как его грудь быстро поднималась и опускалась, бьющаяся жилка на его шее с силой гнала кровь по артериям. Но в остальном он оставался совершенно спокойным и тихим.

Я аккуратно вытащила руку у себя между ног, застегивая молнию на замке и пуговицу на штанах. Я не могла не смотреть на Зака, но он так больше и не просмотрел на меня. Держа одну руку также за головой, а другую на его пропитанном влагой от его освобожденного удовольствия животе, он просто закрыл глаза и заснул.

Я убираю свою голову, прислоняющуюся к стеклу такси как опоре, и часто моргаю, чтобы прогнать прочь из моей головы соблазнительные воспоминания. Чувство стыда пропитывает мое тело, когда я думаю о том, что я сделала.

Я все ещё хочу сделать это ещё раз с Заком.

Доктор Мойра Рид, уважаемый антрополог и помощник профессора в Северо-Восточном университете. Получившая чрезвычайно щедрый грант от Рэнделла Кенонна, филантропа, мультибиллионера и крестного отца Захариаса Истона, для того, чтобы забрать его с Амазонки и помочь адоптироваться к жизни здесь.

И единственная вещь, которой я смогла его до сих пор научить, это то, что значит смотреть, как мастурбирует женщина. В то время, как технически половые отличия наших культур Зак должен был почерпнуть из книг, но никак не наблюдая за такого рода представлением.

Если Рэнделл когда-нибудь узнает об этой маленькой интерлюдии, он будет в ярости, я в этом просто уверена. И это не только значит потерю гранта, который он мне дал, чтобы я смогла напечатать мою работу — исследование связанное Заком, но это ещё значит потерю моей карьеры, если он по правде захочет меня наказать за развращение своего крестника.

Господи, какая же я идиотка! Я должна поклясться себе, впредь соблюдать только рабочие отношения с Заком. Моя карьера слишком важна, чтобы рисковать ею, так далеко выходя за рамки приличий.

Глава 3

Зак

— Зак, обед готов, — я слышу голос Мойры из-за закрытой двери своей спальни.

Я не сразу ей отвечаю, вместо этого я продолжаю пристально глядеть в потолок надо мной. Часть меня совершенно не хочет присоединяться к ней, потому что для меня это значит больше болезненных попыток начать разговор с этой женщиной, которая меня так привлекает, несмотря ни на что.

— Зак? Ты слышишь меня? — спрашивает она.

— Я спущусь через минуту, — говорю ей кратко и потом слышу, как ее шаги удаляются от моей комнаты.

Мы приехали в ее дом в Эванстоне. Это маленький белый дом с чёрными ставнями и милыми цветами в горшках, расставленными беспорядочно по всему крыльцу. Это немного напомнило мне маленький родительский домик в Джорджии и разбудило множество разных воспоминаний о том, как моя мама работает в своём саду на заднем дворе дома. На меня нахлынули все эти воспоминания, когда такси подъехало к ее дому.

После того как Мойра расплатилась с водителем, я последовал за ней, неся свой немногочисленный багаж, лежащий в рюкзаке. Эту покупку она сделала специально для меня, чтобы я мог сложить туда пару своих вещей, которые я забрал из Амазонки. Но там не было ничего, кроме родительских вещей и новой одежды, которую купила для меня Мойра, и ещё небольшого расшитого красивыми бусинками ожерелья, что дала мне Оела, маленькая карайканская девочка, перед тем как я покинул деревню. Лук и стрелы, так же как и мой мачете не были допущены при проверке в самолёт, на котором мы летели обратно в штаты. Я был так зол на неё, что не смог сдержаться и начал проклинать ее на португальском за то, что чувствовал в тот момент. Это казалось, заняло вечность, но она только спокойно смотрела на меня своими зелеными глазами, пока я не выдохся. Затем она спокойно извинилась за то, что так все получилось, сказав, что она убедится в их сохранности и целостности до того момента, пока я не вернусь.