Отем Грей - Разрушение (ЛП)

Не обращая внимания на мое веселье, он наклонился к моем уху и, нежно прикусив мочку, спросил:

— О чем ты думаешь?

Я задрожала от ощущений, охвативших меня.

— Эти таинственные цветы и… — я замолчала, неожиданно почувствовав себя глупо из-за того, что собиралась сказать. До сих пор эта мысль не приходила мне в голову, и я не знала, что думать по этому поводу. Я закрыла глаза, выдохнула и покачала головой, чтобы прогнать прочь эти ужасные мысли.

Он отстранился и провел костяшками пальцев по моей щеке.

— И что? Открой глаза, Селена.

Мои глаза встретились с его глазами, заполненными беспокойством и теплом.

— Прошло уже восемь лет с тех пор, как я делала это последний раз, — я махнула рукой, указывая на свое тело.

— Ты имеешь в виду, выглядела, как моя мечта? — спросил он, выгнув одну бровь.

Мое сердце затрепетало как крылышки колибри, что происходило всякий раз, когда он говорил подобное. Я усмехнулась, его слова польстили моему эго и наполнили уверенностью.

Он предупреждающе сжал мои бедра.

— Правду, ma belle, мы всегда будем говорить друг другу только правду.

— Я думала, что смирилась с некоторыми недостатками своего тела, но на самом деле оказалось, что нет.

Он нахмурился в замешательстве, осматривая меня с головы до ног, и в его взгляде можно было прочесть одобрение. В одном этом взгляде было столько голода.

— В последние годы, перед тем как Джеймс и я развелись, он частенько говорил довольно-таки неприятные вещи. В конце концов, я поверила ему. Он уничтожил всю мою защиту и уверенность, которые я выстроила. Мне не следовало ему верить, но я поверила. Каждый грамм негатива, от которых мне удалось избавиться, пока я взрослела, вернулся вдвойне. Достаточно, чтобы кто-нибудь что-нибудь сказал несколько раз, и это укореняется в голове.

— Ох, Селена, — пробормотал он, притягивая меня в свои объятья.

— Пожалуйста, не надо меня жалеть. Лучше дай мне пинок под зад и крепко поцелуй. А затем отправь меня туда, чтобы я закончила фотосессию. Мне не следует позволять себе так думать.

Он отстранился и взял мое лицо в свои ладони. Его глаза напряженно смотрели на меня, а затем он поцеловал меня в лоб.

— Хочу, чтобы ты вышла туда и была обольстительной, соблазнительной искусительницей, которую я знаю. Слышишь меня, Селена? Твой бывший муж — придурок. Но позволь мне сказать тебе кое-что. Мне нравится твое тело. Каждый, даже самый маленький его изгиб, и я не могу насытиться им.

Затем он поцеловал меня, стирая своими поцелуями каждую каплю неуверенности, наполняя мою душу частью себя и похищая еще один кусочек моего сердца.

От его поцелуев мой разум затуманился. Тело задрожало, и я вздрогнула, когда почувствовала острую боль на правой ягодице, распространяющуюся по всему телу. Я вскрикнула и бросила взгляд на Ремингтона. Прежде чем я успела открыть рот и отругать его, он опустился на колени. Схватив меня за бедра, он провел рукой по моей коже, успокаивая жжение лаской, затем поцеловал и лизнул это место.

Ремингтон Сен-Жермен великолепно отвлекал внимание и стал моей зависимостью.

Я схватила салфетки для снятия макияжа и стерла помаду с его лица, пока его взгляд не отрывался от моего лица.

А через несколько мгновений пришла гример, чтобы обновить мой макияж. Оставшаяся часть фотосессии прошла хорошо, и я была возбуждена. Ремингтон стоял в нескольких шагах от меня, его голодный взгляд не покидал меня, пока фотограф азартно продолжал фотографировать. Фотографу не нужно было говорить мне, что делать, мое тело все делало само. В какой-то момент я заметила, как Ремингтон незаметно поправил джинсы спереди. Я встретилась с ним взглядом и подмигнула ему, прежде чем стыдливо провести пальчиком по лиловому кружевному лифчику.

Во время следующего короткого перерыва он подошел ко мне и прошептал:

— Надеюсь, ты не против быть привязанной к кровати, потому что это все, о чем я сейчас могу думать. Связать тебя, поглощать твою киску и жестко трахнуть. Сегодня вечером.

Жар разлился внизу живота, но я не могла позволить оставить последнее слово за ним. Мой взгляд прошелся по студии. Никто не обращал на нас внимания, поэтому я решилась сделать то, что никогда раньше не осмеливалась делать при людях. Я накрыла ладонью выпуклость на его джинсах и была вознаграждена низким сексуальным рычанием.

— Он будет божественно ощущаться у меня во рту.

Его рука скользнула мне на затылок.

— Черт, женщина. Ты сводишь меня с ума.

Он убрал руку, когда вернулся фотограф, и отошел на свое место у дальней стены. Он стоял там, скрестив руки на груди и наблюдая. Каждая секунда на кровати, казалось, пробуждала мои чувства, когда я представляла его тело сверху на мне. Мои щеки горели, конечности дрожали, взгляд был чувственным.

— Magnifique! (фр. Блестяще!), — улыбаясь, повторял фотограф с каждым щелчком камеры. — Очень красивая.

Я чувствовала себя живой и снова вошла в колею. Теперь, видя реакцию Ремингтона на мои позы на кровати и зная, что я являюсь причиной этого собственнического выражения на его лице, соблазнение стало моим супероружием.

Глава 7

Селена

Сразу после фотосессии мы попрощались с Грейс. Она по очереди обняла и расцеловала нас в обе щеки, прежде чем удалиться в свой кабинет, где у нее проходило совещание с одним из дизайнеров. Ремингтон схватил черную кожаную куртку с вешалки на стене у двери, надел ее, а затем помог надеть плащ мне. Как только я скользнула в него, он взял меня за руку. Мы вышли в туманное утро, направились к парковке и остановились напротив блестящего черного мотоцикла. Я взглянула на него, затем вверх на серое небо и посмотрела на Ремингтона.

— Ты не против? — спросил он, разглаживая большим пальцем складочку, образовавшуюся между моих бровей.

Я закусила губу. Что если пойдет дождь? Дороги станут скользкими, и для нас все может закончиться…

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю.

Я облизнула губы и кивнула. Наслаждение маленькими удовольствиями, которые я обещала себе, когда уезжала из дома. Кроме того, несмотря на беспечность, которую он излучал, он был очень осторожен. Это чувствовалось в каждом движении его сексапильного тела.

Я улыбнулась.

— Знаю.

Он кивнул, видимо, довольный моими словами. Может быть, то, как он заглянул мне в глаза, когда давал обещание, или стопроцентная уверенность, прозвучавшая в его голосе — что бы это ни было, я доверяла ему.