Шарлотта Физерстоун - Грешный

Джейн упала в объятия Мэтью, оказавшись сверху. Он почувствовал трепет ее маленькой сердцевины, поглотившей крепкий ствол, тепло слез возлюбленной, которые смешивались с его слезами…

— Я здесь, Мэтти, — прошептала Джейн. — Пожалуйста, обними меня! Заполни ту пустоту, что образовалась во мне после того, как я покинула тебя!

Мэтью буквально вцепился в любимую, пряча лицо в ярко–рыжих волосах, и подался навстречу, заполняя ее. Радость и экстаз чуть не взорвали Мэтью изнутри, и он прильнул к Джейн еще ближе, утонув в ее восхитительном, сексапильном теле.

Губы влюбленных встретились и сомкнулись в долгом, чудодейственном поцелуе, пока их тела говорили о том, что нельзя было передать словами. Почувствовав приближение оргазма, Мэтью перекатился на постели, желая ощутить, как он будет наполнять красавицу своим семенем.

— Джейн, — прошептал он, — ты вернула мне мою душу.

Возлюбленная лишь крепче прижалась к Мэтью, трепеща от возбуждения, и он воспарил к вершине блаженства. Горячая струя семени наполнила тело Джейн — тело, которое приняло его без сомнений и предрассудков, со всеми его грехами.

— Той ночью в галерее я сказала тебе, что ты не можешь дать мне одну вещь, которую я так сильно хочу.

Взгляд Мэтью омрачился.

— И я по–прежнему не могу дать тебе это. Подарив любимому поцелуй, Джейн взглянула ему в глаза:

— Я ошибалась. Брак — это не та вещь, которая мне необходима. Вот то, что мне нужно, Мэтью, — ты, здесь, со мной. Мы, лежащие в постели, нежно ласкающие друг друга. Твоя любовь, которую ты бережно пронес через весь этот год, потребовавшийся мне, чтобы изменить свое мнение и вернуться. Вот то, чего я хочу.

— Любовь, страсть, моногамия — я могу дать тебе все это, Джейн. Если ты, разумеется, позволишь мне это. Я могу стать твоим мужем — в том смысле этого слова, которое действительно имеет значение.

Пресытившись ласками, влюбленные просто лежали на постели и смотрели друг на друга. Мэтью водил пальцам по веснушкам Джейн, а та мурлыкала, как довольная, откормленная кошка.

— С моей стороны было большой ошибкой покинуть тебя.

— Как бы мучительно, болезненно и горько это ни было, сейчас я понимаю, что тебе нужно было поступить именно так, чтобы потом вернуться ко мне, не испытывая сожалений.

— Я ни о чем не жалею, Мэтью.

— Ты — моя жена, Джейн. Во всех смыслах этого слова, которые действительно имеют значение. У Констанс есть мой титул, но только и всего. А у тебя… у тебя есть все самое ценное, что я мог бы дать своей жене.

Джейн взглянула на простое золотое колечко, которое Мэтью надел на ее безымянный палец после их любовных ласк. Да, у нее было то, чего никогда не получит Констанс — мужчина, так долго скрывавшийся под маской циничного Уоллингфорда. Титул ничего не значил для Джейн, ей был нужен лишь этот человек.

— В Ившеме есть чудесное поместье, — пробормотал Мэтью, нежно поглаживая кончиком пальца губы Джейн. — В доме как минимум пять спален, оттуда открывается сказочный вид на деревья в цвету. Ты не хочешь совершить небольшую поездку и осмотреть это местечко?

Джейн прижалась губами к его руке:

— Мне бы хотелось туда съездить.

— Только не подумай, что в этом доме я хочу спрятать тебя от посторонних глаз, Джейн. Это дом для нас — тебя и меня, Сары и Эдварда, тех детей, которые, надеюсь, у нас с тобой будут. Я не буду скрывать тебя как любовницу, Джейн. Ты ею не будешь.

— Но нас осудит общество, нас не будут принимать подобающим образом.

— Меня никогда не принимали, и так было еще до того, как я тебя встретил. — Мэтью широко улыбнулся. — Я больше не одинок, не сломлен, и в этом твоя заслуга, Джейн. Ты вернула мне мою жизнь. И я совершенно не нуждаюсь в обществе, я хочу общаться лишь с теми, кто что–то значит для нас. Реберн с Анаис, леди Блэквуд останутся нашими друзьями, что бы ни случилось. Джейн, разве ты не видишь, как много значит для меня твое счастье!

— Сейчас, в твоих объятиях, я чувствую себя самой счастливой на свете! И я знаю, что так оно и есть. Я лишь… хотела убедиться, что ты понимаешь: наша жизнь будет не такой, какой могла бы быть, если бы мы были женаты.

— Без сомнения, она будет такой, потому что нас уже связывают узы, которые можно считать супружескими, Джейн.

— Я могу и хочу жить с тобой, Мэтью. Жизнь слишком коротка, чтобы волноваться о подобных вещах. И я знаю, что с тех пор, как я уехала от тебя, каждый день был полон сожалений, с которыми просто невозможно было жить.

— Тебе не стоит беспокоиться насчет Констанс. Она уехала в Америку, и не будет тревожить нас. Мой отец, как ты знаешь, обладает крепким здоровьем, но однажды он уйдет в мир иной. Титул герцога перейдет ко мне, я разведусь с Констанс…

Джейн прижала палец к губам Мэтью:

— Я знаю, моя любовь. Для меня тоже очень важно защитить Сару. Я уже счастлива тем, что у меня есть твоя любовь, ты сам в моей постели. Мне не нужно становиться твоей герцогиней.

— Ах, Джейн, — сказал Мэтью, вновь прижимаясь к ней всем телом, — я люблю тебя так сильно, что просто не могу выразить словами!

Обняв его за шею, Джейн улыбнулась в ответ:

— Я тоже люблю тебя.

— Тогда покажи мне эту любовь, — прошептал Мэтью и, наклонив голову, прижался губами к ее шее.

— Милорд, надеюсь, вы получше познакомите меня с моим сыном. Мне очень хочется стать его мамой.

Глаза Мэтью вспыхнули, и Джейн мгновенно поняла, как много значат для любимого ее слова.

— Эдвард тоже хочет познакомиться с тобой, но сначала ты необходима мне.

— Какой же ты грешный! — прошептала Джейн. — Но другого мне и нужно.