Перчинка для мажора (СИ) - Лафф Кира

Ярость внутри вскипает ещё сильнее. Чувствую, как в висках начинает бешено стучать пульс.

— Тебе понравилось тискаться с ним? — цежу я сквозь зубы, водя ремнём по её оттопыренной попке. — Отвечай!

Малышка затихает и ничего не говорит. В её молчании мне чудится подтверждение моим словам.

Рвано вдыхаю и поднимаю вверх руку, а потом резко обрушиваю удар ремня на её попку.

Она вскрикивает и начинает лупить маленькими кулачками по коже дивана.

— Я жду твоего ответа, Карен! — рокочу я, не в силах больше сдерживаться.

— Ты урод! — кричит она, всхлипывая. — Я тебя ненавижу! Отпусти сейчас же!

— Твой острый язык давно напрашивается на наказание! — резко отвечаю я, снова занося ремень.

Мышцы её маленьких ягодиц напрягаются, и я снова шлёпаю её.

— Аааа! — кричит Перчинка, и я вижу, как кожа её попки краснеет полосой ремня.

— ОТВЕЧАЙ! — ору я, желая услышать правду.

Внутри всё переворачивается. Я не узнаю свой собственный голос, настолько диким он мне кажется.

Но вместе с тем, от вида её беззащитной попки мой член наливается невыносимым желанием. Все прошлые предрассудки по поводу того, что это сестра Блейка, которую я ни за что не должен трогать своими грязными руками, отступают на задний план и уже не кажутся столь убедительными. Меня охватывает нестерпимая похоть, которая жаждет лишь одного — прикоснуться к её нежному телу. Примять его собой, присвоить и заставить подчиниться моим желаниям.

— Я расскажу Блейку! — продолжает угрожать она, извиваясь. — Он… он тебя…

— Твой брат будет благодарен за то, что я тебя воспитываю! — отвечаю я, и сам отчего-то верю в свои слова. — Если кроме меня некому этим заняться, то…

— Ты просто придурок! Больной урод! Не могу поверить, что когда-то я… — она замолкает и снова жалобно всхлипывает.

— Ты что? — цепляюсь за её слова я.

Сердце начинает трепетать от жажды её признания. Нет. Мне не показалось. Все эти её многозначительные взгляды… ревность… Она меня не забыла!

Кончиком ремня я глажу её нежную кожу.

Замечаю, как малышка подрагивает от этих прикосновений. Мысли в голове начинают путаться… Дыхание сбивается.

Я примеряю ремень к её раскрытой промежности. Она постоянно барахтается ногами, пытаясь вырваться из моего захвата, и периодически мне удаётся провести ремнём по тонкой полоске ткани, прикрывающей её маленькую киску.

— Что, Карен? — удивляюсь жёсткости в своём голосе. — Закончи фразу.

Но малышка не спешит признаваться мне в собственных чувствах. Она лишь всхлипывает и снова просит отпустить её.

Тогда я решаю слегка помочь ей.

Немного размахиваюсь и опускаю лёгкий удар на её промежность.

Перчинка чуть ли не подпрыгивает на диване. Её тело сперва дико напрягается, а потом по нему проходит волна дрожи.

Я повторяю свои удары ещё и ещё, пока не замечаю, как её крики превращаются в стоны.

Такие мелодичные и сладкие, что я будто теряю связь с реальностью, желая слышать их снова и снова.

В отблесках приглушённого света замечаю, как бёдра моей строптивой пленницы покрываются влагой, а на трусиках начинает проступать большое мокрое пятно.

Блядь… ей и правда нравится это! Охренеть!

Мои удары становятся всё более безжалостными.

Промежность Кари становится розовой, кожа кажется воспалённой.

Но моя Перчинка теперь и не думает уворачиваться. Наоборот, она перестаёт сопротивляться и теперь лежит очень смирно, ожидая очередного удара не как наказания, а как поощрения.

Собрав в кулак всю волю, я опускаю ремень и готов поклясться, слышу, как с её пухлых губок срывается разочарованный стон.

— Скажи. Мне. — Тяжело дыша, требую я. — Просто скажи.

— Н-н-нет, — её тонкий голосок звучит уже не так уверенно.

— Давай же, малышка, — я снова поглаживаю её сочную промежность. — Я жду…

Она тяжело вздыхает и с отчаянием в голосе всхлипывает:

— Я люблю тебя, идиот!

Мои губы расплываются в торжествующей улыбке. Боже… сердце сладко замирает на мгновение, а потом пускается вскачь.

Я снова замахиваюсь и одариваю мою малышку лёгким точным ударом прямо по клитору.

Она громко вскрикивает, а потом всё её тело начинает трястись от дикого экстаза.

Бросаю ремень и накрываю её влажную киску пальцами.

Добираюсь до клитора и прямо через насквозь влажную ткань трусиков начинаю активно ласкать его. Кари вся изгибается, приподнимается на коленях и шире разводит в сторону ноги.

Она громко стонет и, кажется, полностью отпускает себя, пока я, как одержимый, массирую её жаждущую прикосновений киску.

Мои пальцы порываются её соками, чувствую их дурманящий мозг запах и ловлю каждый отголосок её мощного оргазма.

А потом она опадает на диван.

Сажусь рядом.

Всё тело покрывается потом. Член пульсирует от дикого желания овладеть ею, но я всё ещё пытаюсь сдержаться…

Кари издаёт какой-то странный звук. Нечто среднее между всхлипом и стоном…

А потом вдруг подскакивает на ноги будто ужаленная. Быстро одёргивает задранную до пояса юбочку.

Наконец, я вижу её раскрасневшееся личико.

Меня тут же накрывает сожалением… Хочется провалиться сквозь землю!

— Ты… ты… — её губы подрагивают, а на щеках блестят дорожки слёз.

— Подожди, Карен, — говорю я полным раскаяния голосом, боясь посмотреть в её милые изумрудные глаза.

— Не приближайся ко мне! — с яростью шипит она, отступая к двери.

Я понимаю, что за буря эмоций сейчас происходит в её невинной душе.

Мне становится гадко от самого себя и от того, что я только что с ней сделал.

Ревность и злость за её поведение улетучиваются без следа.

— Постой, — я протягиваю к ней руки, но Карен отшатывается от меня будто я заразный.

— Никогда больше! — с отчаянием кричит она. — Никогда!

Так и не договорив фразу, Карен резко разворачивается и пулей вылетает из комнаты, оставляя меня одного.

Глава 15

Карен

Ноги сами несут меня вперёд.

Щёки полыхают алым.

Внутри живота продолжает дрожать от мощного и сладкого спазма. При каждом шаге я чувствую, как между ног растекается влага.

В глазах всё ещё стоят слёзы…

Я задыхаюсь!

Осознание того, что Вейн только что со мной сделал больно бьёт меня в самое сердце.

Хочет выть в голос!

Я быстро миную компанию пьяных людей, всё ещё пытающихся оказать Робу необходимую помощь.

Не смотрю на них. Внутри всё кипит от жуткого смущения. Уверена, все в этом доме слышали мои громкие и протяжные стоны… Какой позор!

Не понимаю… Совершенно не понимаю, что со мной произошло! Я не помню момент, когда боль и унижение переросли в дикое, почти не контролируемое возбуждение…

Сперва мне было просто жутко больно и стыдно от того, что человек, которому я так доверяла, в которого была так влюблена все эти годы, выпорол меня как самую настоящую шлюху. Я сгорала от стыда и желания расцарапать мерзавцу лицо!

Но потом… мои ощущения как-то странно изменились. Я не хотела чувствовать это! Совсем…

Адреналин горячей водной наполнил вены. Я перестала полностью контролировать своё тело… Кажется, в тот момент я даже перестала быть собой.

Почувствовала порочную одержимость Вейна, и она каким-то невообразимым образом передалась и мне. Наполнила собой разум и заставила испытать неземное блаженство…

Но как только отголоски оргазма стихли, я почувствовала полное опустошение. Ощутила себя грязной, запачканной и использованной!

Боже… как он мог?! Ведь я так любила его… А он… он…

Размазывая слёзы по горящим щекам, я быстро бегу вверх по лестнице.

Мне нужно поскорее найти брата и свалить с этой проклято вечеринки!

Уверена, что Вейн сейчас уже тискает очередную давалку! Когда я представляю, как он, ухмыляясь, снова возвращается к Кэтти, сердце скручивает от острой, всепоглощающей боли…

Поднимаюсь на второй этаж и растерянно смотрю по сторонам.