Роузи Кукла - Правильный выбор

Не верите? Проверьте себя! Вот приведу вам быль, случай. Определитесь для себя, на чьей вы останетесь стороне? О себе, не говорю. Вы сразу же меня отнесете к определенной стороне. А вот как вы сами поступите? Вот кратко, потрясающий рассказ, который написал один русский, известный писатель.

Пара, влюбленная до безумия, специально, по выпуску уезжает работать на отдаленную метеостанцию, где у нее рождается ребенок. Не важно, для нас кто, мальчик, девочка. Она на какое–то время отходит от станции, дело зимой, в глухой тайге, и в это время, землетрясение, да такое, что когда она возвращается, все разрушено начисто! Покалечен он, но жив и ребеночек невредим. Остаться и выжить, не получиться. Нет никаких условий, и связи тоже нет. Все погибло. Мороз дикий. Спасение только одно. Брать и тащить обоих на себе до ближайшего жилья. Она их и тащит. Тащит, пока сама не ослабевает настолько, что с ужасом понимает, что может только доползти. Обоих не дотащит. Кого–то надо оставить. Но кого?

Вы кого оставите? Нет, мягче поставлю вопрос, кого потащите и спасете? Ну, как? Вот так–то!

Я бы так, как она поступила. По книге, она спасла своего мужа, и пока он не поднялся, не очнулся она так при нем все время. Даже в больнице при нем. По книге, потом, он ей этого не простил. Не простил того, что она его спасла. Он, как мне показалось, так и не понял, что она не выбирала, она спасала любовь! Вот, что значит женщина!

А вы? Учиться, бизнес, творчество? Надо любить, а это все само придет. По крайней мере, у меня так.

Но что бы свой рассказ до конца довести сообщу, что потом было.

Спустя несколько лет я приехала к маме. Пережить очередные свои семейные катаклизмы и отрешиться от всего, отдохнуть, сил набраться. Мама уже не такая живая, как раньше и мы с ней медленно бредем под ручку. Идем, разговариваем. Впереди вижу колясочку и мамочку, которая наклонилась над малышом и берет его на руки, а у нее на руке сверкнуло обручальное кольцо. У меня сердце защемило от этой картины. Ведь у меня так не получается, иметь ребеночка. Врачи так определили. И поэтому я во все глаза на малыша, а потом на нее.

— Мама! Давай посидим на лавочке. — Говорю, голос задрожал и у самой слезы на глазах.

Сели рядом со счастливой мамочкой, а она взяла малыша на ручки, только на него и смотрит и не замечает от счастья своего все, что происходит вокруг, нас не замечает. Нежно и бережно придерживает его на весу, а он ножками слегка касается ее коленей.

— Дай мне его, я хоть потетешкуюсь с малышом. — Говорю и вижу, как у мамочки, что рядом с нами, прямо на моих глазах растягивается улыбка до ушей и округляются такие знакомые и такие притягивающие, можно сказать не то, что знакомые, а просто родные, глаза.

— Ты? Танечка!!! Родная моя!

— Ну, я, я! Ты разрешишь? Не бойся, я медицинская сестра, я умею.

Я взяла это теплое и нежное тельце и малыш пошел ко мне, не испугался! И вот я, поддерживая, его под ручки тетешкаюсь, а он, весельчак топчется по мне, по ногам и туда попадает тоже, но мне так приятно и так хорошо! И я тихо, но радостно говорю из–за его мягкой шапочки, которая так приятно пахнет его чистыми, ангельскими волосиками.

— Топчи, топчи меня! Я, как никто, имею на это право, я его заслужила у твоей мамочки. Ты даже не знаешь, весельчак, как ты мне обязан своим появлением. — И потом, все внимание на этого ангела и, не оборачиваясь к ней.

— Мамочка Катя, а, по–моему, не ты, а я правильный выбор сделала!

Часть вторая

Кошкин дом

Примерно в то же время мне предстояло пройти еще одно испытание в своей жизни.

Вы помните, как на танцах, мне Черный по лицу ударил и что я ему в ответ тоже, по его нахальной роже, хлестанула в ответ на свое оскорбление! Тогда еще он на меня пошел, да спасибо Коте, он за меня заступился, а их компанию хулиганскую, ребята из училища живо вытолкали и потом меня до самого дома проводили. Об этом я написала в рассказе Кадеточка.

Ну, вот! Эта история имела продолжение. Об этом я вам и собираюсь рассказать дальше. Тогда еще мне на другой день Талмуда все время говорила.

— Зря ты так с ним! Не надо было его при всех по щекам бить. — Это она о предводителе хулиганов, Черном так говорила. — С ними нельзя связываться!

— А я что, по–твоему, должна была делать? Он мне пощечину, а я ему! Ничего, пусть знает, что ему кто–то отпор даст! А то Черный, да он, да ты знаешь? Вот и ты тоже о том же. Да чхать я хотела на твоего Черного! Тоже мне, авторитет криминальный? Подумаешь!

— Ты, все высказала? Ничего добавить не хочешь?

— А, что я должна добавлять, и так все ясно! Пусть не лезет, да не трогает!

— Вот то, то и оно! И полезет и тебе какую–то пакость обязательно сделает. Это же такая тварь и не человек, а негодяй! И к тому же, опирается на авторитеты бандитские. А по их учению, он тебе не простит, что ты его при всех опустила.

— Что? Как это? Да, никуда я его не отпускала! Пусть только попробует тронуть! Я Коти пожалуюсь, и ребята за меня заступятся! Кто, кто, да хотя бы Толчок, он же смотри какой? Да ему не попадай под руку. Кулаком как треснет по голове и голову своротит. Он же весит больше ста килограмм и кандидат в мастера по штанге.

— И не по штанге, а по тяжелой атлетике. И потом, тебе не надо одной ходить. Ты с ним и еще с Мухаммедом. С ними ходи и будь рядом. Лешка, хоть и не такой великан, как Толчок, но все же, мастер по боксу, хотя и в полусреднем весе, потому и кличка у него Мухаммед Али. Как у американского боксера. И запомни, все равно это вопрос надо отрегулировать. Котьке обязательно скажи, что боишься и пусть он, через брата своего, с бандитами переговорит. Ой, не нравится мне все это. Ой, не нравится!

Котя тут же после этого случая с братом своим связался и ему пообещали. Брат ведь на условном освобождении находился. Но, что я не знала, а он на всякий случай, тоже сказал, что бы я одна нигде без него или только с ребятами. Вот так и проходила две недели. Ну, а потом я как–то успокоилась, все завертелось. Дела, заботы.

Учеба–то уже к концу пошла. Готовилась поступать. Но куда все еще не решалась. Скорее всего, как сестра, буду учиться на медсестру. И мама так же, и папа. А я все еще не решилась. Так как у меня была другая задумка. Думала в стюардессы пробиваться, но как? Ничего не знала и даже об этом боялась спросить кого–то. У нас морской город, и только все о моряках, о военных, да гражданских. А вот о летчиках, да авиации? Но это к слову пришлось, а пока я училась и маме помогала по дому, за папой ухаживала больным. А о своей задумке никому, даже Коте. Вот как замаскировалась!