Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Редкий дар

— Да, мы ищем гвардейцев. Вы, случайно, не знаете, где они расквартированы?

— Давай сделаем лучше. — Мелисанда повернулась к слуге в ливрее Шахризаев, дожидавшемуся в нескольких шагах позади нее. — Приведи капитана королевской гвардии в мои покои. Капитана, не меньше, понял? Скажи в казарме, что это срочно. — Лакей поклонился и целеустремленно зашагал прочь. Мелисанда вновь повернулась к нам. — Идемте со мной, — нежно позвала она. — Солдаты явятся через пару минут.

Прежде я никогда не видела дворцовых покоев Шахризаев. Помню, они поразили роскошью, но детали стерлись из памяти. В ожидании прихода капитана мы присели за длинный мраморный стол в зале.

— Выпейте. — Мелисанда сама наполнила две рюмки и протянула и мне, и кассилианцу. — Оба, — добавила она, заметив колебание Жослена. — Вам пойдет на пользу.

Я залпом проглотила наливку. Крепкая и медвяная, с легким послевкусием чабреца и нотками еще какой-то пряности. Она слегка смягчила мое напряжение. Жослен закашлялся, когда жидкость обожгла ему горло, и слегка порозовел, что очень его украсило. Не спрашивая, Мелисанда вновь наполнила мою рюмку, но когда потянулась ко второй, кассилианец покачал головой.

— А можно чаю? — тихо попросил он.

— Конечно. — Она подошла к двери, подозвала служанку, что-то тихо ей поручила, снова села за стол и уставилась на меня. — Милая, не хочешь рассказать, что именно произошло?

— Нет. — Меня начало трясти, и я обеими руками схватилась за рюмку. — Миледи, я не знаю, что там произошло. Мы с Жосленом… мы были у туарье, договаривались об окончании моего туара. — Мысли стремительно прокручивались в голове, пока я отчаянно импровизировала — даже зрение, казалось, поплыло. — Мне нужно было одобрить новый эскиз, потому что мастер Тильхард решил изменить флерон. Это продолжалось… не знаю, как долго.

— Около часа, — вставил Жослен, подыгрывая мне. Он слегка запинался, но это можно было списать на потрясение, а не на непривычку ко лжи. — Может, чуть дольше. — Служанка принесла чай, и он, поблагодарив ее, глотнул. — Когда мы вернулись в особняк… — Его рука задрожала, и чай пролился на блюдце. Он поставил чашку, подождал, пока руки успокоились, снова взял ее, отпил большой глоток и мрачно продолжил: — По всему дому остались следы борьбы. И никто не выжил, чтобы рассказать нам хоть что-нибудь.

— О, Анафиэль, — прошептала Мелисанда. Глянула на дверь, как я подумала, высматривая гвардейца. Я тоже покосилась в ту сторону, но там никого не оказалось.

Внезапно что-то грохнуло по столу: Жослен повалился на мраморную столешницу. Чашка перевернулась, и горячая жидкость лужицей натекла под закованную в железо обмякшую руку. При взгляде на него и у меня закружилась голова, а его безмятежное в забвении лицо вдруг расплылось перед глазами.

— Нет… — выдохнула я. И оттолкнула рюмку, с нарастающим ужасом глядя на Мелисанду. — О нет. Нет.

— Мне жаль, Федра. — Она выглядела сдержанной и спокойной. — Клянусь, я не отдавала приказа убить Делоне. Это было не мое решение.

— Но вы все знали. — По коже поползли мурашки. — Вы использовали меня. Ах, Элуа, я сказала вам, сама сказала! Посланник Русса!

— Нет. Мне и без тебя уже донесли, что Делоне ждет вестей от адмирала. — С леденящей душу аккуратностью Мелисанда подняла перевернутую Жосленом чашку и аккуратно водрузила ее на блюдце.

— Тогда почему? — прошептала я. — Почему вы рассказали мне о принце Роланде, если уже все знали? Я думала, вы хотели, чтобы я для вас разведала о клятве Делоне.

Она улыбнулась и заправила выбившуюся прядь моих волос мне за ухо.

— Ты о том, как Анафиэль поклялся всеми средствами защищать жизнь Исандры де ла Курсель и ее право на престол? Ох, глупышка, это мне сто лет как известно. Мой второй муж был закадычным другом короля и ужасным сплетником. Правда, недостаточно умным, чтобы понять, что Делоне всерьез намерен сдержать обещание, но, опять же, из горстки осведомленных мало кто в это верил. Нет, я хотела от тебя узнать, что он сейчас задумал. Зачем ему понадобился Квинтилий Русс, и как это связано с Хозяином Проливов?

— Но почему… почему вы использовали меня? — Было сложно держать голову ровно. Что бы Мелисанда не подсыпала в чай Жослену, этот же дурман был и в наливке, только мне досталось поменьше.

— Разве, когда дело касается тебя, мне нужны особые причины? — По-прежнему улыбаясь, Мелисанда провела кончиком пальца по моей левой брови, над глазом с алым пятнышком. Ужас, испытываемый мною, несравнимо возрос в те секунды: ее прикосновение воздействовало на меня с прежней силой. — Что же, в данном случае сыграло роль, что ты ученица Делоне. Видишь ли, добыча информации похожа на фазанью охоту: когда егеря, чтобы вспугнуть птиц, колотят по кустам. Я хотела посмотреть, кто из лордов де Морбана вздрогнет, услышав твое имя. И по этому признаку определила, что именно граф де Брижу приютил гонца с письмом к твоему господину, Федра но Делоне.

Зажженная ее прикосновением, предательская кровь огнем бежала по жилам. Я боролась с тягой к Мелисанде, с ее плачущей удавкой на моей шее и пыталась сложить кусочки мозаики в единую картину. Чьи же люди в таком случае убили Делоне? Мелисанды? Но она не командовала армией — Шахризаи обладали деньгами и могуществом, но не солдатами, за исключением небольшой личной гвардии, а нападавших было много. «Алкуин смог бы разобраться, — подумала я, — смог бы сложить воедино разрозненные части этой кошмарной головоломки». Вскипевшие слезы жгли меня так же, как и неодолимое влечение к мучительнице. Уцепившись за мысль об Алкуине, я сумела проследить нить узора.

— Д’Эгльмор.

В темно-синих глазах Мелисанды зажглась искорка: похоже, она гордилась тем, что я сумела догадаться.

— Анафиэль хорошо тебя обучил, — удовлетворенно кивнула она. — Жаль, что Исидор не присутствовал там лично. У него хватило бы ума не убивать твоего хозяина, не узнав, что и как он собирался сделать. Я бы не стала поручать такую работу солдатам с их примитивным мышлением. Ты сама теперь убедилась, что большинство камаэлитов и вправду думают своими мечами.

— Но не д’Эгльмор.

— О нет. — Встав, она подошла к двери и отдала приказ, который я не услышала. Я уже поняла, что никакого капитана королевской гвардии не предвидится. Мелисанда вернулась и встала позади меня, положив руки мне на плечи. — Нет, Исидор д’Эгльмор не из тех, кто думает только своим клинком. Он три года воспитывался в Кушете, ты знала? В Доме Шахризаев.

— Нет, — прошептала я, — не знала.

— А следовало бы. — Ее руки оглаживали меня, внушая ужас и вожделение. До той минуты я не вполне понимала, почему жертвы Кушиэля предпочитали оставаться подле него в огне преисподней. Жослен неподвижно лежал на столе мертвый или без сознания, но ни его беззащитный вид, ни воспоминания о застывшем в луже собственной крови Делоне или об Алкуине, в предсмертной агонии произносящем мое имя, не останавливали захлестывающий меня прилив желания.