Земля воров - Карина Халле

землю, и я с трудом поднимаюсь на ноги, глядя на Андора сквозь поднявшуюся пыль, наблюдая, как он пытается встать.

Я вижу, как дракон бросается вперед.

Андора отбрасывает, его лицо искажается от крика.

Два больших белых клыка пронзают его грудь, дракон поймал его нижней челюстью.

Мой крик усиливается, а его затихает, он захлебывается кровью, текущей изо рта вниз по груди.

Я как будто покидаю свое тело.

Это не может быть правдой.

Это не может быть реальностью.

После всего, через что мы прошли, это не может быть концом.

Я вижу, как свет в его золотых глазах гаснет, его тело обмякает в пасти дракона.

И я превращаюсь в нечто иное.

Глава 34

Бринла

Я волк, думаю про себя.

Я продолжаю бежать на дракона, подняв мечи, но, когда дракон замечает меня, он просто взмахивает лапой, сбивая с ног.

Я кувыркаюсь и кувыркаюсь, и на мгновение думаю, что, может быть, просто стоит позволить ему убить меня, как он только что убил Андора.

Но что-то внутри заставляет меня подняться на ноги.

Я нахожу силы в своей ярости.

Я издаю боевой клич, кредо воина, и снова бросаюсь на дракона. Он все еще держит в пасти изувеченное, окровавленное тело Андора и, кажется, не обращает на меня никакого внимания. Возможно, я ему неинтересна, раз у него уже есть еда.

Дракону не стоит меня недооценивать.

Продолжая кричать, я бросаюсь к его шее, использую застрявшие там стрелы, чтобы подняться на него, и оказываюсь прямо за его головой.

Он бросает Андора на землю и начинает трясти ею из стороны в сторону, но я держусь, постепенно продвигаясь вперед, пока не оказываюсь в нужном положении. Затем, с последним ужасным криком, криком боли о всех людях, которых я потеряла, криком, ощущаемым как экзорцизм, вонзаю мечи из вулканического стекла в череп дракона.

Дракон ревет и падает на землю, отбрасывая меня. Я приземляюсь в нескольких футах от него, удар приходится на бок, я слышу треск в одном из моих мешков и больно выворачиваю лодыжку. Я вскрикиваю и пытаюсь сесть, стиснув зубы от боли, внимательно наблюдая за зверем. Оно не двигается, его желтые глаза пусты, дыхания не слышно.

Поскуливание Леми привлекает мое внимание, единственное близкое живое существо, оставшееся у меня в этом мире.

Леми лежит рядом с безжизненным телом Андора и скулит. Он трогает лапой его руку, а затем садится, не отрывая от него глаз. Он делает это снова и снова, а затем лает, тщетно надеясь, что Андор встанет.

Но Андор не встанет. Он говорил, что способность исцелять никогда не действовала на него самого, и, кроме того, я не уверена, что кого-то можно вернуть к жизни из такого состояния. Если он не смог спасти свою мать от неизлечимой болезни, то не смог бы и восстановиться после того, как его тело было искромсано зубами дракона. Каждая часть его тела повреждена, и кровь не перестает течь.

И все же я ползу к нему, потому что моя лодыжка бесполезна.

Я тащу себя по гальке, пока не оказываюсь в его крови. Мне удается сесть рядом с его телом и положить его себе на колени. Его голова откидывается назад, и я прижимаю ее к себе, касаясь пальцами его лица.

— Эй, — шепчу я, слезы текут из моих глаз и капают ему на щеку и нос. — Эй, ты можешь вернуться сейчас. Ты можешь очнуться сейчас. Ты можешь попробовать, правда? Пожалуйста? Ради меня? — Я смахиваю слезы с его лица. — Сделай это для своей лавандовой девочки?

Но глаза Андора похожи на глаза дракона. Они ничего не видят. Они смотрят в небо, пустые золотые озера, которые когда-то были окнами самой красивой души, которую я знала. Но если я буду продолжать смотреть на его лицо, может быть, я смогу притворяться еще немного.

— Эй, — говорю я снова, проводя пальцами по его губам, покрытым кровью. — А что, если я скажу тебе, что люблю тебя? Это заставит тебя вернуться? — Я с трудом сглатываю, говорить становится все труднее. Челюсть сводит судорогой. — Ты бы ответил мне тем же? Ты простишь меня за то, что я не сказала этого раньше?

Я всхлипываю, крепче прижимаю его к себе, обнимаю его голову, как ребенка. Я запрокидываю лицо к небу, желая увидеть то, что видит он.

— Я хотела, — продолжаю я. — Много раз хотела, но боялась почувствовать себя глупо. Как будто это прозвучало бы фальшиво, если бы я сказала, и ты бы мне не поверил, и, черт, это убило бы меня, если бы ты мне не поверил, если бы ты не принял мое сердце, когда я его тебе предложила, но никогда в жизни я не была бы более честной. Я может быть и воровка, но не лгунья. И я люблю тебя, Андор Колбек, и это чертова правда, как бы нелепо это ни звучало.

Мой подбородок дрожит, когда я чувствую, как во мне поднимается горе. Я уже переполнена им, и не знаю, куда еще оно вместится.

— Один человек не должен терпеть столько горя, — шепчу я, опуская подбородок и закрывая глаза, пока слезы текут по моим щекам. Я кричу, я стону, я плачу. Я продолжаю держаться за него, потому что знаю, что в тот момент, когда отпущу, я расстанусь с ним навсегда.

А я не хочу терять его.

Леми скулит рядом со мной, лижет мне затылок, а потом прижимается ко мне, как будто знает, что я могу рухнуть в любой момент.

И мой верный друг остается рядом, когда воздух становится прохладным, а небо темнеет, сменяясь с сумерками. В другом мире мы бы уже вернулись на корабль. Вместо этого я здесь. Мое место здесь, я принадлежу этой заброшенной земле. Больше, чем кораблю, больше, чем Штормглену, больше, чем Темному городу.

Мидланд, земля огня и зверей, — это место, где я должна сложить свою голову.

Здесь я должна остаться.

Здесь я должна умереть.

Почему мы не приняли суэн из яйца бессмертия прежде, чем прийти сюда, на всякий случай?

Я целую Андора в макушку.

— Я никуда не уйду, — шепчу я. — Любовь моя.

Внезапно Леми начинает рычать.

Я медленно поднимаю голову, готовясь к тому, что скоро наступит конец. Нельзя долго оставаться возле мертвого смертодрага, не привлекая внимания.

Из узкой пещеры сбоку кто-то выглядывает, в темноте светятся зеленые глаза.

Рычание Леми становится громче, и